Песнь моряка

Кизи Кен

Но тут, как избавление от неуверенности, а заодно и от других забот, за их спинами чудесным образом возникает луч света. Он исходит из ниоткуда и выбивает звезды прямо у Айка из-под черепа. Он успевает повернуться как раз в ту секунду, когда девица Луиза поднимает большой фонарь для нового удара. Снова мягкий звездный дождь. С вершины холма доносится пронзительный хохот. Такие шутки они любят больше всего, эти вороны: спасенная дева открывает глаза, и кого она видит – героя? Рыцаря, освободителя? Ничего подобного. Она видит, как злодей в красных кальсонах ломает шею ее папе, а рядом в куче мусора валяется истекающий кровью муженек. Перед этим она, естественно… впрочем, к делу не относится. Это лишний раз подтверждает – а то нет: не трогай джинна! Как бы он ни стонал, как бы ни рыдал… оставь его как есть, сам знаешь с чем.

А не то смеяться будут сам

знаешь над кем.

Может, Айк и посмеялся бы с ними вместе, если бы снова не провалился в подводную серость.

2. Свинячья история, утиные желоба и полотенце, пропитанное ромом

Это свинячье семейство обитало на свалке на несколько десятилетий дольше всех своих соседей. Привезенное в Куинак поросятами, оно первоначально разместилось в неудавшемся складе-леднике на углу Док и Бэйшор. Как и сам ледник, поросята были собственностью Пророка Пола Петерсона.

– Бекон из рыбьих потрохов! Золото из отбросов! Я предрекаю, что, не пройдет и года, морская свинина Петерсона разойдется по всей территории.

Подобно многим знаменитым пророчествам Петерсона, это предвидение сбылось, но не совсем так, как ожидалось. Злополучный склад-ледник, например, возник из провидческого видения о том, как возрастет летом спрос на колотый лед, ведь число заезжих спортсменов-рыболовов, безусловно, умножится, как только Куинак станет международно признанным центром спортивной рыбалки. Петерсон не ошибся. По мере того как истощались запасы Кетчикана, Джуно и Кордовы, все больше спортивных лодок появлялось в Куинаке. Сделало свое дело «Ночное радио», а еще журнал «Поле и река». Так что раскрутка Пола оказалась успешной, деньги собрали. Результатом стал девяностофутовый серый куб, лишенный окон и построенный из блоков пемзы с пенопластовым наполнителем, чтобы хранить в нем холодным лед, который, по проекту Пола, поползет с ледника.

– Единственное каменное здание на сто миль вокруг! – похвалялся он перед инвесторами, стуча об угол щипцами для колки льда. – Сто лет простоит.

Ровно через неделю в Куинак из Норвегии приполз пыхтящий плавучий завод-холодильник, и Великий Северный Ледниковый Банк оказался банкротом, не прошло и ста дней. Много позже норвежские хозяева продали свое предприятие «Морскому ворону» и поселились в Инсбруке.

Умение угадывать победителя, но самому при этом каждый раз вылетать из гонки сломило бы любого неудачливого пророка.

Однако Пола так легко не сломишь. Он умел видеть светлую сторону своего гроссбуха. У него ведь имелся большой серый блок, похожий, например, на сейф в ожидании ценностей или на – погодите! вот же оно! – на Свинью-копилку! Есть же на свете твердый продукт – свинина. Пол же выращивал свиней в Коннектикуте. Грязный бизнес, зато ни один серый волк в него не сунется. И выглядело осмысленно. Зачем возить замороженное мясо из далекого Сиэтла, когда можно растить его прямо здесь, на берегу, на жидких отходах, которые город выбрасывает тоннами? Великолепный способ для инвесторов возместить убытки, равно как и возвести прочный фундамент будущего благосостояния.

Капитал постепенно рос, баржи на откорм приплывали с визгом. Хряки семенили по скатам прямо в большой каменный блок, устремляясь к приготовленным Полом деревянным корытам. Запах потрохов и жабр притягивал их, словно магнит – свинячье железо. Визг, драки, жор и наращивание сала слышны были в чистом «Крабб-Потте», где укрывались Пол с деловыми партнерами, выпивая и произнося тосты.

– За морскую свинину Петерсона! По всей территории!

В ту ночь все причастные спали глубоко и крепко. На последовавшем за ней рассвете их что-то разбудило: мощный всасывающий звук исходил словно из темного чрева на другой стороне бухты. Лодки, буи, пирсы и сваи в ту ночь куда-то втянуло – само море словно влилось в чудовищного размера мешок. Звук постепенно стих. Мешок был полон. Затем море полилось назад. Это было цунами 1994 года, через тридцать лет после последнего большого подводного землетрясения. Приливная волна надвигалась, как сотворенный из воды волчище, дуя изо всех сил, через бухту и доки, на всех своих девяноста милях в час; вот и пала целиком передняя стена поросячьего домика, кирпичного, но что с того (ветки, солома и вощеная бумага как раз устояли), а те визгуны, что уцелели под обломками, умчались куда-то вверх, на твердую землю. Пророк Пол умчался на север.

