Пешка треф атакует
Шрифт:
– Конечно, Алевтина Ивановна, собирайтесь спокойно. Я специально заранее звоню. Ехать надо завтра. Мне в полвторого из дома надо будет выехать.
– «Ага! Заранее, значит, она звонит! Вот спасибо. А если б я не смогла? На даче, например, была бы вне зоны действия сети? Чего б ты тогда делать стала, бестолочь?» – пронеслось в голове у Алевтины Ивановны, но вслух она вежливо сказала:
– Значит, вечерней лошадью летишь. А когда назад?
– В субботу. Меня всего-то пять дней не будет.
– Как пять? А почему у меня шесть получается? С понедельника до субботы. Как раз шесть дней.
– День приезда и день отъезда считаются, как один день. Еще по ночам можно посчитать. Меня дома не будет ровно пять ночей.
– Ладно, пять, так пять. Завтра к полвторому приеду. – Приезжать раньше Алевтина Ивановна не собиралась. Она планировала приехать тютелька в тютельку, чтобы зайти в дверь, когда невестка будет из неё выходить. Неизвестно почему, но Алевтина Ивановна не могла находиться долго в одном помещении с невесткой. Та постоянно
– Я могу за вами заехать и на машине довезти.
– Обойдусь. На метро быстрее, – отказалась Алевтина Ивановна и подумала:
– «Довезет она меня. Да с ней ездить – это надо камикадзе быть. Опять же в этой её коробчонке по дороге в пробках надо будет беседу поддерживать. А о чем мне с ней беседовать? Про сына моего, ей скучно. Про Павлушу ей слова не скажи, она его по науке воспитывает, ни по какому вопросу ей моё мнение не интересно. У неё на всё своё мнение есть, остальные неправильные».
– Спасибо, Алевтина Ивановна! Большое спасибо. Вы меня очень выручили.
– Не за что. Это я не тебя выручаю, а Павлушу, ну и сына моего каким-то образом тоже, – Алевтина Ивановна позволила себе немного поворчать. Для порядка. А то и так, как Сивка-Бурка. Только свистни, она и рада бежать.
– Всё равно спасибо.
– Пожалуйста. До завтра. – Алевтина Ивановна нажала отбой и тяжело вздохнула.
Вот уж точно. Заради собственной невестки она бы и пальцем не пошевелила. Что и говорить, Серёженьке, любимому и единственному сыну Алевтины Ивановны в жизни не повезло. Напоролся он на эту …, не знаешь тут даже, как и сформулировать. Нет, невестка, конечно, в целом положительная. Из себя ничего такая, внешне, можно сказать, эффектная, не курит, вежливая, воспитанная, работящая опять же. Что да, то да. Вон по всей стране мотается. По несколько самолетов в день у нее бывает. Ужас просто! Это вам не бумаги с места на место от звонка до звонка перекладывать, или где-нибудь в отделе кадров сидеть, как всю жизнь просидела Алевтина Ивановна. За сущие гроши ведь сидела. Конечно, в последние годы ей зарплату очень прилично прибавили. Так теперь сватье, да и невестке большая пенсия Алевтины Ивановны покоя не дает. Мол, не заслужено дали. Радовались бы, что хоть у кого-то пенсия такая, чтоб с внуком можно было беспрепятственно оставаться. Ну, да не о том речь. Плохо то, что невестка кроме работы своей ничего больше делать не хочет, ни до чего ей дела нет. Павлушу на няню свалила, в этом, наверное, всё её научное воспитание и заключается, а Сережу так и вовсе забросила. Ухоженного-то мужика сразу видно. Ухоженный мужик весь из себя ладный, холёный, аж лоснится. Да, вон, хоть бы на супруга Алевтины Ивановны посмотреть. Ему скоро сто лет в обед, а он вон какой орёл. А Серёженька в лучшие-то свои годы наоборот худющий, кожа да кости, бледненький и замусоленный весь какой-то. А самое главное – в глазах у него тоска беспросветная. За что ни возьмется, всё-то у него из рук валится. Вот Алевтина Ивановна, как может, и помогает. Когда с Павлушей посидит, когда