Песнь моряка
Шрифт:
Оно и к лучшему, что их здесь не было. Айк никогда не любил поднимать лодки, особенно старые хрупкие деревянные ковчеги вроде «Колумбины». Он съездил к трейлеру за гидрокостюмом с гермошлемом и всего за три погружения открутил винт – быстрее, чем если бы стали устанавливать люльку.
На краю одной медной лопасти были глубокие зазубрины – старые раны, судя по тому, что уже проедены патиной. Вот из-за чего так дрожал мотор. Айк повез винт в сварочную мастерскую к Бобу Моубри, но Моубри тоже не было – наверное, стоял на задних лапках у Дома Псов. Боб был Перспективным Щенком и так хотел стать полноправным членом, что всякий раз, проходя мимо клуба, подобострастно съеживался. Тридцать четыре года,
Сварочная у него, однако, была хорошая, и задняя дверь не заперта. Айк залепил щербину латунью, потом сжал винт тисками и загрунтовал до гладкости. Вернувшись в доки, он за одно погружение нацепил винт обратно на ось (потому что зачистил и смазал как следует), а за второе – прикрутил гайку и резной штифт. До того как снять костюм, он включил мотор и разогнал обороты. Винт крутился как по маслу – как в старые времена. Айк выключил мотор и нырнул снова с гаечным ключом. Гайка сидела плотно, штифт на месте. Когда он всплыл на поверхность, на грязном полу эллинга стоял Грир. Даже сквозь мутный щиток гермошлема и поднимавшийся от мотора пар было ясно видно, что отдыха бедному павлину не досталось совсем.
– Господи боже, откуда ты взялся? – Айзек протянул руку, чтобы Грир помог ему выбраться.
– С высокопарусной Лодки Любви, мон, откуда ж еще, – отвечал Грир.
Лицо его напоминало обмякшее видение. Он даже не попытался дотянуться до руки Айка, так что тот сам вскарабкался на док и стянул шлем. Глаза у Грира были такими красными и опухшими, что он, скорее всего, руку Айка не видел вообще. Лоскутные штаны выглядели уже не щегольскими, а просто рваными. Длинные руки и спутанные космы болтались грязными веревками.
– Черт возьми, Грир, – Айк покачал головой, – у тебя такой вид, словно тебя вытошнил в ущелье пьяный медведь.
– Возможно, мон ами. Но воа! Какое это было ущелье! Actuellement [27] , два – прекрасных глубоких ущелья. Спасибо энтому медведю.
Айк сел на ящик с инструментами и принялся стаскивать костюм. Грир остался стоять, наполовину спрятанный в тени эллинга, шатаясь и улыбаясь.
– Это была ночь magnifique [28] , мон, сейчас расскажу. – Он уже готов был приступить к влажному описанию ночных удовольствий, когда перед пирсом резко остановился пикап Кармоди и из него вышла Алиса. Она снова была в комбинезоне и черных резиновых сапогах. Она топала по деревянному трапу, и на шее у нее качался армейский бинокль Кармоди. Она угрюмо кивнула Айку и нахмурилась еще сильнее, посмотрев на лицо Грира:
27
В действительности (фр.).
28
Волшебной (фр.).
– Эй ты, мистер вице-президент! Вздрогни и проснись. Там, у Дома, тебя уже всего облаяли.
Глаза снова плоские и закрыты веками, волосы закручены на затылке крепким узлом. Не успел Грир ответить, она протопала мимо него к краю мостков и подняла тяжелый бинокль.
Грир продолжал качаться, словно ничего не слышал. Айк стащил костюм и нырнул за корпус лебедки обтереться грязным полотенцем Вонов.
– От Майка так и ничего? – спросил он.
– Мистер Кармоди не из тех, кто посылает радиограммы. – Алиса все прочесывала биноклем море. – Я не волнуюсь – если бы что-то случилось, мы бы знали, – мне просто
– Ты сказала «облаяли»? – Алисино заявление наконец-то проткнуло туманное блаженство Грира. – С чего бы им на меня лаять?
– Я не спрашивала. Но разговоры там крепкие. Саллас?.. – Она все осматривала горизонт. – Мне нужно, чтобы вы с Гриром задраили «Су-Зи». И «Колумбину» тоже. Закрепили и полностью задраили.
Айк нахмурился, натягивая «ливайсы».
– Какого черта? В понедельник мы их первым делом выведем для гиллнетов…
Алиса рывком повернула бинокль к самой южной оконечности мыса.
– Может быть, – сказала она. – А может и не быть. Кармоди наверняка будет завтра, в воскресенье так точно. И наверняка на своей новой игрушке он первым делом займется чем угодно, только не вшивым гиллнеттингом. Может, королевскими крабами. Или тунцом. Вам, наверное, нужно пойти с ним.
– Но ты же можешь сама пойти на «Су-Зи», – настаивал Айк. – Сегодня же ходила?
– Мне предложили работу в фильме, – объяснила она равнодушным тоном. – Я художник-постановщик.
До того как Айк успел что-то сказать, Грир вдруг хлопнул себя ладонями по впалым щекам:
– Господи боже ж мой, я знаю, что это, это ж полная луна! – Он схватил Айка за руку. – Сегодня ж Летний Вой, Айзек!
Айк резко выдернул руку.
– Ничего не понимаю, Алиса, – продолжал он. – В жизни бы не подумал, что ты пропустишь целый день сезона. Что ты вообще понимаешь в киносъемках?
Алиса резко отвернулась от моря:
– Я понимаю то, что заработаю на них в два раза больше, чем если буду возиться с кучей мальков. Они хотят, чтобы я оформила им длинный дом. И в этом я тоже кое-что понимаю.
Грир опять схватил Айка за руку:
– Пожалуйста. Раз Билли уехал, Вожак – я. Поехали со мной, комрад. Ты, я и старый Марли? Сегодня там придется разбираться с очень важным псовым делом.
– Какое еще важное псовое дело? История же про морского льва, если я правильно помню, а не про кучу беспородных дворняг.
– В любой истории про эскимосов будут собаки. Много дублей и массовок. Это дело профсоюза, мон ами, а беспородные дворняги – его уважаемые члены.
Это было правдой. В самом начале клубной работы Айк приложил немало усилий, создавая профсоюз рабочих собак. Сначала это делалось, чтобы защитить гонщиков «Айдитарода» от перспективы нищими доживать свой век в загонах, но идею подхватили, и вскоре она распространилась и на других животных – скаковых лошадей, цирковых львов и тигров, даже на бойцовых петухов. На хозяев животных давили, убеждая записывать своих кормильцев в профсоюз, несговорчивым «Звериная солидарность» устраивала пикеты, так что профсоюз победил. Из каждого доллара, заработанного животными, два с половиной цента уходило в пенсионный фонд.
– О’кей, это дело профсоюза, – согласился Айк. Ему не хотелось спорить на эти темы в пяти шагах от Алисы Кармоди. – Но вам с профсоюзом придется самим разбираться со своими важными делами. Мы со старым Марли сидим сегодня дома. Я почитаю ему «Зов предков» [29] .
– Мусор в бумажной упаковке, – было мнение Грира.
– Да что это с тобой, Саллас? – Алиса опустила бинокль и облокотилась на перила. – Я же помню, как ты с пеной у рта рвался на такие акции.
29
«Зов предков» (The Call of the Wild, 1903) – повесть американского писателя Джека Лондона и марка собачьих и кошачьих кормовых добавок компании Wysong.