Песнь Самайна
Шрифт:
«Не заберёт», – упрямо взмахнула руками Рогнеда. – «Не позволю!»
– Валькирия моя… – столько любви было в отцовских словах, что на глазах северянки выступили слёзы.
Вскоре Ивар ушёл. Локка, допив бурдюк эля, лёг спать.
Рогнеда снова
Сначала, по-привычке, молилась неясным образам, которых не знала. Прислушивалась к шелесту можжевельника за окном. Потом, погладив плащ, стала молиться тому, в чьих глазах вспыхивало золото.
Можжевельник отвечал. А вторили ему листья бурые, несущиеся по земле.
«Скоро, родная, скоро…»
Князь
Утром Локка встал ещё до крика петуха. Он начистил свой меч до острого блеска, заточил два длинных кинжала, набил стрелами резной колчан.
Легко пружинили его ноги по двору дома, когда кузнец разминался перед тренировкой.
Впервые за долгие годы Локка дышал полной грудью. Вновь было ему, за что сражаться и, похоже, противник нашёлся славный.
Северянин знал, в чём его долг. Кто бы в ночи к нему ни пришёл – бить его до последней капли крови, чтобы остаться с дочерью. Защитить, приглядеть.
Локка решил, что, если легенды врут, и никто в ночи не придёт, то он дочь заберёт за горы. Покажет земли родные или новые, неизведанные. Уж там то она найдёт достойного мужа, народит ему воинов
Надо было только ночь пережить. Прорубить себе и дочери путь к новому рассвету.
Рогнеда тоже не теряла времени зря. Умывшись ледяной водой, собрав волосы белые в косы вокруг головы, северянка принялась укладывать дрова для костров вокруг дома.
«Свой круг у нас будет», – думала она, не обращая внимания на занозы в тонких пальцах и обломанные ногти.
Когда дрова были заготовлены, Рогнеда собрала в доме всё железо, что могло пойти на подвески. В ход пошли наконечники стрел, обломки отцовских поделок, браслеты и подвесы, которые Локка дарил дочери.
Рогнеда собрала в лесу обломанные ветки, те, что были подлиннее да покрепче, расставила их вокруг дома и протянула через каждую шерстяную нить.
«Никогда мне вязание не давалось, пусть теперь на дело пойдёт», – ухмылялась северянка, не жалея клубков.
В обед к избе старицы пришёл Ивар.
– Отец что-то замышляет, – с порога сказал он. – С вами останусь, коли позволите. Авось, против сына своего не пойдёт.
– Нет, Ивар, – отрезал Локка. – А если случится что ночью? На кого дочь предлагаешь оставить?
– Вдвоём силы больше, – не уступал сын старосты.
– Если кто и придёт за мной, один я могу на поединок чести его вызвать. Вдвоём нам супротив всей армии идти придётся. Не кружи голову, Ивар, ступай к семье.
Конец ознакомительного фрагмента.