обед сварит, когда бельё погладит. Понимает, что невестке некогда, вот горы не глаженого и копятся. Давеча невестке мультиварку подарили. Для экономии времени и облегчения домашнего труда. В этой мультиварке чёрта лысого приготовить можно так, что пальчики оближешь. Так она аж вся искривилась. Не нужна ей мультиварка, айфон ей подавай. Так ведь и не пользуется мультиваркой этой. Можно подумать, Алевтина Ивановна не знает. Она всё знает. И доподлинно знает, что её Серёженька раньше не такой был. И в школе он хорошо учился, кружки свои биологические исправно посещал, еще и спортом успешно занимался. Кандидат в мастера спорта, между прочим, по плаванию. И университет он с красным дипломом закончил, и на кафедре его работать оставили, и в аспирантуру без разговоров сразу приняли, правда, тут он Катьку свою и встретил. Вот всё сразу и пошло наперекосяк. Диссертацию с трудом защитил, на кафедре только благодаря руководителю своему профессору Капитонову держится, слава богу, но и там на вторых ролях, да на подхвате так и остался. Из всего этого Алевтина Ивановна сделала вывод, что это невестка так на её сына плохо влияет. Оплела ему руки ноги, как паук, и всю энергию из него высосала. Уж до чего Серёженька не хотел в Канаду ехать, всё боялся от юбки невесткиной оторваться. Однако ничего, справляется и без неё. Вон, хоть письма его почитать. У него же дела хорошо пошли, поправился даже, а уж на фотографиях видно, что глаза у него загорелись.
– «Господи, Господи, спаси, сохрани сыночка моего! Понимаю, Павлуша без отца растет, зато отец жив здоров. Может, так оно и ничего? Пусть пока она тут живет, а Серёженька там. Будет ей деньги присылать, чтобы она на работе своей так не убивалась. А чего?» – Алевтина Ивановна перекрестилась и помчалась на кухню готовить супругу обед на неделю. Или как там невестка сказала? На пять ночей.
– Ну, Екатерина Андреевна, поехали! – Ковальчук залпом проглотил шампанское и откинулся в кресле. Я растягивала удовольствие и пила маленькими глоточками. Самолет готовился к взлету. Что может быть приятнее, чем внезапная командировка в Париж. Сюрприз, так сюрприз. Повезло нам с Ковальчуком, что поставщики контрольно измерительных приборов и средств автоматики собираются на выставке в Париже, а не где-нибудь в Тюмени. Да еще и летим бизнес-классом,
А он, оказывается, ничего. Ковальчук этот. Свой парень. Я пила шампанское и исподтишка разглядывала лысую башку своего соседа. Башка была большая, правильной формы. Такую можно и налысо брить. Интересно, у джедая тоже башка правильной формы? А вдруг у него под волосами голова огурцом или шишковатая?
– Меня Олег зовут, – не открывая глаз, сообщил Ковальчук.
– Странно, а я думала Роберт.
– Я серьезно. Мне кажется, нам пора уже переходить «на ты».
– Ну, уж нет! «На ты» мы с вами перейдем только в том случае, когда перестанем вместе работать. Я с сослуживцами «на ты» не разговариваю. Это мешает бизнесу. А перестанем мы с вами вместе работать в ближайшей перспективе только в случае моего отъезда к мужу в Канаду. Так что буду вам писать оттуда письма мелким почерком и исключительно «на ты».
– Ну, да! – хмыкнул Ковальчук. – Гадецкий-то вас, небось, «на ты» называет.
– Ха! Сравнили тоже. То Ковальчук, а то Гадецкий. Борис Иванович меня сто пятьсот лет знает. Можно сказать, что научил меня всему, что я знаю. Учителю можно. Кстати он всех «на ты» называет. Кроме вас, конечно. Что странно. Хотя вы, наверное, высочайшего расположения еще не заслужили.
– Это чтобы меня указкой бить, матом на меня орать и «тыкать»?
– Примерно так.
– Ну, с этим-то уж точно можно не торопиться.
