Пешки Сдвига

Громов Вадим Николаевич

– Ладно, тему закрываем.
– Блондинка хлопнула ладонью по рулю.
– Действовать будем по обстановке. Как всегда, впрочем... Или, всё же, кто-нибудь хочет внести более здравомыслящие коррективы? Вперёд, корифеи мозгового штурма.

– Хватит обзываться-то...
– Сказал Алмаз.
– Вот когда всё закончится, я тебе целый день выделю на то, чтобы вдоволь поизмываться над моей драгоценной персоной. Морально, понятное дело.

– Потрясена и шокирована, неслыханной щедростью...
– Проворчала Лихо.
– Можно подумать, у меня не будет других дел, как только измываться над умственно ушибленным. Не во всём, конечно же, не во всём. Но твоё предыдущее высказывание,

наталкивает на вывод, что мозговые прорехи, всё же наличествуют. Пусть и в небольших объёмах. Возможно, это даже лечится.

– Куда бы деться от благородства...
– Алмаз плюнул в приоткрытое окно.
– Надо помолчать, и попробовать просто усвоить, с каким титаном великодушия, я еду в одном драндулете. Просьба не принимать это, за полную и безоговорочную капитуляцию. Далее - без комментариев.

– Ну вот, а я-то губищу раскатала, на душещипательную беседу о моей незаурядной личности. В частности, о - чуткости к окружающим меня людям. Злодеи вы. Вот доеду до Мутантовки, и останусь там жить. Сдаётся мне, там более понятливый народец обитает. Не чета собравшемуся здесь, до бессовестности бесчувственному социуму. Всё, финита: решила - сделаю.

– Бедная Мутантовка...
– Деланно вздохнул Книжник.
– Не было там печали, приехала Лихо. С твёрдым намерением получить вид на ПМЖ. Картина маслом - ущемлённые во всём, и вся - мутанты, разбегаются по различным направлениям, с прочувствованно-истошными воплями.

– Навалились на хрупкую, безответную женщину, да всем кагалом.
– Лихо состроила классическую рожицу Пьеро.
– Осталось только Шатуну, изречь что-нибудь тяжеловесное и добивающее, после чего я окажусь морально поверженной. Чтобы через пару секунд, воспрянуть из пепла, и навалять вам таких словесных оборотов... Выражение "уши в трубочку" - обретёт саму доподлинную реальность, я вам гарантирую.

– Воздержусь.
– Шатун помассировал левое плечо.
– "Деформированные уши" - звучит как-то слишком угнетающе... Не для моей хилой психики.

– Один, относительно сообразительный, всё же имеется.
– Констатировала блондинка.
– Что вселяет некоторые надежды. Ладно, похохмили, и - харэ. Начиняем сочинять анекдоты про мутантов, естественно, где они - просто эталон всех положительных качеств. Тогда, может, действительно проскочим... Впрочем, нет - отставить анекдоты. Ничего не сочиняем. Просто едем. На авось.

"Горыныч" мчался к Красноярску.

– Ну что, бздите помаленьку?
– Лихо, как минимум в десятый раз, за последний час, оглянулась на спутников.
– Да не стесняйтесь вы, я сама - крайне далека от душевного равновесия, в чём признаюсь безо всякого колебания... Хоть и выгляжу, крутой и несгибаемой.

– Да кто не бздит-то...
– Алмаз держал скорость не больше сорока километров, до рези в глазах профильтровывая прилегающую к дороге местность, готовый среагировать на абсолютно любое оживление.
– Разумная реакция организма на чужеродные тела... Особенно если заранее знать, что эти самые тела, до плавников и рожек - вооружены далеко не прадедовскими берданками.

Прошло уже с четверть часа, после того, как они увидели стоящие по обе стороны дороги щиты, предупреждавшие о том, что любая немотивированная агрессия, будет подавляться безжалостно и незамедлительно. Вопрос о том, кто будет отличать немотивированную агрессию, от - мотивированной, если таковая действительно произойдёт: оставался открытым.

