Пешки в Большой игре (Солдаты удачи - N)

Таманцев Андрей

Вернулся Носорог. Младшего он определил в больницу, парня сразу положили на операционный стол. Может быть, даже руку пришьют, правда, вот сможет ли Младший после операции по-прежнему быть бойцом спецподразделения - весьма проблематично.

– Ну, поехали, капитан, - сказал Пастухов Кожевникову.

– Полковник, - машинально поправил тот. Он уже немного пришел в себя.

– Быстро, - качнул головой Пастухов.

– А ты все в капитанах? Пастухов не ответил.

– И куда мы?
– спросил Кожевников, когда забрались

в огромный ЗИМ.

– Хочешь, можешь пожить пока у нас. К своим, я так понимаю, тебе сейчас соваться не стоит.

– Почему же это?

– А кто вас нам подставил?

– М-да. Пожалуй, поживу с вами. Бара у вас, конечно, нет, но хоть душ-то есть?

– Душ есть. В очередь. Нас теперь с тобой восемь.

– А кто еще?

– Девушка одна.

– Твоя?

– Ничья.

Аня встретила их на пороге. И ахнула.

У Сергея перебинтовано плечо, у Кожевникова голова, все в копоти, пыли, в грязи. Хорошо еще, что они по дороге оставили в закромах у Носорога оружие. А то были бы, как разбойники с большой дороги.

– Вы что? Под поезд попали?
– спросила Аня совершенно серьезно.

– Почти, - криво улыбнулся Пастухов.

– Мы спасали бабушку на пожаре!
– воскликнул Артист.

– А такое впечатление, что целый дом престарелых. Ну все, мыться - и за стол.

Из кухни доносился запах чего-то вкусного. Поэтому мылись быстро. Ужасно хотелось есть.

– Слышь, Пастух, - сказал Кожевников, - где-то я ее видел.

– Не, не пройдет, - усмехнулся Пастухов.
– У нее жених... Сволочь, правда, еще та. Но - любовь зла, полюбишь и козла.

За ужином, который действительно был вкусным - пальчики оближешь, балагурили, смеялись, наперебой ухаживали за Аней.

А что, подумал Сергей, может, у Кожевникова и впрямь с Аней что сладится?

Девушке уступили спальню, а сами расположились в двух комнатах на диванах поперек.

Особенно это понравилось Носорогу.

– Давно я вповалку не спал. Аж с войны!

– Вы воевали?

– Ага, во Вьетнаме.

Артиста отправили на пост.

И уснули как убитые. Сергею, правда, хотелось поделиться с ребятами своими планами, но он решил - все завтра, утром.

Утром обнаружилось, что Кожевников пропал.

В курсе оказался только Артист.

Он рассказал, вернувшись с поста, как Кожевников вышел из дома часов в пять утра. Просил передать Сергею, чтоб не волновался: он их не заложит. Но оставаться с ними не может. У него свои дела.

– Ты ему веришь?
– спросил Док. Пастухов пожал плечами.

– Если бы он нас заложил, сюда уже пришли бы. Я ему верю.

– С добрым утром, - вышла из спальни Аня.

Разговор пришлось прервать.

Потом умывались, завтракали, а потом Пастухов собрал своих друзей и вывел на улицу. Теперь совещаться можно было только здесь.

Сначала подвели неутешительные итоги. Филина и Дашева они потеряли, трупы множатся в геометрической

прогрессии. Можно, конечно, строить догадки и вызывать на связь Голубкова, но Пастухов любил пощупать все своими руками, в том числе и информацию. Пока противник опережал их на полшага. Полшага в их ремесле все равно что полсекунды. Если ты на полсекунды раньше нажал на спуск, ты жив. Пастухов очень не хотел, чтобы умер еще кто-нибудь. И больше всего, чтобы страдали невинные люди. Наверное, где-то и у кого-то есть такая статистика гибели гражданского населения в войнах по отношению к военным. Если вдуматься, то с развитием техники вооружений, точечных ударов и тому подобного гражданского населения должно погибать больше.

– Нет, славяне, надо ехать. Взглянуть, если удастся, на этого Иванова. Заодно, может, Голубкова прощупаю...

– Вот это верно, - одобрил Док.

– Ладно. На это мне потребуется меньше суток. А вы займитесь вплотную командой губернатора. И еще, не нравится мне эта история с Аней. Найдите ее прежнего женишка и поговорите с ним внушительно.

– Серега, ты не зря встрял в эту историю?
– спросил Док.

– Если мы что и делаем на этой земле, то не ради Голубковых и УПСМ, а ради вот таких людей.

– Сильно, - улыбнулся Боцман.

– Ладно, лирическое отступление закончено. Значит узнайте все о губернаторе. Должна быть еще одна, основная база. Вооружение. Численность. Послушайте их. Муха, это по твоей части. Глаз не спускать с Носорога, чтоб не совался в этот гадюшник.

– Попробуй его удержи. Старая гвардия, - усмехнулся Артист.

– Уж постарайтесь.

– Легкое сотрясение?
– оживился Боцман.

– Нет, просто запереть.

– И банкир мне этот не нравится, Мурыгин, - продолжил Сергей. Прощупайте заодно и банкира. Муха, влепи ему жучка в кабинет...

– Будет сделано.

– Все, поехал.

Артист хотел было что-то сказать, но замялся. Пастухову достаточно было одного взгляда, чтобы все понять.

– Зайду я к Александре, зайду, не волнуйся.

Глава пятидесятая

Когда Голубков доложил генералу Нифонтову - начальнику Управления планирования спецмероприятий, - что его люди не только изъяли весь материал по "Меркурию", но и, похоже, вышли на ту самую сделку с Бен Ладеном, которую они ждали, и что в ближайшие несколько дней все прояснится, Нифонтов долго молчат, тихо постукивая пальцами по столу.

– Ну что думаешь?
– спросил он после молчания.
– Это политика?

– Пока не могу сказать наверняка. Но очень не хотелось бы.

– Вот именно. Не хотелось бы.

– Особенно если учесть, так сказать, политическую ориентацию депутата Круглова.

– А что у него там с ориентацией?
– слегка озадаченно спросил Нифонтов.

– Коммунист, - коротко пояснил Голубков, - Тяготеющий к национализму. Правда, в КПРФ не состоит. Пытается создать свое политическое движение.