Свиньи не прекращали бега до тех пор, пока не добрались до горной границы леса на Куинакской городской свалке.

Боров по имени Пригам [6] , юный и мормонистый, провозгласил: «Здесь нам место», и они стали окапываться. Столетней высоты кучи тлеющего мусора дали им кров и пищу. А те, кто за пару следующих сезонов пережил мерзкую погоду и гадов-медведей, стали в конце концов крепкими прародителями свинячьего стада Лупов. Омар Луп наткнулся на хряков случайно, когда разгребал куинакский мусор. Он был профессиональным игроком в кегли, чем гордился, но много больше денег зарабатывал как старьевщик-любитель. Он гонял свой безбортовый «шеви» взад-вперед по побережью, вечерами катал по кегельным дорожкам особо удачливый мяч из красной резины, а днем объезжал на том же безбортовом грузовичке разнообразные свалки, выискивая, что бы такое задешево купить и чуть менее задешево продать. Сети по большей части. Столько рыбаков выбрасывали вполне еще годные сети, вместо того чтобы потратить несколько минут на их чистку и починку. Луп любил жить широко, знал наперечет все кегельбаны и свалки городка – подобно тому как бездельник-серфер знал бы наперечет все пляжи и бары – и слал каждый месяц в Джуно достаточно денег, чтобы держать детей и миссус подальше от своего горба. Лупу нравилось парить свободно и независимо, он намеревался продолжать так и дальше. Однако в то утро, когда, повернув за угол ее курящегося величества, Куинакской свалки, он разглядел среди тлеющих обломков этих диких свиней – первобытных, обгорелых, доисторических тварей с бронированной шкурой и щетиной с восьмипенсовые гвозди, как они заглатывали целиком лососевые головы вместе с пластиковыми молочными бутылками и памперсами, – намерениям Омара пришел конец. Это был нужный ему размах, и это была скотина его породы.

6

Аллюзия на Бригама Янга (1801–1877) – американского религиозного деятеля, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, организатора переселения мормонов в район Большого Соленого озера и строительства Солт-Лейк-Сити.

Наведя справки, он узнал, что стадо свиней превратилось в своего рода охраняемый вид. О них писали в «Железной хватке». Город ими гордился. Они олицетворяли собой тех, кто пережил толчок девяносто четвертого, не говоря про годы медведей, комаров и морозов. Они выжили, зарываясь в тлеющие угли, вот эти козявки!

– Должон быть хозяин, – настаивал Омар.

Кто-то вспомнил, как старый Пол Петерсон привез их в Куинак, однако Пол исчез. После толчка он развалился на части, как тот ледник. Последнее, что о нем говорили, – он в Анкоридже, в лечебнице для невротиков.

Омар Луп сел в свой грузовик и некоторое время спустя обнаружил Пророка Пола недалеко от Уиллоуса, где тот рулил сетью мотелей для рулящих нефтепроводом работяг. Самая грязная порода – рабочие нефтепровода: каждый за день производил кучу хлама из одних только пивных банок, не считая другого мусора. На этот раз раскручивать пришлось самого Пола. Годный безбортовый грузовик стоил три тонны по «Синей книге» [7] , $2500 запросто, самое то для рулежного бизнеса. Справедливая цена за блочный дом с тремя стенами. Пол согласился; двадцать пять сотен – нормальные деньги, и, конечно, чертовы неблагодарные свиньи тоже включены в сделку, где бы их ни носило. Он про них и думать забыл.

7

«Синяя книга Келли» (Kelley Blue Book, с 1926) – компания в Калифорнии, которая занимается оценкой стоимости транспортных средств в зависимости от марки и года выпуска.

Имея в собственности ледник, Омар получил ссуду на развитие малого бизнеса и заплатил ею первый взнос за бесполезную свалку и примыкающие к ней едкие территории. На части этих земель рос лес, половину которого Омар продал, а на вырученные деньги заключил контракт по превращению ледника в кегельбан на шесть дорожек. Он знал полдюжины заколоченных кегельбанов, откуда можно было забрать мебель и оборудование – если что-нибудь наплести, то почти задаром; в самом же леднике не хватало только сортира, передней стены и неоновой вывески. Омар не рассчитывал на крупный профит – это мало кому удавалось. У него были другие идеи.