Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

Атрейдес Тиа

– Шу, а почему он больше не светится?

– Кто?
– она не сразу поняла, что за кусочек металла он показывает. И удивилась, разглядев покрытую рунами полоску.
– А зачем? Ты же его снял.

– А куда же делась магия?

– Никуда. Просто он живет только на тебе.

– Никогда не слышал о таких...
– в его голосе слышалось искреннее любопытство.

– Откуда? Я и сама не знала, что можно сделать такую штуку, - так приятно вдруг оказалось увидеть, что для него ошейник всего лишь магический артефакт, а не символ ненавистного рабства.

– А если его надеть на кого-нибудь, он заработает?

– Нет.

Только на тебе, Тигренок. Посмотри, тут есть руна, обозначающая тебя, - Шу указала пальчиком на один из маленьких значков.

– Ни одной знакомой, - Хилл покачал головой.

– Хи... мэтр тоже не опознал бы...
– Шу довольно улыбнулась, поглаживая длинные пальцы, держащие кусочек звездного серебра.
– Ты разбираешься в рунах?

– Да нет, знаю десятка два. Самых простых.

– Два десятка? Неплохо для менестреля.

– Ты меня научишь?

– Конечно. И попробуй только отлынивать, - погрозив возлюбленному пальчиком, принцесса рассмеялась. Разговаривать с Тигренком оказалось неожиданно легко и приятно. Как и обнаружить, что ему интересно очень многое из того, что близко ей самой.

– И что будет?
– лукавая улыбка и сияющие синие глаза подсказывали ей множество вариантов... но ни один из них к изучению рун не имел ни малейшего отношения.

– Укушу, - ближе всего оказалось плечо, и, скроив грозную физиономию, Шу тут же показала, как именно она кусается.

– Ай! Так не честно!
– он засмеялся так заразительно, что она не выдержала и рассмеялась вместе с ним.
– Мы так не договаривались!

– Разве? Не может быть?
– больше ничего она сказать не успела, потому что Хилл принялся её щекотать.
– Ай! Перестань!
– хохоча и отмахиваясь всеми конечностями, Шу пыталась ответить тем же, но в результате оказалась надежно обездвиженной и прижатой телом любовника к постели.

– Так-то!
– победитель нахально ухмыльнулся и приник к её губам, лаская, покусывая и не давая опомниться.

Через некоторое время, когда к ним обоим вернулась способность связно мыслить и даже произносить членораздельные звуки, Шу пришла в голову интересная идея. И, разумеется, она тут же взялась испробовать её на практике.

– Хочешь посмотреть, будет ли он снова работать?
– вытащив завалившийся между подушками кусочек металла, она повертела им перед глазами Хилла.

– Ошейник?
– юноша поймал её руку и вгляделся в безжизненно потухший артефакт, пытаясь обнаружить в нем магию.
– Хочу, - одной рукой собрав спутанные волосы в хвост, он поднял их наверх, обнажая шею.

– Нет, не так, - доверие и любовь в сияющих небесной синевой глазах болезненно кольнуло сердце Шу чем-то, напоминающим угрызения совести. Она не приняла всерьез его слова, сказанные ночью. Про собственность. Как оказалось, напрасно. Его откровенная готовность снова позволить её надеть на себя ошейник ясно дала ей понять, что возвращаться даже к видимости прежних отношений она не хочет. Ни за что. Никаких больше невольников!
– Дай руки, Тигренок.

Ни слова не говоря, он протянул ей обе руки, и удивленно вздохнул, когда Шу бережно, словно тонкую бумагу, разделила полоску на две части. Как раз для браслетов, плотно охвативших предплечья. И, стоило им замкнуться, две части артефакта мягко засияли всеми оттенками синего, лилового, золотистого и розового. Покрутив одной рукой перед глазами, он попробовал другой рукой поддеть и потянуть металл. Браслет, края которого

слились, не оставив и следа на места разрыва, не поддался. Хилл улыбнулся довольно.

– Как тебе это удается? Так просто... звездное серебро прочнее стали, а ты его как ниточку...

– А разве тебе было трудно его снять?

– Нет... но...

– Он настроен на тебя, и немного на меня.

– Немного?

– Ты же сам видел, что он даже мою магию не пропускает.

– А раньше в нем не было желтого цвета.

– Ну...
– Шу взяла возлюбленного за руку, вглядываясь в получившийся браслет.
– Мне кажется, что он просто подстраивается под тебя. Твоя магия золотого цвета, вот и... смотри, как интересно! Паутинка!
– тоненькие черные и белые прожилки, едва заметные глазу, пульсировали в ауре артефакта в такт биению сердца Хилла.

– А это что?

– Ну как же! Искусство, жизнь и смерть. Это же твой рисунок.

– Красиво.

– Угу, - дотянувшись до губ возлюбленного, Шу поцеловала его.
– Ты очень красивый, мой Тигренок. Самый красивый на свете Тигренок.

– У моей прекрасной принцессы должно быть все самое лучшее, - Хилл нежно перебирал встрепанные черные пряди, улыбаясь счастливо.

– О, да... ещё и самый скромный, - хихикнув, Шу показала ему язык.

– Разумеется, - скатив её с себя, он слез с постели.

Лежа на животе и болтая в воздухе голыми пятками, прекрасная принцесса беззастенчиво разглядывала обнаженного любовника, занятого поисками скинутых впопыхах штанов.

– Будь проще, любимый, - ехидно ухмыльнувшись, она прищелкнула пальчиками. Штаны послушно выпорхнули из-под кровати и спланировали Хиллу прямо в руки.

– Э... спасибо, радость моя, - на лице возлюбленного отразилась внутренняя борьба. Желание отправить одежку обратно и попробовать на вкус ехидную ухмылку возлюбленной оказалось побеждено какой-то другой идеей.

– Ты далеко?
– обтягивающие кожаные бриджи чуть ниже колен вовсе не портили изумительного вида, а мягко отблескивающие браслеты только прибавляли Тигренку мужественности и загадочности.

– Не очень, - направляясь к лестнице, Хилл подмигнул ей.
– Я же обещал тебе завтрак в постель.

– О... апельсиновый сок не забудь, - подмигнув в ответ, довольная Шу повалилась обратно на подушки.

Счастье переполняло её, выплескиваясь через край, и грозило обеспечить столице лучезарно-солнечную погоду на месяц вперед. Принцесса раскинулась на кровати, перебирая в памяти события предыдущей ночи. Свой страх, отчаяние и боль, изгнанные его словами, полными любви. Его ласки, обещания... надежные сильные руки, заботливо несущие её, почти спящую, в спальню и укрывающие простыней. Его тепло рядом, всю ночь. И золотисто-розовый свет, наполняющий комнату, несмотря на полночь. Как чудесно знать, что он сам хочет о ней заботиться, знать, что он никуда не уйдет... или же вернется. Непременно вернется, что бы ни случилось. И как же здорово, что он не просто менестрель, пусть и маг, но настоящая зубастая тварь! Призывающий Тень, способный в одиночку справиться с таким бедствием, как самозваный пророк. Боги, какое счастье, что он не похож на того беспомощного щенка, умеющего только тявкать и лизаться. Об этого пушистого Тигренка Рональд с Ристаной зубки обломают. Уж она постарается, чтобы он побыстрее научился всему, что нужно. И ещё несколько сюрпризов для ненаглядной сестренки и обожаемого Темного приготовит.