Песец подкрался незамеченным
Шрифт:
В момент, когда подействовала таблетка, Ковалеву показалось, что тело его превратилось в сплошной сюрреалистический фонтан. Ощущение было такое, будто каждая пора активно извергает из себя всю ту дрянь, которой адмирал безуспешно травил себя вечером. Запоминается такая разновидность пытки надолго, впрочем, и результат был впечатляющим — от силы через десять секунд Ковалев был не только мокрый, замерзший и злой, но и абсолютно трезвый. Положительным моментом было то, что не осталось ни следа от головной боли, отрицательным — то,
Возблагодарив Бога вообще и имперских инженеров в частности за то, что в комплекте к душевой шла куча полотенец и несколько комплектов безразмерной рабочей одежды, адмирал насухо вытерся с такой силой, словно хотел протереть в себе дырки, и переоделся в чистое. Когда он вылез из санузла, нетерпеливо мнущийся у двери Шерр тут же юркнул на его место. Ковалев даже удивился тому энтузиазму, с которым доктор рвался в душ, однако все оказалось заметно проще — судя по звуку, доктору надо было не столько вымыться, сколько справить естественные надобности.
— Лучше принимать лекарство и залезать после этого под горячую воду — организм легче адаптируется к очистке, — объявил Шерр десять минут спустя, выходя из санузла. Вслед за ним из открытых дверей вырвались клубы пара.
— Раньше не мог сказать? — Ковалев уже стоял у плиты, собственноручно заваривая кофе — кофейного автомата здесь не было.
— Ты не спрашивал, — отмахнулся доктор, активно вытирая голову полотенцем. Не по-армейски длинные волосы моментально приняли форму классической прически «взрыв на макаронной фабрике».
— Ну, ты козел, — беззлобно выругался адмирал. — Давай к столу.
Оставляя на теплом пластике пола мокрые следы, Шерр прошлепал к столу. Ковалев посмотрел на все еще извергающий клубы пара санузел и иронически хмыкнул:
— Двери за собой не закрывают короли и собаки. Ты что, король?
Шерр, ничуть не смущаясь, кивнул:
— Я — не король, я тот, кто их делает.
— В каком смысле?
— В обоих.
— Ха! Делать королей может любой из нас. Хоть ты, хоть я, хоть Шурманов… Вон, Пец прилетит — и тоже, если захочет, сможет королей делать, Его броненосца хватит, чтобы при желании завоевать пару планет и оставаться у власти, пока не надоест.
— Думаешь, надоест?
— Думаю, да, и очень быстро. Скучное это занятие, работы валом, а ответственности еще больше, а Женька — парень шебутной, на месте долго не усидит. Ты дверь-то закрой.
Шерр пожал плечами, вернулся и закрыл дверь, уменьшив тем самым приток влажного воздуха. Впрочем, пара в помещение проникло уже изрядно и климатическая установка начала с ним бороться, успешно, но медленно.
— Кстати, — спросил Шерр, вновь подойдя к столу. — Где там мой кофе?
— Держи, — Ковалев аккуратно толкнул в его сторону небольшую фарфоровую чашечку с крепчайшим ароматным напитком. Шерр пригубил и закатил глаза от удовольствия:
— Райское наслаждение… Как жаль,
— Почему?
— Потому что когда Земля начнет его экспортировать, мне он сразу же станет не по карману.
— Не мели чепухи, делатель королей. Ты у нас будешь лицом, приближенным к трону. Этаким лейб-медиком… Слушай, а может, тебя императором объявим? И делу конец…
— Не, такая империя просуществует недолго. Ну, не мой это уровень. Лигитимный правитель нужен.
— Ну и как хочешь, было бы предложено… Впрочем, в одном ты прав: империи, создаваемые сержантами, редко переживают своих создателей.
— Вот видишь… Кстати, все хотел спросить: а откуда у твоего Евгения такая оригинальная фамилия — Пец?
— Не знаю, никогда не задумывался. Да и не все ли равно. Главное, чтобы не Поц.
Знакомый с земными нюансами межнационального общения, Шерр с готовностью заржал.
— И чего смешного? Женька, вон, уже в системе ото сна опух. Нужна ротация экипажей, вместе с кораблями, естественно, а то со скуки людям мысли разные в головы лезут, а где мысли — там разброд и шатание.
— Тебе бы роботами командовать…
— Не скажи. Робот туп, инициативы от него не дождешься, но вот от многих мыслей бывает много горя.
— От многих знаний…
— Ну да, и от них тоже. И вообще, не грузи меня ерундой — делом займись лучше. Ты, док, когда спортзал в последний раз посещал? У тебя уже вместо пресса вон какой момон вырос, а по бокам и вовсе кольца Сатурна. Боевой офицер, блин… Не позорься, как друга прошу.
Шерр с сомнением посмотрел на свой едва наметившийся животик (под формой и не видно вовсе), пощупал незаметные складочки на боках…
— Вась, я понимаю, конечно, что у тебя паршивое настроение, но…
— Ладно, прости, — адмирал вздохнул. — Просто сегодняшняя пробудка меня конкретно выбила из колеи.
— Хочешь об этом поговорить?
— Хорош из себя психотерапевта строить. Все равно ты в этом ни бельмеса.
— Ну, надо же тебя как-то в чувство приводить. Я, конечно, понимаю — несколько месяцев воздержания и все такое, но это еще не повод, чтобы…
— Слушай, док, заткнись, а? — Ковалев залпом выпил все, что оставалось в чашке и, резко встав, отправился к плите.
— Ты чего, шуток не пони…
Шерра прервали весьма неожиданным образом — входная диафрагма почти бесшумно разъехалась в стороны, явив мужчинам их собутыльницу, лицо которой могло своим нежно-зеленым оттенком посоперничать с молодыми огурцами. Мужчины мгновенно заткнулись, выпучив глаза на это чудо природы. Первым, как и положено суперу, среагировал Ковалев.
Аккуратно подхватив даму под локоть, он быстро и, в то же время, деликатно отправил ее к санузлу. Надо сказать, держалась она еще неплохо — во всяком случае, хотя и было заметно, что желудок ее подтягивается к горлу, рвотные позывы она пока что успешно сдерживала.