Пешки Сдвига
Шрифт:
Пугач с остальными, лупили по нападающему зверью хаотично и беспорядочно, впустую растрачивая драгоценные патроны. Впрочем, один "пушистик" всё же покатился по асфальту, дрыгая конечностями, и Алмаз был явно ни при чём.
– Видели, как я их завалил!
– Заблажил Пугач, меняя обойму.
– Что бы вы без меня делали, косорукие. Остальных валите сами: так и быть, оставляю вам, чтоб не куксились!
Алмаз чуточку обалдело покачал головой, и внёс новую лепту в творящееся за окнами безобразие. Объединённая атака "пушистиков" и клешнеруких, захлебнулась, толком не успев начаться.
– Пугач от скромности
– Стоящий рядом с Алмазом Щелкунчик, великолепно видевший, кто являлся главным виновником торжества, выматерился вполголоса.
– Вообще - Пугач, и скромность - это два, на редкость несовместимых понятия... Причём пожизненно.
– Да наплевать.
– Алмаз нейтрально усмехнулся.
– Главное то, что у нас всё позитивно. Конечно же, в меру относительно - но всё же... Говоришь, давно здесь сидите?
– Угу. Сам не пойму, что творится. Прицепились к нам, как репей к барбоске - лезут и лезут. Как будто их покойный вождь, завещал им взять на зуб именно в этот день, именно в это время, и именно нас. Вот они, и из шкуры вон лезут. Никогда такого не видывал... Аномалия какая-то.
– Может и аномалия.
– Сказал Алмаз.
– Главное, чтобы эту аномалию можно было издырявить со всем прилежанием, до получения искомого результата. Пока вроде бы не заметил ничего, идущего вразрез с моими убеждениями.
Щелкунчик вздохнул, ничего не ответив. Уставился в окно, пытаясь высмотреть новые признаки агрессии сборной команды монстров. За окном была тишина.
Прошла минута, другая... Пять, пятнадцать. В бывшей столовой стояла тишина, изредка прерываемая высказываниями Пугача, касающихся его неоспоримой роли, в обороне здания. Остальные помалкивали, никак не комментируя изрядно завышенную самооценку собрата по несчастью.
– А ведь, похоже, всё...
– Раввин, цепко контролирующий прилегающую территорию, отвёл взгляд от окна.
– Неужто дождались? Они ведь до этого каждые минут десять, как заворожённые, лезли. Точно, всё. То ли мы всех положили: то ли им настобубенило... Всё-таки, как ни крути, а счёт разгромный получается. Отбились, едрёна кочерыга... И кишки твоей что-то не видать. Наверное, наглядный пример не воодушевил, вот и решила подальше откантоваться. Выходит, не прямая: мелочь - а приятно...
Пол выбило из-под ног, как будто в фундамент здания, на изрядной скорости, влупило что-то вроде великанского тарана. Осатанело заверещал Пугач, которого чувствительно приложило боком об стену. Остальные разлетелись по сторонам, как кучка метко сбитых шаром кеглей. На ногах остался один Шатун, каким-то неведомым чувством угадавший удар за миллисекунду до его начала.
– Ни хрена себе...
– Мотающий головой Раввин поднимался с пола, он успел сгруппироваться, и упал грамотно, не отбив себе ничего, в отличие от нецензурно гавкающего Пугача, лежащего под окном.
– Похоже, погорячился я насчёт долгожданного финала. Грядёт кульминация, мать её...
Второй удар последовал спустя четверть минуты. Успевших чуть прийти в себя, и поднявшихся на ноги людей, снова снесло, раскидав по сторонам. Боковую стену столовой, определённо начало перекашивать, кусками полетела древняя штукатурка. Загремели на пол, по казённому невыразительные, с пластиковым абажуром, несколько светильников,
– Щемимся отсюда!
– Неугомонный Пугач, волоча за собой "Калашников", на карачках пополз к выходу.
– Завалит ведь!
Следом за ним, с предельно ошарашенным видом, бросились все остальные, кроме четырёх друзей, Щелкунчика, и Раввина.
– Не могу не согласиться.
– Поднимающаяся с пола блондинка нашла глазами соратников, и коротко махнула рукой в сторону выхода.
– Сматываемся.
Шатун подхватил несколько полегчавшие рюкзаки, и ринулся к распахнутой настежь двери, ожидая нового подземного толчка.
– Бегом, бегом!
– Заорала блондинка в сторону, как-то растерянно затоптавшихся на месте Щелкунчика и Раввина.
– Нехрен приглашения ждать, чешите вниз!
Те кинулись следом за Книжником, молниеносно сориентировавшимся, и последовавшим за Шатуном. Лихо с Алмазом прикрывали весь этот бесславный, но целесообразный отход с позиции.
Здание сотряслось от нового удара, но он произошёл где-то в некотором отдалении, и все удержались на ногах, почти проделав путь до первого этажа. Где-то впереди бессвязно вопил Пугач, и мелькали спины криминальных сотоварищей, улепётывающих со всех ног.
– На улицу!
– Раввин, уже почти полностью совладавший с секундной растерянностью, в несколько прыжков догнал громилу, указывая путь.
– Туда!
Ворота, через которые они вошли в здание некоторым временем ранее, уже были перекошены, словно в них с размаху врезался стойкий оловянный солдатик. Очень большой, и очень стойкий.
Последовал ещё один удар, напоминающий землетрясение в миниатюре. Лихо успевала шарить взглядом по сторонам, но кроме приходящего уже в полную, и законченную негодность оборудования - никаких "пушистиков", и прочей "сдвигобратии" - не наблюдалось.
– Туда!
– Раввин свернул налево, где метрах в двадцати, взору сразу же открылось столпотворение в виде Пугача и всех-всех-всех, пытающихся высадить дверь, которая, если ориентироваться по доносившимся возгласам - не хотела открываться даже с помощью многочисленного количества "вселенских матерей".
– Разойдись!
– Взревел Шатун и, изумлённые рожи пугачёвских корефанов - брызнули в разные стороны, освобождая требуемое пространство. Громила, не сбавляя скорости, и не выпуская из рук рюкзаков, ахнул ножищей ровнёхонько в центр обитой железом двери, вложив в удар всю массу своего тела.
Дверь вывалилась наружу с невообразимым звуком, мелькнули выбитые с "мясом" петли, и Шатун, почти не сбавляя шага, вырвался на свободу. Следом за ним, торопливо, но относительно цивилизованно - проскользнула остальная пятёрка. После чего, в открывшемся проёме - образовался некий затор. Пугач успел выскочить без особого ущерба; а его соратнички - рванувшиеся прочь из рушащегося здания, попытались выбраться одним махом, мешая друг другу.
На звуковые волны, доносящегося сзади, отчаянного мата, Алмаз с Щелкунчиком оглянулись одновременно, и Щелкунчик, не останавливаясь - брезгливо-пренебрежительно махнул рукой: не тот контингент, из-за которого стоило бы рисковать чем-либо. Алмаз скупо улыбнулся, и продолжил игру на выживание, прибавив шагу.