Песнь предсказателя Небес
Шрифт:
Пройдя к кухне, Дай Лоу заметил в полу люк. Он улыбнулся, подняв брови, и быстро откинул крышку, чтобы заглянуть под пол. Его сердце билось, как у хищника, выслеживающего свою добычу. Вот сейчас-то он и найдет ее. Однако здесь никого не было. Дай Лоу с досадой вздохнул и вышел из дома.
– Девушку берем с собой. Такое чудо не должно гнить в этой деревне. – Он подошел к Хоу Си и за волосы потащил ее за собой к лошади. Другой предсказатель следовал за ними, направляя острие меча девушке в спину.
Никого не обнаружив, все четыре предсказателя покинули деревню, забрав с собой лишь самое прекрасное, что в ней обитало.
Цзян Юн немного подождал, сидя в темноте и дрожа от страха. Он был зажат между землей
Слыша крики Хоу Си, он чуть было не рванул ей на помощь, но вовремя остановился. Она пожертвовала собой, стараясь спрятать Цзян Юна, и нельзя, чтобы его заметили. Он видел, как один человек в красно-белых одеяниях шел к лошадям и тащил девушку за волосы. Руки сжались в кулаки. Цзян Юн старался запомнить лицо этого человека, надеясь, что однажды найдет его и накажет за жестокое обращение с Хоу Си.
Вскоре звук копыт стал удаляться, а жители деревни вновь вернулись к своим делам. Цзян Юн принял непростое для себя решение. Дом Хоу Си оставался пустым, ночь приближалась, а небеса вот-вот грозили извергнуть тысячу молний. Ему нужно было укрытие и еда.
Мне жаль тебя, Хоу Си. Но я обязательно тебя отыщу, если переживу свою первую ночь здесь. Я возьму твою еду и пережду грозу под твоей крышей.
Цзян Юн пробрался в уже знакомый ему дом через окно. Он отмахнулся от совести, которая прожигала в его душе дыру. Юноша был благодарен этой красивой девушке за то, что она не погнала его палками из деревни, а рассказала больше об этом мире, но пока что ему нечего дать взамен. Впусти лису в курятник, и она никого не оставит в живых. А Цзян Юн был вором, которому на некоторое время достался целый дом со всеми его благами. Он нашел на кухне небольшой мешок и стал складывать туда всю еду, которую видел, не позволяя даже малейшей крошке остаться. Ничто не ускользало от его цепкого взгляда. В основном это были овощи. В мешок попали два кочана капусты, куча маленькой редиски и немного бамбуковых побегов. Цзян Юн даже стащил со стола миску с готовым рисом. Она была бережно обернута большими листьями, чтобы рис не засох.
Закончив набирать еду, Цзян Юн стал обыскивать комнаты, чтобы найти себе новую одежду и не так выделяться среди жителей деревни. До него все вещи перевернул Дай Лоу. Одежды в доме не было. Здесь не было ничего, кроме еды. Он оставил мешок в одной из комнат и вылез через окно, чтобы пробраться в другой дом. Его ожог горел так, словно на кожу положили раскаленное железо. Цзян Юн тихо кряхтел от боли, но медленно перемещался к другому дому.
Последние лучи солнца бросали свой прощальный свет на крыши домов деревни. Юноша влез через окно в чужое жилье и осмотрелся. Маленькая комнатка, но вещей уже побольше, чем у Хоу Си. В соседней комнате разговаривали люди. Его тело мгновенно напряглось, снова предстояло воровать прямо под носом у незнакомцев. Он тихо и медленно рылся по корзинам, нашел в одной из них простую коричневую рубашку и такого же цвета штаны. К комплекту одежды также прилагался пояс. Ему хотелось найти другую обувь на замену кроссовкам, сырым внутри. Лишней парой обуви Цзян Юна обделили, но он все равно был доволен своей находкой. Теперь у него получится слиться с крестьянами и не оглядываться по сторонам каждую секунду. Цзян Юн вылез на улицу через окно и вернулся в дом Хоу Си, где его ждал набитый едой мешок. Где же родители похищенной девушки? Они уже давно должны были вернуться с поля.
