Песнь надежды

Линк Гейл

Тори хотела добавить что-то еще, но в коридоре раздались взволнованные детские голоса. Дверь распахнулась.

– Мам, – ликующе воскликнул Сэм. – Посмотри, кого мы нашли. – Он подбежал к Тори с маленьким волчонком на руках.

– Я первый его увидел, – настаивал Себастьян, ни на шаг не отступая от брата.

Продолжая сидеть, Тори повернулась на вращающемся стуле лицом к детям и взяла из рук сына жалобно скулящего волчонка.

– А где его мама?

– Она умерла. Папа сказал, что кто-то застрелил ее, – объяснил Сэм.

– Можно оставить его у нас? – умоляюще произнес

Себастьян.

Мать внимательно посмотрела на детей, стоявших перед ней с умоляющим выражением на лицах. Они так похожи на Риса, подумала Тори. Копии отца в миниатюре. Тот же цвет волос и оттенок серых глаз. Ее сердце наполнилось любовью к сыновьям. Невозможно отказать мальчикам в их просьбе. Рис не раз говорил, что нельзя потакать каждому их желанию. Трудно с этим не согласиться. Ей нравилось баловать детей, но только тогда, когда считала, что ничем им не навредит. И потом, Рис относится к Шарлотте так, что нетрудно догадаться, кого из детей они по-настоящему избалуют. Сэм, похожий из-за длинных черных ресниц на маленького ангелочка, решил повторить просьбу брата.

– Ну можно, мамочка?

Тори приподняла волчонка и, окинув его критическим взглядом, согласилась.

– Конечно, можно.

Счастливые близнецы радостно запрыгали.

– Успокойтесь, мальчики.

Услышав тихий ласковый голос матери, Сэм и Себастьян тотчас замолчали.

– Должно быть, волчонок голоден. Его надо напоить молоком. Передайте Крис… – Тори замолчала, не договорив. Она постоянно забывала, что Кристен вот уже два месяца, как не работает. Сколько Тори себя помнила, эта женщина суетилась в доме. – Скажите Дорин, чтобы она отрезала ему немного мяса.

– Спасибо, мама! – в один голос закричали мальчики, после чего Себастьян взял волчонка из рук матери, и они с братом пулей выскочили из библиотеки, с шумом захлопнув за собой дверь.

– Мне кажется, американская кровь в них преобладает, – заметила Джилли.

– Бесспорно, – согласилась Тори. – Они – техассцы до мозга костей.

Джиллиан решила, что настало время обсудить тот вопрос, который пришел ей в голову два дня назад, когда они вернулись из Сан-Антонио.

– Если ты не возражаешь, – предложила она Тори, – мне хотелось бы устроить вечер в честь дня рождения Рейфа здесь, в Энкантадоре. Кажется, ему исполняется двадцать четыре года?

– Прекрасная идея, – с воодушевлением воскликнула Виктория. – Мне и самой хотелось бы как следует отметить это событие. Ведь обычно Рейф не отмечает свои дни рождения.

– Знаю, – ответила Джилли. – Поэтому пусть этот день станет для него особым.

– Ты что-то задумала? – спросила Тори золовку. Лицо Джиллиан озарилось мягкой улыбкой. Она собиралась подарить Рейфу очень личный подарок и поделиться планами с невесткой на этот раз не могла.

– Стоит устроить праздничный обед, позвать гостей и пригласить его мать.

– Ты серьезно? – вопрос Тори прозвучал скептически.

– Конечно, – настаивала Джилли. – Я хорошо об этом подумала. – Она встала и принялась ходить по комнате, мимо многочисленных томов в кожаных переплетах. – Рейфу необходима мать, чтобы окончательно забыть прошлое. Марта во многом виновата. Из-за нее на долю Рейфа

выпали многочисленные страдания, превратившие его детство в сущий ад. Но еще не поздно все исправить, она должна снова стать матерью своему сыну.

– Считаешь, что все произойдет так, как ты задумала? – спросила Тори.

– Что касается Рейфа, я готова сделать все, от меня зависящее, чтобы он был счастлив. И хотя вы с Рисом окружили его любовью и помогли в нужную минуту, еще не все раны зажили. Я хочу, чтобы Рейф понял, как много для меня значит.

– А ты уверена, что он разделяет твои чувства?

– Были бы сомнения, я бы сюда не приехала, – серьезно ответила девушка. – Мои старания не пропадут даром, Тори. Может быть, это прозвучит глупо, но мне кажется, ты поймешь, что даже на расстоянии многих тысяч миль, разделяющих нас, я чувствую, как крепки узы, нас связывающие.

Тори хорошо понимала, о каких узах говорит ее золовка, ведь, в конечном итоге, их с Рисом связывало то же самое.

– Мы должны составить список гостей и разослать приглашения. Ты намерена устроить большой праздник?

– Хочу, чтобы все было просто, – продолжала Джилли, – никакой помпезности и чрезмерной официальности. Мне очень нравится ваше техасское гостеприимство.

– Прекрасно, – согласилась Виктория. – Со всем этим нетрудно справиться.

– Подумай, кого Рейф хотел бы видеть на своем празднике, – попросила Джилли. – И какие блюда будут на праздничном столе. Все это – твоя забота.

Тори улыбнулась.

– Хорошо, хлопоты я беру на себя.

– Да, – поспешила добавить Джилли, – обязательно должна быть музыка.

Снова оказаться в объятиях Рейфа – это верх блаженства.

– Составим после обеда список приглашенных? – предложила Тори.

– Хорошо, – согласилась ее золовка, направляясь к выходу. На какой-то момент задержавшись, она повернулась к Тори. – И еще, – добавила девушка, стараясь говорить беспечным тоном. – Рейф останется здесь ночевать.

Тори не сдержала улыбки.

– Разумеется. – В ее глазах светились веселые искорки. – Нельзя же отпускать столь уважаемого гостя домой поздно ночью. Будет правильно, если он останется. – Встав из-за стола, Виктория подошла к Джилли. Женщины обменялись многозначительными взглядами.

– Вот и я так считаю.

– Думаю, получится день рождения, который Рейф никогда не забудет.

– Надеюсь, все пройдет, как надо, – закончила Джилли, – он и в самом деле не забудет этот день, обещаю.

* * *

Через полчаса Рейф въехал в массивные каменные ворота, служившие раньше входом на ранчо Райтенауэров, над которыми висела простая деревянная табличка с указанным названием: Энкантадора. Охранник, вооруженный винчестером, впустил Рейфа на территорию ранчо. Направив своего жеребца по дороге, ведущей к дому, Рейф заметил женщину, развешивавшую белье. Вскоре ей на помощь пришла другая, более старая, с большой плетеной корзиной в руках. Увидев Рейфа, женщины приветливо замахали руками, и он, в свою очередь, снял шляпу и махнул им. Проезжая мимо недавно отремонтированного дома, молодой человек не один раз взмахнул шляпой, здороваясь с знакомыми.