Песнь личной служанки Повелителя
Шрифт:
— И что ты не заходишь? — Деймос поднял взгляд от бумаг на меня, улыбнувшись краешком твердых губ.
— Любуюсь, — честно призналась я.
— Мной? — тёмные брови приподнялись в ироничном изумлении.
Деймос поднялся из кресла и направился ко мне. Он двигался уверенно, широкими шагами, а во взгляде застыло предвкушение. Сейчас, глядя на него, я понимаю, как бессмысленно выглядели мои попытки сбежать. Такие, как Деймос, не сдаются и идут до конца. Вот и он не сдавался. Подобрал верную тактику, помог разглядеть сквозь личину сурового
— Подожди, — я положила ладони на грудь Деймоса, останавливая его порыв обнять меня. — Есть вещи, которые нужно обсудить.
— И чем же мой поцелуй помешает? — улыбнулся он, но в чёрные глаза уже возвращались внимательность и серьезность.
— Когда ты меня целуешь, я прекращаю соображать, — улыбнулась, — и начинаю думать о другом, — и все же приподнялась на цыпочках, чтобы мельком поцеловать любимые губы.
— Я прекрасно тебя понимаю.
Деймос коснулся моей щеки кончиками пальцев, обвёл линию нижней губы. Меня затопило нежностью, отчего я зажмурилась, счастливо улыбнувшись. Но следующий его вопрос заставил опомниться и вернуться в реальность:
— Что-то с Древом?
— Нет, ничего не изменилось. Оно не отзывается. Разве что цветы стали ярче светить.
— Плохо, — тяжело вздохнул он. — Тогда в чём дело?
— По дороге обратно меня перехватил…
— Веймар, да? — зло рыкнул Деймос. Его лицо моментально исказилось в свирепой гримасе. — Убеждал тебя в том, что наш брак недействительный?
— Не злись, — попросила я, положив ладонь на напряжённый кулак Деймоса. — Я сообщила, что принимаю этот брак и тебя как мужа.
— И все равно это наглость, — проворчал Деймос, быстро оттаивая.
— Валирия выдала свою заинтересованность. Это ведь тоже хорошо.
— Усилю твою охрану.
— Думаешь, может зайти так далеко? — нахмурилась я, глядя с тревогой.
— Знаешь, — кончики твердых губ приподнялись в горькой усмешке, — когда тот лучник приставил нож к твоему горлу, я впервые почувствовал страх. И он никуда не делся. Я по-прежнему до дрожи боюсь тебя потерять.
Признание далось ему нелегко. Я видела муку в глубине чёрных глаз, видела этот въевшийся в душу страх. Наверное, мужчинам вообще сложно признаваться в своих слабостях. Но и я боялась потерять своё только обретённое счастье.
— Ты меня не потеряешь, — я обвила руками его талию, прижалась щекой к мускулистой груди, прислушиваясь к громким ударам сердца.
Руки Деймоса обхватили мои плечи, заключая в стальные и такие надёжные объятия. Мы долго так стояли, обнявшись, впитывая моменты единения. Я зажмурилась, слушая родное и такое любимое сердце. Но вспомнилась и ещё одна важная тема для разговора.
— Но это не все, что я хотела обсудить.
— Что ещё?
— Я могу забеременеть.
Руки на моих плечах окаменели, но вопрос прозвучал ровно:
— Ты не хочешь ребенка?
—
Глаза защипало. Как же легко потерять своё счастье и лишиться всего.
— Я понимаю тебя, — глухо отозвался Деймос. — Больше всего на свете я бы хотел от тебя ребёнка. Но ты права. Стоит повременить. Проверишься у лекаря. Если ты уже беременна, он сообщит. Если нет… начнёшь принимать настой.
— Да, проверюсь у лекаря. — И ещё немного подумаю. — Спасибо.
Он улыбнулся тепло и грустно одновременно. А потом поцеловал. Нежный поцелуй быстро становился жадным и глубоким. Вот об этом я и говорила. Медовый месяц потому и длится столько, чтобы супруги могли насытить свою страсть. А мы были этого лишены.
Деймос сильнее обнял меня, рука начала недвусмысленно приподнимать подол платья на моем бедре.
— Мы же только говорили о том, чтобы повременить, — прошептала я, когда губы Деймоса спустились к шее.
— Какая ты ещё неопытная, Лира, — усмехнулся он, слегка прикусив кожу у изгиба моей шеи.
Щеки вспыхнули румянцем. Я ещё до конца не понимала, что он имеет в виду, но не сомневалась, Деймос быстро объяснит… или покажет.
Глава 31
/Деймос/
Айлирана видела сон. Кажется, приятный. Кончики нежных губ приподнимались в улыбке. Она смешно морщила нос, иногда сильно жмурясь. А руки сжимали моё запястье. Такие хрупкие и тонкие, что кажется, я мог спрятать их в одной своей ладони. Она вся такая, сотканная из невесомых линий: кажется, стоит надавить и сломается. Но мне повезло познать характер Лиры, она не из тех, кто ломается. И ещё больше мне повезло завоевать её любовь и доверие.
Не выдержав, я все же коснулся щеки Лиры, отводя золотые пряди. Её веки затрепетали, и глаза распахнулись.
— Доброе утро, — улыбнулась она, потянувшись после сна, отчего одеяло сползло, обнажая высокие груди.
Такая красивая и соблазнительная, что во рту мгновенно пересохло и почти все мысли вылетели из головы. Их заменило желание. Смогу ли я когда-нибудь насытиться ею? Сомневаюсь…
— Деймос, — взвизгнула Лира, когда я притянул её ближе, впиваясь в губы поцелуем и накрывая упругую грудь ладонью. Она рассмеялась, завозившись подо мной. — Деймос, мы же заснули… сколько? Час назад?
— Два.
И это она заснула. А я не спал, все лежал, рассматривал ее и думал. Много думал о прошлом, настоящем и будущем. Нашем зыбком будущем. Вчера Лира подняла сложную тему, о которой я сам не задумывался. Дети. Как бы я хотел увидеть Лиру беременной моим ребёнком, подержать в руках наследников, вырастить их. Я мечтал о настоящей семье. И все равно предложил ей пить противозачаточную настойку. Потому что может сложиться так, что у нас нет будущего. Есть только настоящее. Наверное, потому оно воспринимается острее и ярче.