Пещера мечты. Пещера судьбы
Шрифт:
Я попал в Б-подвал еще раз очень скоро — с балашихинскими детьми во время экспедиции с Чернышом. Но тот выход не только не дал ничего нового — даже не улучшил общего понимания. Несмотря на угробленные три дня весьма старательной работы трех топосъемочных двоек и одной долбежной. Район был слишком сложен для детей, а их — слишком много для меня.
Следующая попытка была в том же 1985 году. Штурм Б-подвала предприняли красноярцы (группа Фроловой). Мы возлагали на них очень большие надежды, потому что и технически, и физически это — чрезвычайно сильная команда. Желание пробиться у них было велико, да и времени
Весьма возможно, что они сделали бы и больше, если бы не отсутствие у нас в то время взаимной координации с новой самаркандской группой, возглавляемой Гришей Пряхиным. Он как раз в это время самостоятельно пришел к мысли о возможности стыковки пещер через Макаронную Речку (про Б-подвал он еще просто не знал), но будучи человеком крупным и в меру ленивым, пошел другим путем. Сначала он попытался прямым методом доказать эту возможность, а уже потом — лезть. На каковых экспериментах его и застали красноярцы, а застав — решили помочь, тоже не сразу врубившись, что речь идет о том же самом. И потеряли на этом несколько дней.
Эксперименты заключались в следующем: одна группа жгет различные характерно вонючие вещества в тех тупиках Промежуточной, в которые уходит ветер, а другая — нюхает на входе в Макаронную Речку. С ведением подробных записей о времени и месте поджигания каждого вещества, а также о времени и месте его унюхивания. Довольно смешно, но эксперимент дал правильный результат, несмотря на полную невозможность этого. У входа в Макаронную Речку, правда с некоторым сомнением, был унюхан запах гексы, сожженной в зале Тещина Гостиная. Это абсолютно верно — главный путь воздуха через Б-подвал так и идет. Только вот по расстоянию там около километра, а пары гексы при такой скорости ветра полностью садятся метров через триста-четыреста. Вероятнее всего, учуянный запах был галлюцинацией, но уж больно точно угаданной. Ну, а в итого это нюхание просто срезало несколько дней экспедиционного времени.
Кстати, подобное времяпрепровождение в пещерах Кугитанга не есть редкость. И по многим соображениям. Во-первых, оно в чем-то заменяет традиционное для обводненных пещер прокрашивание водотоков флуоресцеином. И тем самым делает спелеологические исследования в чем-то ближе к классической схеме, предлагаемой во всей литературе. А это психологически всегда гораздо удобнее.
Во-вторых, хорошо разносящиеся в пещерах запахи иногда просто провоцируют на подобные проекты даже при полной и очевидной их бессмысленности. Так, например, в последней нашей экспедиции с лагерем на Варане, в плюшечной сепульке оказался основательный запас полукопченой колбасы, чего обычно не бывает. Само собой, через пару-тройку дней колбаса начала откровенно тухнуть. Пришлось учинить массированное ее прожаривание.
Приехавшая как раз в это время для ныряния в провале с гольцами группа Переладова устроила фотоэкскурсию в Кап-Кутан Главный, а точнее в Тронный зал, которым формально заканчивается главная галерея. Формально потому, что Тронный — дальняя точка, но находящаяся отнюдь не на главной струе, а в небольшой боковушке. Главная струя заканчивается в огромном и весьма нетривиально устроенном зале Медузы, который до сих пор непонятно почему тупикуется. По всем соображениям дальнейшие проходы должны быть, но их нет.
На
Густо стоявший в зале Медузы запах жареной колбасы дезориентировал ребят полностью. Для моего лагеря — единственного, с которого запахи могли проходить в Медузу — этот запах отнюдь не был характерен и полностью противоречил стандартам закладки модулей, и Переладов это знал. Больше в Кап-Кутане Главном групп не было, и он тоже это знал. Сам собой напрашивался вариант, что запах тянет каким-то неведомым путем из Промежуточной или Таш-Юрака, и потому вся группа потратила два дня на обнюхивание Медузы. Вместо того, чтобы зайти к нам и просто спросить.
Наконец, последнее соображение в пользу воняния и нюхания выглядит наиболее забавно. Ностальгия. Большинство подвизающихся в Кап-Кутане спелеологов в той или иной мере происходят из Москвы, а московские спелеологи имеют вполне определенные сладкие воспоминания детства. Мало, кто начинал знакомство с пещерами с прихода в какую-либо спелеосекцию или спелеошколу. Гораздо чаще спелеологами становятся, пройдя школу подмосковных катакомб — заброшенных разработок особого известняка, из которого строилась Москва белокаменная.
Вполне понятно, что катакомбы есть популярное место отдыха школьников старших классов. Причем такое времяпрепровождение для них, пожалуй, весьма безобидно — во всяком случае, существенно безобиднее вечернего кучкования в парках. Ползание по катакомбам требует много энергии, и даже одним этим снимает большую часть характерной для возраста агрессивности. Естественно, не все традиции катакомб абсолютно безобидны — в некоторых группировках встречаются и агрессивность, и пьянство, и наркотики, но все же обычно в меру.
Катакомбенный отдых порождает много развлечений, недоступных в обычных условиях, и одним из них является постановка друг другу «волоков». Поставить волок — означает правильно рассчитать ход воздушных потоков, и с безопасного удаления пустить на чей-нибудь лагерь дымовую завесу. Например, просто от клока подожженной ваты. В ограниченном пространстве видимость теряется сразу, и выйти из зоны хорошо поставленного волока не так-то просто. Сейчас это стало несколько менее популярным, но когда мы начинали лазить, в Подмосковье подвизалось несколько десятков таких виртуозов по волокам, что только держись! Выгнать всех со стоянки, находясь от нее в паре сотен метров и через три десятка перекрестков, было для них абсолютно плевым делом. Причем для волоков использовался не только вульгарный дым, но и разные мерзкие запахи, и даже слезоточивые газы. Многие виртуозы были впридачу и неплохими химиками. Естественно, в ходу были и другие забавы, но в более зрелом возрасте о них как-то даже не очень вспоминается.
А вот о волоках вспомнилось. И с удовольствием. Вятчин даже потратил кучу времени на создание теории пронюхивания с выносом рекомендаций по системе линейно независимых волоков — то есть такой максимальной группе легко получаемых и далеко разносящихся запахов, любая смесь которых могла бы обычным спелеологическим носом быть легко проидентифицирована и разложена по полочкам.
Ладно. Хватит ностальгических воспоминаний о сладких запахах детства. Вернемся в Б-подвал к нашим баранам, роль которых в данной сцене исполняют красноярцы.