Однако что-то не давало ему покоя. Не жжение в руке, не отсутствие хозяев дома. Голос в голове постоянно повторял слова когтистого старика, когда он вторгся в дом Цзян Юна.
Я совсем не отдаю, а только
Цзян Юн положил украденные вещи на пол и принялся раздеваться. Его влажная одежда, словно вторая кожа, нехотя отлипала. Он снял толстовку и посмотрел на свое предплечье. Кожа все еще была красной и зудела. Цзян Юн сбросил всю одежду до нижнего белья и потрогал свое холодное тело. Без крыши над головой он бы точно погиб этой ночью. Юноша постоянно задавался вопросом, где эта грань, когда ты воруешь для себя, чтобы выжить, а когда воруешь ради семьи. Что правильно и менее губительно для его души? В мире происходит столько несправедливостей, а Цзян Юн своими поступками явно не перевешивает чашу весов на светлую сторону. И что с того? Одно плохое дело не окунет весь мир во мрак.
Завязывая пояс вокруг талии, Цзян Юн ухмылялся своей находчивости и ловкости. Он смог ускользнуть от людей, искавших его, добыть еду, одежду и крышу над головой, пусть и на короткий срок. При этом на его счету ни одного доброго дела, а завтра с рассветом он уйдет в другое место. Крестьяне и до него жили бедно, невелика беда, если какой-то бедолага останется без дополнительной одежды. Цзян Юн провел руками по своим волосам и удивился. Такое ощущение, словно они стали длиннее. А может, он просто настолько устал, что преувеличивает.
Как бы то ни было, с наступлением ночи отец и мать Хоу Си вернутся в свой дом, где нет ни их драгоценной дочери, ни еды, которая добывалась тяжким трудом.
И что с того, верно?
Глава 7
Что есть императорская любовь?
Сегодня в храме было пусто. Наступило время великого покоя, когда душа может выдохнуть и вобрать в себя новые силы, чтобы поддерживать тело, в котором она обитает. Силы эти стремились от Небес к земле, плавным потоком перетекая с крыши храма, а после по стенам и столбам к полу, на котором сидел молодой предсказатель. Его медитация закончилась несколько минут назад, но он продолжал медленно дышать, постепенно выходя из легкого забытья.
Тай Фэн провел рукой по ткани своего белоснежного ханьфу, его пальцы коснулись маленьких птичек, вышитых на шелке серебряными нитями. Он слышал размеренное биение собственного сердца – все слишком спокойно. Однако после новости о появлении в империи чужака юноша не находил себе места. Холодный разум боролся с любопытством, а рука постоянно непроизвольно тянулась к мешочку из алого шелка, в котором лежали гадальные кости.
Нельзя искушать судьбу. Если наши пути с этим человеком пересекутся, пусть будет так. Я не должен вмешиваться.
Но он так хотел позволить себе вторгнуться в собственное будущее. Медитация успокоила его душу лишь на мгновение. Вдыхая легкий аромат трав, исходящий от курильницы рядом, Тай Фэн почувствовал дрожь в руках. Нельзя. Он еще не готов. Юноша ловко поднялся на ноги и осмотрел храм. Ему, как племяннику императора, было позволено многое. Одна из привилегий – уединение. Никто не посмел бы потревожить молодого предсказателя, если тот решил остаться наедине со своими мыслями.
Тай Фэн дотронулся до кроваво-красного пояса и резко отдернул руку. Эта вещь напоминала ему о покойном отце, по которому он скучал так сильно, что текущая его жизнь была невыносима. В каждом дуновении ветра Тай Фэн слышал дыхание своего отца, в каждой упавшей капле дождя – его слезы. Погибший при восстании гильдии Огненного меча, великий воин Тай Чжэн принес не только великую жертву, но и покой в империю. По крайней мере, так молодому предсказателю рассказывал его дядя, император. Разве были причины ему не поверить? Ведь правитель так любил своего племянника. Годы шли, а бездна в сердце молодого Тай Фэна разрасталась. Он больше не смеялся, не радовался встающему из-за гор солнцу, лучи которого омывали теплом его белоснежные волосы. Что толку в этой радости, если даже само светило теперь повиновалось императору?