Песнь сауриалов
Шрифт:
— Я сделал ее, — пожал плечами Брек, хотя по его улыбке было понятно, что он гордится своей работой. — Это опушка около Тенистого дола, где мы встретили Зару, Грифта и Акабара, — объяснил следопыт, опустив палочку свинца на карту. — Это направление показал путеводный камень, когда Грифт подумал о сауриале, которым управляет Моандер и которого он привел в Королевства, — сказал он, проводя линию к северо-востоку. — Сауриал, о котором ты думал, помогает строить новое тело Моандера? — спросил Брек Грифта.
Волшебник
— Итак, новое тело Моандера должно быть где-то на этой линии, — сказал Брек, проводя пальцем по нарисованной им линии. Он показал на район на карте, обозначавший долины. — Не могу поверить, что они смогли три месяца строить где-то в долинах новое тело божества, и их не заметил бы Эльминстер, — сказал он. — Горы должны быть более подходящи, как укромное место. — Брек провел пальцем мимо вершин Пустынных Гор. — Они могут быть далеко в Анаврок, но в пустыне нет ничего, чтобы построить новое тело Моандера. Там нет достаточного количества воды и пищи для большого отряда путешественников, а тем более целого племени.
— Ты уверен, что точно провел линию? — спросил Путеводец. — Ты мог ошибиться на несколько миль? Брек покачал головой.
— Вы, певцы, хвастаетесь, что никогда не сбиваетесь с ритма. Ну, а, мы путешественники, тоже можем похвастаться. Мы никогда не теряемся. Я стоял рядом с Грифтом и внимательно смотрел на луч путеводного камня. Он проходил между этими двумя горами — горой Андрия и горой Дике.
— Значит слуги Моандера должны строить его новое тело приблизительно здесь, — сказал Путеводец. — В Затерянном доле. — Он указал на пятно на карте к югу от горы, помеченной как гора Ханс.
— Затерянный дол не более, чем легенда, — сказал Брек. — Путешественники искали его столетиями и ничего не находили.
— Как быстро забыли секреты старого арфера, — усмехнулся Путеводец. — Ты не можешь найти Затерянный дол, — объяснил он. — Кто-то должен волшебным путем перенести тебя туда. Очень логично, что Моандер должен был выбрать Затерянный дол. Он спрятан при помощи волшебства, там тепло, недалеко ворота в Тартар. Как Моандер провел твой народ из Тартара в Королевства? — спросил Путеводец Грифта.
— Через ворота?
Грифт кивнул.
— Мы можем построить треугольник при помощи камня, чтобы быть уверенными, но я ставлю на Затерянный дол. Хочешь сделать ставку, следопыт? Моя сотня золотых против одного твоего, что я прав.
— Как я могу отказаться? — ответил Брек, складывая карту.
— С вершины холма нам будет лучше видно, — сказал Путеводец, поднимаясь.
Встали и остальные путешественники, за исключением Оливии.
— Я подожду здесь, — сказала хафлинг, укладываясь на траву.
Внимательно посмотрев на Оливию, Грифт вытащил маленький пузырек и протянул его Дракону.
— Останься здесь с Оливией, — приказал
Когда все пошли вслед за бардом к вершине холма, Дракон опустился на колени около Оливии. Паладин еще не понял, что хафлинг была ранена. Страдать молча было необычно для нее. Хотя сейчас он увидел то, что раньше заметил Грифт — пятно крови на плече ее туники.
— Что случилось с твоим плечом? — знаками спросил он.
— Прошлой ночью Ксаран попал в меня своим ранящим глазом, — ответила Оливия. Хафлинг внезапно села, удивленно глядя на паладина. — Ты пользуешься языком жестов! — пискнула она. — Как ты его выучил? Никто не обучает ему пришельцев из другого мира.
Дракон показал на удаляющуюся фигуру Элии.
Оливия закатила глаза.
— От этой девчонки одни проблемы! — воскликнула она. — Именно это нужно в Королевствах — паладин, который понимает воровской язык! Господин Теней, разве не осталось ничего святого?
Дракон усмехнулся риторическому вопросу Оливии.
— Грифт посоветовал попробовать эту мазь на твоей ране, — показал он.
— Болит несильно, — сказала Оливия, но когда она попыталась пожать плечами, боль исказила ее лицо.
— Позволь мне осмотреть, — настаивал паладин.
Вздохнув, хафлинг развязала тесьму на воротнике туники. Одежда соскользнула с ее плеча, открывая повязку, покрытую запекшейся кровью.
Паладин осторожно снял повязку с раны. От желез на шее сауриала шел запах жимолости — запах заботы. Плечо Оливии было в худшем состоянии, чем рука Путеводца, но она ни слова не сказала, когда он использовал свою лечебную силу на Элию и Путеводца. Дракон вылил мазь Грифта на рану.
Липкая мазь не была волшебным снадобьем, но когда Дракон вытащил из ее рюкзака запасную рубаху и сделал из нее свежую повязку, Оливия почувствовала, что боль в плече уменьшилась.
Когда паладин закончил с ее раной, хафлинг встала и спросила:
— Пойдем, присоединимся к остальным?
Поднимаясь по холму рядом с Оливией, Дракон спросил:
— Ты снова собираешься сражаться с нами против Моандера?
— Я иду с Путеводцем, — ответила хафлинг. — Что бы он не решил, я с ним.
Дракон слегка нахмурился. Он вспомнил, как Элия однажды говорила, что Безымянный оказывает хорошее влияние на Оливию. Паладин не был уверен, что это именно так. Он подозревал, что на Оливию больше влияет репутация барда, чем он сам. Вероятно, как и Элия, хафлинг считала барда добрым человеком. Обе женщины думали, что его гордость вызвана его талантом. Особое отношение к ним приводило к тому, что Путеводец казался менее себялюбивым и безрассудным, чем на самом деле. Паладин сомневался, что сможет когда-либо переубедить женщин насчет истинной натуры Путеводца.