Дорога была вполне пристойной, и можно было бы гнать и гнать: но следующая, за предупреждением об агрессии - надпись, оповещала о том, что чрезмерно высокая скорость

передвижения по окружающей местности, может быть одним из признаков этой самой агрессии. Поэтому, во избежание ненужных эксцессов, следует ограничиться разумным скоростным режимом. Рамки "разумного" уточнены не были, и Алмаз, по наитию, ограничился тем, что не давал стрелке спидометра, перескакивать цифру "40". Куда уже меньше? Не десять же кэмэ, шкандюхать...

– А щас как шмальнут по нам из кустов, чем-нибудь внушительным...
– Книжник поправил очечки, сползшие на кончик носа.
– Вот смеху-то будет.

Шатун посмотрел на него взглядом, находящимся в одной весовой категории с транспортным средством, в котором они пребывали. Очкарик стушевался, и уставился в окно, делая вид, что не замечает психологической атаки громилы.

– Угу, обхохочемся...
– Процедила блондинка.
– Если начистоту - то не исключаю подобного развития событий. Сидит внутри какое-то неуютство, ещё со вчерашнего вечера. Накручивает, подлое, наверчивает...

– Ещё чем порадуешь?
– Алмаз угрюмо поджал губы.
– Давай, не скромничай...

– А, что - мало?

– Да как бы вам сказать, чтобы не слишком ввести в заблуждение...

– Так и скажи. Что, в мои нежные ушки, никогда не залетали кристально чистые, и на редкость виеватые матюги, изречённые тобой в минуты сложного душевного состояния?

– Да не будут стрелять.
– Шатун погладил уже почти полностью сформировавшуюся бороду.
– "Горыныч" у нас - вещица почти эксклюзивная, вряд ли ему шкуру портить возьмутся. Если что и заварится, с целью наш транспорт отжать, в свою пользу - то скорее всего, будут сначала нас вытряхивать. А при таком раскладе - всегда есть шансец потрепыхаться вволю...

– Некоторая логика имеется.
– Признала Лихо.
– Только не забывайте, что мы с вами даже не в Челябинске, тут обычная человеческая логика может забуксовать со страшной силой. Шелкунчик рассказывал одно, а у нас с вами - несколько другой жизненный опыт, в общении с братьями нашими, приближёнными к Сдвигу. Вот и получается накладка. Что бы, он там не говорил - про дисциплину в рядах обитателей славного Мутантограда: у меня, в первую очередь - перед глазами Герман возникает. Доходчиво так, отчётливейше. Щелкунчик, целиком и полностью мною просканированный, не соврал ни капелюшечки. Только есть одна закавыка: не обязательно врать осмысленно - можно просто верить в чужую брехню, полагая, что она и есть чистейшая правдочка. Он сам-то в этих краях - не был, вся информация шла от Шамана, покойничка, с которым побеседовать углублённо, уже нет никакой возможности. А вся наша хрупкая вероятность благополучного исхода, строится только на его словах.

– А в итоге, мы всё равно имеем пустопорожнюю болтовню, потому как, было единодушное решение - рулить кратчайшим путем.
– Сказал Алмаз.
– Германа, конечно же - жаль до упора. Но, я думаю, что он двинул бы, в аккурат таким же маршрутом... Да и Шаману, какой резон перед Щелкунчиком на эту тему фантазировать? Так что, вы как хотите - а я еду дальше.

– Да все едут.
– Блондинка похлопала его по колену.
– Просто не могу я сидеть молча, вот и вся загвоздка. Несмотря на все логичности, мною вышеперечисленные, и некую душевную шершавость внутри, меня саму тянет именно этим путём. Не скажу, что прямо засасывает, как дерьмо камнереза - в вакуум, но что-то есть... Парадокс, судари мои.