Песнь предсказателя Небес
Шрифт:
Цзян Юн снял кроссовки, чтобы высыпать из них песок. Было очень зябко и мокро. Ему хотелось снять с себя всю одежду и высушить ее. Однако вокруг был лишь бамбук и тишина вокруг него. Возвращаться в деревню средь бела дня опасно. Нужно подождать до ночи и… быть может… Своровать? Да, ему определенно хотелось своровать теплой одежды и немного еды, чтобы выжить в этом незнакомом месте. Цзян Юн усмехнулся своему желанию и сразу же почувствовал резкую боль в правом предплечье. Только сейчас он смог спокойно уделить внимание своей руке. Ткань на толстовке была прожжена до самой кожи, на открытом участке которой Цзян Юн разглядел ожог
Зрелище испугало его. Поскорее всунув в дырявый рукав толстовки руку, а потом надев кроссовки на замерзающие ноги, Цзян Юн встал и медленно пошел по лесу. Он касался руками стволов бамбука и размышлял, что делать дальше. Ожог на руке неприятно зудел каждый раз, когда ему в голову приходили мысли о том, чтобы украсть у испуганных жителей деревни немного припасов.
Не могу же я просто игнорировать голод всю предстоящую ночь? В мокрой одежде очень холодно… Эти люди в рваных тряпках точно не захотят меня приютить, они просто не оставляют мне выбора. Воровство ради собственного блага в данной ситуации не такая уж и плохая идея.
Цзян Юн прислонился к бамбуковому стеблю и посмотрел на серое небо. Он усмехнулся: погода в этом месте ничем не отличалась от Найчжоу. Влажный воздух, прохладный морской ветерок и тяжелые облака, медленно плывущие по небу… Может, старик действительно просто выкинул юношу в море и его принесло к берегу на другую сторону города? Исключено. Около Найчжоу не было деревень, да и море Фэй грязнее. Цзян Юн мотнул головой и нахмурился. Он явно был не там, где его ждали бабушка и сестра… Интересно, как они? Может, уже позвонили в полицию? Плачут ли они? Скучают по нему?.. Цзян Юн тяжело вздохнул и попытался подавить нарастающий ком в горле – частый предвестник слез. Он обязательно во всем разберется, когда сможет найти временную крышу над головой и еду.
Солнце начало медленно садиться. Цзян Юн сидел в кустах, словно притаившийся в засаде хищник, и наблюдал за деревенскими жителями, которые, видимо, уже оправились от встречи с «демоном» и снова занимались своими делами. У него в животе неприятно заурчало, а одежда хоть и подсохла, но все равно ощущалась тяжелой и мокрой. Юноша голодным взглядом следил за каждым жителем, пытаясь уловить хоть какой-нибудь намек на еду в руках. Но голод у него был не только из-за пустоты в желудке. Это была непреодолимая тяга к воровству. Конечно, когда ты половину жизни существуешь благодаря своему «ремеслу», очень сложно резко прекратить этим заниматься.
Цзян Юн пробрался на корточках к небольшому дому и заглянул в окно.
Как странно, почему в этих домиках нет стекол? Люди здесь ходят как оборванцы и живут в маленьких деревянных коробочках, словно сотни лет назад. Может, это действительно фестиваль с полным погружением в историю?
Он протиснул голову в окно и осмотрелся. На полу из бамбукового тростника лежали циновки с двумя валиками из грубой ткани, с торчащей из нее соломой. Какая чудная кровать… В углу стоял низкий столик и корзинка. Больше в комнате ничего не было. Как не было и того, чем можно действительно поживиться. Цзян Юн залез в окно и плавно, словно кошка, приземлился на носочки. Передвигаясь на цыпочках, юноша вышел из полупустой комнаты и оказался в небольшом
Вот там определенно есть еда, и я не побоюсь взять для себя немножко. Ведь так?
Он положил ладонь на громко урчащий живот и продолжил медленно идти по коридору. Впереди слышались шаги. Возвращаться в комнату и нырять обратно в окно было поздно. Шаги приближались, но одурманенный голодом Цзян Юн просто решил быстро двигаться дальше навстречу вкусному запаху еды, от которого у него кружилась голова. Еще пара шагов… Еще пара и… Бах!
Цзян Юн потерял равновесие, когда в него кто-то врезался, и чуть было не упал. Зато упала девушка, по-видимому, не заметившая его, когда сворачивала за угол. Они встретились взглядами, Цзян Юн приложил указательный палец к губам и замотал головой.
– Тише! Прошу, не надо шуметь. – Он попытался помочь девушке встать, но та лишь отдернула руку и хмуро посмотрела на него.
– Ты! Это ты тот демон, который заявился к нам! – Вскочив, девушка закричала. – Не подходи ко мне! Не забирай мою душу! Я ничего не сделала!
Глупая! Я же просил не шуметь!
Цзян Юн раздраженно вздохнул и, крепко приложив свою ладонь к ее рту, увел в комнату, откуда только что пришел. Она начала вырываться, но его хватка была крепкой. Ему приходилось шептать ей слова утешения, заверяя, что он никакой не демон и просто потерялся.
– Спокойно. Я человек, пожалуйста, не кричи. – Цзян Юн мотал головой, начиная ощущать все большую панику внутри. – Я очнулся на берегу, но все меня испугались. Обещаю, я не трону тебя. Даю слово.
Незнакомка кивнул несколько раз. Ей пришлось успокоиться, иначе незнакомец мог навредить, разозлившись еще сильнее. Она тяжело дышала, осматривая его. Цзян Юн убрал руку и отошел на шаг назад. Девушке было не больше двадцати лет, и одета она была так же бедно, как все остальные люди в деревне. Длинные, растрепанные волосы доходили ей почти до поясницы. Милое личико было немного испачкано в золе, однако это никак не могло испортить ее красоту. Они оба молча разглядывали друг друга несколько секунд, прежде чем девушка снова заговорила.
– Если ты хоть пальцем меня еще тронешь, то я позову жителей деревни! Ты понял, демон? – Она нахмурилась, обняв себя за плечи.
– Я не собираюсь причинять тебе вред. Пообещал же…
Девушка снова замолчала. Она продолжала смотреть на его необычную одежду.
– Откуда ты такой чудной явился к нам? Из далекой страны?
– Я… не знаю, как это объяснить, но я ниоткуда не приходил. Я здесь случайно оказался, и это очень запутанная история…
– Тебе лучше убираться отсюда. Я не хочу, чтобы у меня потом были проблемы со старейшиной деревни из-за тебя. Ты ужасно пахнешь, пугаешь меня, и к тому же ты… мужчина. – Девушка вдавливалась в стену, желая как можно быстрее сбежать. – Не приведи Небеса, если мои родители тебя увидят, когда вернутся с поля!
Сказанные слова оскорбили Цзян Юна. Он не желал ей зла и не хотел, чтобы его вновь погнали палками. Нужно было как-то втереться в доверие к этой девушке. Его нутро отчаянно требовало объяснений хоть от кого-нибудь. Ничего другого не придумав, кроме как изобразить несчастного больного, он упал на колени и закряхтел.
– Ах! Бедный я! Как же больно… Ноги совсем меня не держат, я так ослаб! Почему все так жестоки ко мне? Я никому не желаю зла, пожалуйста, помоги мне. Ох… Я потерял память… Да! Потерял память и теперь не знаю, где оказался.