Песнь сауриалов
Шрифт:
Оливия удивила его, когда прошептала:
— Кто-то должен присмотреть за ним, на случай если он попытается сделать что-то особенно глупое.
— Я думал, он нравится тебе, — показал Дракон.
— Я люблю его, — ответила Оливия. — Но я не идиотка, знаешь ли.
— Теперь знаю, — ответил сауриал.
В развалинах своего замка на вершине холма Путеводец протянул Грифту волшебный камень.
— Думай о том же
Камень направил луч света в сторону северо-запада.
— Мы здесь, — сказал Путеводец, указывая на карте Брека положение крепости, — и луч проходит как раз через эту гору — ту, которая кажется разрезанной пополам.
Брек кивнул.
— Это Глупость Магов. Тридцать лет назад это была целая гора, пока два мага не решили устроить там свое поле битвы. — Следопыт провел по карте вторую линию. Обе прямые пересеклись точно в том месте, которое Путеводец назвал Затерянным долом. — Похоже, вы выиграли свое пари, — сказал Брек.
Оливия и Дракон подошли к остальным как раз, когда следопыт вытащил из кошелька на поясе золотую монету и бросил ее барду.
Путеводец крутанул золотой между пальцами, и тот как будто исчез в воздухе. Только Оливия заметила, как сверкающая монета скользнула в рукав барда.
— Итак, может ли ваш волшебный камень перенести нас в Затерянный дол? — спросил Путеводца Брек.
— В Поющую Пещеру на северном краю долины, — ответил бард. — Из пещеры можно видеть всю долину.
— Сначала мы должны выяснить насчет семени, — сказал Грифт. — Ты не упоминал в своем рассказе, но уверен ли ты, что бихолдер не говорил тебе про семя? — спросил маг Путеводца.
— Уверен, — ответил тот. — Что это за семя?
— Позвольте мне объяснить, — сказала Элия, предостерегающе глядя на остальных. Ей не хотелось, чтобы Путеводец узнал, что она изменяла его песни.
Это только рассердит его, поэтому она решила пропустить этот момент. — Поскольку моя душа. связана с душой Дракона, у меня есть странная способность, — осторожно объясняла девушка. — Она заставляет меня входить в транс и петь песню о том, что происходит с народом Дракона. Поскольку сауриалы являются рабами Моандера, они знают про семя, и я пою об этом песню.
— Спой мне эту песню, — велел Путеводец. Элия повторила барду оба куплета песни души сауриалов. Теперь она была уверена, что Моандер. не угрожает Путеводцу, поэтому могла сосредоточиться на первом куплете. Ей казалось, что какой-то незнакомец прошептал ей во сне про тайны Моандера, и она должна только вспомнить этот сон, и то, что она при этом чувствовала, чтобы понять его. С ужасом она поняла, что знает о назначении семени так же отчетливо, как и о том, что Моандер хотел завладеть Путеводцем.
— Слуги уже закончили новое тело Моандера! — объявила она. — Вот почему им нужно семя.
— Что? — вместе спросили Грифт и Акабар.
— Семя из песни это семя подчинения, — объяснила Элия.
— Как
Элия покачала головой.
— Не совсем, — сказала она. — Когда Моандер был в прошлом году в Королевствах, он оставил большую часть своей силы, которую он здесь имеет в этом семени, поэтому это семя гораздо более сильное. И, я думаю, больше размером. — Казалось, что Элия чем-то смущена. — Сауриалы никогда не видели этого семени, поэтому я не могу его описать. Но это семя необходимо Моандеру, чтобы управлять своим новым телом. Без него божество не может вернуться в Королевства.
— Хорошо, — сказал Брек. — Значит, мы должны найти семя и уничтожить его.
— Если Моандер не может его найти, — сказал Акабар, — то как мы должны его искать?
— При помощи путеводного камня, — возбужденно предложил Брек.
Путеводец покачал головой и объяснил:
— Это не получится, если ты не имеешь четкого представления о том, что пытаешься искать.
— Мы можем попробовать, — предложил следопыт.
Путеводец отдал Элии волшебный камень, и Элия сосредоточилась на песне.
Казалось, что она ощущает нетерпение и возбуждение, идущее от Моандера. Хотя путеводный камень засветился в ее руках, он не выдал луча света.
— Эй! — взволнованно крикнула Оливия. — Может быть, путеводный камень и есть это семя! Может, он светится, чтобы указать на себя!
— Держи свое воображение при себе, маленькая богиня удачи, — предостерег Путеводец. — Это невозможно. Моандера и близко не было рядом с камнем.
— Нет, — сказал Акабар. — Камень был у Элии в прошлом году, когда она освободила Моандера из его тюрьмы в Айлаше, и Дракон использовал его, чтобы следовать за божеством, когда оно создало проход, чтобы попасть в Вестгейт.
Хотя Моандер действительно никогда не притрагивался к нему, божество было достаточно близко к камню.
— Ксаран ничего не говорил про камень, и я бы знал, если бы кто-то что-нибудь в нем изменил, — возразил Путеводец.
— А ты бы сказал нам, если бы узнал? — с подозрением спросил Акабар. — Откуда нам знать, что Моандер не управляет тобой?
— А откуда нам знать, что он не управляет тобой? рявкнул Путеводец.
Чтобы восстановить былое единство, Грифт сказал:
— Дракон не чувствует в Путеводце зла.
Элия перевела слова мага, Дракон кивнул, чтобы подтвердить ее слова.
— Но с Акабаром что-то случилось, — сказала Оливия, вспомнив подслушанный разговор. — По крайней мере, так думает Зара.
— Что это значит, жрица? — потребовал Брек.
Зара опустила глаза, она не могла отрицать слов Оливии, но не хотела выступать против своего мужа.
— Мной не управляют, меня просто околдовали, — вздохнул Акабар. — Это колдовство, которое всегда чувствуют женщины. Кайр напоила меня приворотным зельем, чтобы я последовал за ней к Моандеру.