Песнь о наместнике Лита. Тревожное время

Канра Дана

Реджинальд принялся лепетать извинения, но Ричард отмахнулся. Он не хотел его слышать и следовать его советам. Он презирал своего кузена за его тупость и податливость, за то, что виконт Лар смел предавать и улыбаться одновременно, однако следовало держать лицо, как это делал монсеньор.

– Ричард Окделл! Какая встреча!
– широко и радостно улыбнулся Эстебан.
– Мне кажется, я недавно видел вас в «Острой шпоре», но, наверное, ошибся.

– Не ошиблись, - отчеканил Ричард.
– Я тоже вас видел.

– Предлагаю

после ужина переместиться в «Руку судьбы» и сыграть в кости.

– Да, - кивнул Ричард, опередив на мгновение Реджинальда, который собрался отвечать вместо него.
– Я не против скоротать вечер за игрой.

Это стало чем-то вроде пароля и согласия на ночную вылазку, поэтому больше одной кружки вина надорец пить не стал - ему требовались трезвая голова и острый ум. Реджинальд продолжал то обеспокоенно бубнить, то рассерженно шипеть, но когда он заговорил об играх с «навозникахами», Ричард Окделл не утерпел.

Он не разозлился и не стал кричать, лишь поднял голову и внимательно посмотрел на кузена.

– Что?..
– оторопел Наль.

– А ведь ты тоже «навозник». Вспомни про Гвидо.

– Ричард!
– вскрикнул кузен и смешно всплеснул руками.

– Поэтому или молчи или уходи.

С минуту Реджинальд оторопело смотрел на Ричарда выпученными глазами, а потом вскочил и быстрыми шагами, почти бегом покинул трактир. Вот и повод вздохнуть с облегчением, но и испугаться реакции на это Штанцлера. С другой стороны, зачем герцогу бояться собственных врагов, если с ними надо бороться?

Доев свой ужин, Ричард подошел к Эстебану, кивнул ему, и они неспешно, как хорошие друзья, коими и являлись, вышли на улицу, оставив приятелей Колиньяра есть и напиваться. Теплая ночная погода, казалось, сопутствовала удаче двух друзей, решившихся на довольно крупную авантюру, и, сев на своих лошадей, юноши отправились на улицу, где стоял особняк Приддов, рассчитывая, что на сей раз все сложится более удачно. Искать Ричард Окделл планировал уже не письма, а реликвии Волн или хотя бы записки об их местонахождении, другое дело, что не очень представлял, куда в древности могли запихнуть целый жезл.

Все эти реликвии, кроме достойных их носить Повелителей, принадлежат также Ракану, однако уповать на то, что хранятся в доме у Альдо, живущего в изгнании, глупо. Юноша ходил по кабинету, хмурился, думал, искал, но скупой желтоватый свет пары свечек не мог ему помочь. Ясно же, что Жезл Волн не здесь, и даже не в арсенале, а Эстебан точно подтвердил, что такого старинного оружия не видел там. Самое древнее - мечи из конца прошлого Круга, остальное не сохранилось. Слишком многое разграбили мародеры, воспользовавшись гибелью маршала Эктора Придда, когда его вдова и малолетние дети не смогли им противостоять.

Совсем, как в Надоре, при разграблении олларовцами замка. И Ричарда тут же кольнула злая мысль о том, что в родовых землях тоже имелась реликвия Скал, только Щит.

– Эстебан, - шепотом

позвал он, - мы ищем новые бумаги.

– Но все ящики уже перерыли.

Ричард сел за стол и призадумался. Нижний ящик заперли, однако маленький серебристый ключик на цепочке обнаружился в углу верхнего, и удивительным образом подошел, хоть замок и оказался до безобразия тупым. Скривившись от неприятной рези в пальцах, Ричард вздохнул, снял родовой перстень, и с его помощью попытался открыть ящик.

– Ну как?
– подскочил Эстебан.

– Тише. Удалось...

Только ключ застрял в ободке кольца и никак не собирался вылезать, хоть они по очереди и дергали за его конец. Надорец сделал непростой вывод, что были в истории рода Окделлов знатные дурни, были не совсем знатные, прославившиеся какими-нибудь страшными преступлениями, а есть он. Ричард Окделл, совершивший преступление по отношению к роду, даже никого не убив.

– Разрубленный Змей!
– прошептал он, дергая снова.
– Поддавайся же...

– Тсс!
– Эстебан схватил его за плечо и немедленно зажал рот, после чего поспешил задуть свечи.
– Сюда идут!

В коридоре действительно слышались медленные размеренные шаги, приближающиеся к кабинету, и юноша ни на секунду не сомневался, что это Вальтер Придд. Услышал что-нибудь, заподозрил или просто не спится ночью? Какая к кошкам разница, когда надо без оглядки бежать! Пошарив открытом ящике, Дикон схватил на ощупь несколько бумаг, потом бросился следом за отпустившим его Эстебаном в сторону окна - его удалось распахнуть буквально за пару секунд до того, как повернулась дверная ручка, и незадачливые воришки свалились в кусты.

Не сговариваясь, они встали с земли и опрометью бросились к заветной калитке, где, к счастью никого не было. И снова торопливый бег, пока не появилась возможность запрыгнуть на коней и торопливо мчаться прочь, однако Ричард чувствовал, что не все в порядке. Позади громко хлопнул выстрел, затем еще один - расторопные люди Вальтера погнались за лазутчиками своевременно.

Баловник испугался и рванул, куда глаза глядят, но на сей раз, Ричард сумел его урезонить. Куда труднее пришлось товарищу, чей конь отличался бурным нравом, таким, что любой надорский жеребчик позавидовал бы, и после очередного заключительного выстрела резко развернулся навстречу пулям.

– Ах, ты!
– выругался Колиньяр.
– Гоган, не дури, прошу! Чего ты...

Фраза осталась незавершенной - прощальная пуля попала рыжему коню точно в лоб, и он тяжело рухнул на бок. Эстебан с трудом сумел спрыгнуть с него, без потерь для себя, и к счастью преследователи прекратили пальбу, поняв, что ничего уже не добьются. Как хорошо, что вокруг чернела ночь, и они не заметили смерти коня одного из беглецов...

– Гоган, - с горечью произнес Эстебан, наклонившись и проводя ладонью по гладкой шкуре мертвого коня.
– Как же так...