Песнь кинжала и флейты
Шрифт:
Плечо побаливало, словно туда заехали кулаком. Но если б не лёгкая броня, всё было бы куда хуже. Рядом с ней уже вовсю размахивал лезвиями Клим, не так далеко, у стены напротив наготове держал свой кинжал седовласый, где-то сзади них подходил бугай с так и не брошенным тесаком.
А оклемавшийся немного длинноносый тип в треуголке пинками прогонял барсука прочь от приятеля, так что зверьку пришлось разжать свою хватку. К удивлению для Ди, все внезапно отвлеклись на беготню серой тушки с полосатой морды. Тот, видимо, их достал уже своим внезапным появлением в неподходящие моменты, и они были намерены
Получив пару секунд на спокойное дыхание и оценку ситуации, она тут же резанула Клима сзади по шее, а старика отпихнула ногой, не дав уколоть барсука в спину. Тот, кстати, не убегал прочь, а кусал теперь коренастого лысого, что ещё не пришёл в себя после ударов падающих вещиц по лицу. Ему неплохо досталось, несколько ушибов всерьёз кровоточили, и, быть может, даже был сломан нос.
А тут ещё икорную мышцу сквозь тканые прямые штаны раздирают четыре клыка небольшого ошалевшего зверя. Второй ногой он принялся отпихиваться, а укушенной тряс в воздухе, поднимая вместе с тушей барсука, словно был невероятно силён. Мясник уже поднимал свой тесак, дабы разрубить зверька, как недавно на глазах Ди рассекли стражника-поросёнка после колдовства юной гномки.
Защищая укравшую её деньги зверушку, она с яростью прыгнула на бугая, начиная вонзать свои кинжалы тому в мышцы груди, карабкаясь ввысь, как скалолаз по отвесному выступу, стремясь перерезать шею. А та была от неё на невероятно высоком расстоянии и невероятно мясистой.
Бугай пытался её с себя стрясти, а старик даже хотел вонзить лезвие девушке в спину, но промахнулся и глубоко проткнул живот своему подельнику. Несколько ударов лезвий Клима также нанесли две серьёзные раны мяснику и не раз задели Ди в области лопатки так, что она аж закричала.
На этот вопль откликнулся своими действиями и барсук, теперь ринувшись грызть ноги эльфу-крепышу, вот только тому эти клыки были словно комариные укусы. Зато, пока этот вооруженный тесаком мужчина пытался попросту растоптать несносного зверя, он закрутился так, что споткнулся о доски и ящики, рухнув на спину.
Тут-то Ди уже своего шанса не упустила. Перестав лелеять мысль о перерезании ещё одного горла, столь толстенного, что шея эльфа ей напомнила какой-то древесный ствол с прожилками вен, она проскользила с его фартука выше, на эту самую шею почти усевшись, и принялась вонзать свои клинки прямо тому в глаза.
Барсук шипел и рычал на тех, кто приближался к ней сзади. Бегущему Климу бросился под ноги, так что тот упал, воткнув кинжалы опять в живот валявшемуся мяснику. Седовласого просто отвлекал, а коренастого типа будто бы даже отпугивал, что мужик с топором и окровавленным лицом не очень-то уже и горел желанием продолжать участвовать в драке. Зато поспевали те двое с дальнего конца закоулка.
У мужчины в треуголке реально осталось несколько следов-полос на лице от хворостин, довольно же крепко Ди ему врезала. А тот, что с булавой, немного прихрамывал, но выглядел столь озлобленно, словно его единственным желанием было размозжить череп негодной полуэльфийке. И та его даже не видела, она была занята убийством мясника-эльфа, раз за разом пронзая тому лицо лезвиями двух кинжалов.
Сзади, как ураган, пронёсся кто-то ещё, мимо них, раня двумя широкими
Слегка смугловатый либо же загорелый на тёплом весеннем солнце, с выпирающим лбом и тёмной короткой стрижкой жёсткого прямого ворса. Весьма лопоухий, причём уши его, направленные в стороны, были остроконечны. Всё его телосложение говорило о том, что он из клана свирфов или, как себя они называли более полно, – свирфнеблинов. Низкорослых, довольно худощавых коротышек с большой головой и вот такими острыми ушами.
Обычно, правда, гномы этого рода носили густые бороды, а вот у этого вооружённого растительность была хоть и густая, но кроткая. Широкие прямые усы почти соединялись с чёрной бородкой, шедшей от уха до уха, густо переходя с подбородка плавно на шею, как у вопящего и оставленного без ноги Клима. А ещё небольшой островок щетины был овальным пятном чуть ниже губ. Окаймлённый как раз кольцом усов и основной бородой.
Он определённо владел магией, причём воздушной, позволявшей ему буквально порхать, как бабочка, и жалить, словно пчела. Движения его были быстры, нападение с двумя саблями напоминало эдакий танец. Почти не встречая сопротивления среди тщетной защиты участников банды, он калечил их от души, отсекая разные конечности, словно их вопли были музыкой для его громадных ушей.
Диана на уже не дрыгавшемся трупе эльфа и подошедший к ней барсук смотрели, как гном убивает их обидчиков одного за другим. Кельвуд был разрублен на несколько частей, одноногий Клим, чьё прозвище уже не имело никакого значения, исполосован и пронзён неоднократно. Коренастому насквозь пронзили шею оба лезвия, а вот господин в треуголке решил, глядя на всё это, удрать подобру-поздорову, благо стоял как раз крайним.
Однако же ускорение от ветряной магии позволило гному настичь и его, бесславно протыкая саблями в спину. О его одежду гном свои вынутые лезвия потом и вытер, победно стоя на его спине, словно отважный рыцарь на спине побеждённого чудища.
А затем он вихрем метнулся и к телу мясника, с которого выпрямлялась Диана, переводя дух после всего случившегося. Барсук рычал, но жался к ногами девушки, не желая нападать сейчас на их спасителя. Она сама тоже не знала, что и думать. Без его участия, наверное, она бы не справилась, хотя ей и казалось, что всё шло довольно неплохо за исключением не поддавшихся досок над головой, подпиравших каркас козырька.
– А я надеялся, они тут на какую-то знать нападают, – явно с досадой разглядывал её карлик.
– Нет, я из с южной окраины, – сообщила та. – Там дракон, я…
– Да знаю я всё, – махнул он, не желая слушать. – Твой енот? – поглядел он на зверька.
Бренчащий голос незнакомца, как звук старой гитары, обрамлялся прокуренным перезвоном и гнусавым кряхтением, как если бы кто-то иронично кого-либо передразнивал. Тембр был неприятным, скрипучим, но сносным. Не раздражающим, но будто всегда каким-то ворчливым.
– Это барсук, – поправила Ди, – Ну, да, вроде как… – с укором взглянула она на того, словно обвиняя в том, сколько пришлось бегать да ещё и биться насмерть за свою жизнь.