– Вот-вот. Так что, Ковальчук, я буду вам «выкать», а в случаях особого моего расположения буду звать вас Робертом.
– Вот уж без этого я точно как-нибудь обойдусь.
– Как знаете.
На этом попытка Ковальчука навести мосты закончилась, после чего он почти всю дорогу проспал, просыпаясь только для приема пищи. Ясное дело, разве можно в бизнес-классе процесс питания пропустить.
Всю неделю мы с Ковальчуком курсировали по выставке от одного стенда к другому, приветствуя наших знакомых поставщиков. Всё-таки очень удобно, когда все они собрались в одном месте. А хоть бы даже и в Тюмени. Дело в том, что возводимые «Теплоинжинирингом» объекты обычно встраиваются в предприятия наших заказчиков уже оснащенные какой-либо централизованной системой автоматизации. В большинстве случаев «Теплоинжиниринг» выдает поставщикам этой системы необходимые исходные данные, а они уже свое коммерческое предложение на дооборудование отправляют нашим заказчикам. Кроме того «Теплоинжиниринг» получает от поставщиков систем предложения по оснащению наших объектов их датчиками и контрольно-измерительными приборами. Так что мы с Ковальчуком на выставке выступали в качестве каких-никаких, а всё-таки заказчиков, поэтому нас всячески обихаживали и по вечерам водили угощать в рестораны. Это было очень приятно, выгодно и вкусно. И если бы не то обстоятельство, что весь день приходилось проводить на ногах, и не просто на ногах, а на шпильках, я бы уже с трудом застегивала юбку. А так все полученные вечером калории с утра моментально сжигались.
На третий день нашего блуждания по выставке в одном из павильонов мы совершенно случайно наткнулись на Сергея Сергеевича Руденко. Его со всех сторон обхаживали представители компании, которая в свое время устанавливала на его заводе всю систему автоматизации. Руденко сурово хмурил брови, как и положено заказчику, и явно обрадовался, увидев нас с Ковальчуком. Надо сказать, что и наша делегация особенно в моем лице была несказанно рада такой неожиданной встрече. Мы обсудили все рабочие вопросы, связанные с нашей стройкой, обменялись необходимыми бумагами и к концу дня уже традиционно все вместе были приглашены поставщиками системы автоматизации в очередной ресторан. В ресторане Сергей Сергеевич оттеснил Ковальчука и уселся рядом со мной. Весь вечер он непринужденно шутил и очень мило за мной ухаживал. Потом заказал какого-то необычайно дорогого вина, чем вызвал явный испуг пригласившей нас стороны. Сидевший напротив меня Ковальчук откровенно наслаждался моментом. Правда, в конце вечера Сергей Сергеевич заявил, что будет оплачивать счет сам, чем, кажется, вызвал еще больший испуг пригласившего нас поужинать поставщика. Наконец, вся компания вывалилась из ресторана и отправилась по домам на метро.
Обычно в Париже командированные даже такого ранга, как директоры заводов, типа Руденко, предпочитают передвигаться на метро. Это в Москве или в Питере, или даже в Нью-Йорке, если тебе не подали служебную машину, ты вышел на дорогу, махнул рукой, вот тебе и такси. Или позвонил, и минут через пятнадцать тебе машину подали. Другое дело в Париже, там руками хоть обмашись, взлететь всё равно не удастся, но никто и не остановится. Даже если мимо будет ехать пустое такси. Не положено. Либо со стоянки, либо по телефону. Стоянки же такси в Париже очень даже напоминают наши автобусные остановки времен социализма, где можно простоять в большой очереди ожидая машину довольно долгое время. Вызвав же такси по телефону, можно также долго его ожидать, ведь по телефону тоже имеется очередь. Опять же пробки и не всегда есть возможность подъехать к определенному месту. Так что все командированные обычно ездят на метро. Главное в этом метро не запутаться, так как оно коренным образом отличается от московского или питерского. С одной и той же платформы отправляются поезда нескольких линий. На то, чтобы разобраться, обычно, уходит день, а на второй командированные россияне уже чувствуют себя в подземке, как рыба в воде.