Песнь кинжала и флейты
Шрифт:
Там удалось прихватить с собой лишнюю катушку, пока нервозная дама в овальных очках и с пышной золотистой причёской подсчитывала сумму и расспрашивала её о драконе и последних новостях. Определённая часть города вела себя будто так, словно ничего не происходит. Будто они верили в мощь остатков местной армии, хотя Стеллантор явно охранять и отбивать в случае напасти должны бы рослые высшие эльфы, а не достающие им лишь по пояс люди.
Дракону что те, что другие, были мельче детского набора деревянных или отлитых из олова солдатиков. У Вира был такой в далёком детстве, припоминала она. Несколько пехотинцев, два одинаковых отряда
Нет, на самом деле в глубине души Ди хотелось искренне верить, что мази, микстуры и лекарства всё-таки как-то продлили той жизнь. Пусть и немного, но она прожила с ними дольше на несколько счастливых мгновений, чем могла бы без лечения. А отец обвинял детей в смерти супруги. Мол, своим поведением довели её, заставляли переживать и волноваться… Как недавно говорил Фарис, они с Виром тоже вечно влезали в какие-то истории.
К примеру, когда он защищал котёнка от агрессивной собаки, двинув ту палкой по морде, чтобы отстала. А у той нашёлся хозяин и требовал компенсации либо наказание для мальчишки. За никому не нужного бездомного котёнка, вынужденного выживать в страшном городе сам по себе, естественно, более никто не заступился.
А ещё как-то раз Ди поймали на краже, а Вир сказал, что это он схватил без спроса и платы да в карман ей подсунул, всё взяв на себя. Тоже на площади было долгое разбирательство. Она не раз попадала в такие передряги, научившись воровать более тихо и незаметно, хотя должна была бы разучиться брать чужое вообще.
Но глаза так и выискивали что-нибудь красивое, что плохо лежит. Может, поэтому у неё не было близких подруг, иначе с каждого похода в гости она непременно бы приносила себе что-нибудь на память. А мало какой девчонке понравилось бы, если б без спроса уносили её вещи. Она и сама убить была бы готова за свой кинжал, за флейту Вира, за его клинок, оставшийся при ней… С сегодняшнего дня «готова убить» звучало не просто брошенной фразой, а вполне по-серьёзному.
День, сломавший судьбу, будто перерождал её, как бабочку, вылезшую из тесного кокона. Прежняя жизнь осталась где-то позади, как и беззаботное детство с бесконечной доброй опекой брата. Надо было как-то выживать и надеяться, что дракон не разнесёт здесь всё, а вскоре улетит или будет побеждён с приходом союзных сил подкрепления.
Барсук
После бани под вечер Диана напросилась музыкантом в один из трактиров возле доков, подальше от творящегося на юге кошмара. Там было немноголюдно, и всё же достаточно посетителей предпочли провести время в таверне, а не дрожать по домам и всяким убежищам.
Сегодня что-то тянуло на птиц. Печальную мелодию тоскующего буревестника, накатывающую с морскими волнами, народ воспринял так себе. А вот путь кондора в неторопливом, но уверенном ритме путешествия был подхвачен хлопками, топотом ног и одобрительными возгласами.
На губах девушки даже заиграла улыбка оттого, как посетителям нравится её музыка. Выручить удалось немного, но к подачкам добавлялась ещё и оговорённая оплата трактирщика. Так что ей показалось, что для вечера, когда всем им полагалось бы
Позвякивая медными монетами в чёрном мешочке с белой верёвкой, она вышла на улицу после небольшого перекуса рыбным супом с зерновой булочкой. Ди пыталась заказать какой-нибудь крепкий напиток, но трактирщик наотрез отказался ей наливать. И разжалобить его невинным взором сиреневых глаз у неё тоже не получилось, как и настоять на том, что она уже достаточно взрослая. Даже лёгкого вина не перепало, а забыться бы в такой сумбурный день очень хотелось. Где-то внутри закралось желание разучить-таки мелодию, очаровывающую собеседника в гипнотический транс.
Она купила у него сушёную рыбёху, взяла говяжьей солонины и немного печенья, которое он ей отдал задаром. Не раз здесь он видел эту девчонку, так что полагал, что она из местных, не предлагал комнату и не интересовался, из какого та района.
Снаружи не было никого, все уже спали глубокой ночью, разошлись по своим домам или комнатам, или скорее попрятались по укрытиям и погребам в надежде, что дракон за ночь не снесёт их район и жилища. Морской бриз ударил в ноздри, заставив задуматься, где переночевать. Девушка опрометчиво вышла, по привычке считая, что направится домой.
Столь обычный вечер с радостными аплодисментами заставил совсем позабыть о том, что родной квартал разрушен. Хотя где сейчас тот дракон, ей было неведомо. Отсюда холмистые улочки и постройки застилали весь вид. Ну, а что ещё она хотела с противоположной стороны города.
Захотелось побродить по пристани. Посмотреть, может, у кого есть каюта, расспросить, кто и куда отплывает да напроситься в качестве сопровождающего музыканта. Например, такие почти всегда были у таскарцев, зазывали своей музыкой к прилавкам на базарах. Двинуться вниз по рекам, посещая разные города Лонгшира. Романтика новой жизни таких путешествий сейчас казалась даже вполне привлекательной.
Можно было двинуться через море аж в Северные Королевства, а можно было с кем-то посетить соседние города, отправиться к мысу, откуда будет видно красочные северные сияния в ночном небе, или наоборот, в сторону Империи, где ждали бы совсем новые порядки. Даже вариант к горному хребту Ёрмунганд её устраивал, там были тихие деревеньки, и по слухам, красивые маленькие озёра. Едва ли туда забредёт туман-похититель или совершат нашествие драконы.
И пока она думала, по толстому канату, что шёл от козырька навеса у входа до фонарного столба, на котором сушились различные снасти и даже иногда рыба, к её сжимавшим оплату рукам подкралось в темноте некое существо, едва балансирующее на натянутой верёвке.
Это не было бродячей кошкой, лемуром и даже ловким енотом, хотя зверь на последнего и чем-то походил, по крайней мере, тоже имел чёрно-белую мордочку. К позвякивающему монетами мешочку вынырнул лоснящийся упитанный барсук, казавшийся неуклюжим, но при этом ловко зубами цапнувший за него и рванувший прочь.
Будто медитировавшая, перебирая подушечками пальцев сквозь приятную ткань заработанные деньги, Диана вздрогнула от неожиданности и упустила мешок вместе с содержимым. Лохматое серое тельце ловко зашевелило более тёмными лапами, удерживаясь за верёвку так, как барсуки обычно не ползают, а затем зверь и вовсе перелез на покрытую багряной черепицей крышу, взбираясь по скату ввысь.