Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность
Шрифт:
– Иди ко мне, Шу, - он снова приник к послушно подставленным губам.
– Неужели я могу на тебя сердиться? Моя прекрасная фея, я так люблю тебя!
– видеть в сиреневых глазах любовь и надежду, о чем ещё он мог мечтать? Разве что...
– Шу, милая, - сосредоточиться на словах, когда обнаженное горячее тело трется о него, когда жадные руки бродят по его бедрам, когда влажные губы зовущее открываются ему навстречу?
– Что ты делаешь, Шу...
– Люблю тебя, - она толкнула возлюбленного плечиком, переворачивая на спину, и удобно устроилась сверху.
–
– извилистая дорожка поцелуев-укусов, прочерченная вниз от шеи к животу, и колени, крепко охватившие его ноги, лишали не только дара речи, но способности мыслить.
– О-о... Шу...
– все остальные слова испарились в неизвестном направлении, как только принцесса добралась до цели. Хилл мог только стонать, метаться и сжимать в кулаках покрывало, весь мир для него сузился до ощущения жаркого настойчивого язычка и рук, прижимающих его бедра к постели.
– Шу...
– Мрр... не отвлекайся...
Зажмурившись, он выгнулся и закричал.
– Шу... любовь моя...
– притянув её обратно на себя, он слизывал пряные капельки с её губ, зарывался руками в разметавшиеся шелковые пряди, и любовался лучащимися довольством лиловыми глазами. Ему казалось, что маленькие золотистые молнии пронизывают его насквозь и щекочут изнутри. Сейчас, когда между ними почти не осталось никаких преград и недомолвок, когда Шу открылась ему, он буквально купался в её любви, чувствовал, как на самом деле сливается с ней в одно целое.
– Мой солнечный Тигренок...
– расслабленный, улыбающийся, такой родной и драгоценный возлюбленный... её сердце сбивалось с ритма от счастья.
– Можно мне звать тебя Тигренком?
– Да... все, что только захочешь, Шу...
– какой глупость было обвинять её в том, что она с ним играла.
– Все?
– Да.
– Все, что я хочу?
– Да, любимая.
– Тогда я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной. Насовсем.
– Твоим Тигренком?
– Кем угодно. Хилл, - её глаза посерьезнели.
– А ты? Ты сам чего хочешь?
– Я? Хочу любить тебя. И увезти куда-нибудь очень далеко, где никто не знает, кто такие принцесса Шу и Лунный Стриж... поселиться в городе на берегу моря, гулять с тобой по крышам... но ты же не можешь оставить Суард? Значит, останусь с тобой, здесь.
– Лунный Стриж? Причем тут Лунный Стриж? Откуда ты знаешь его?
– У меня два имени, и второе - Лунный Стриж. А вот откуда тебе знать, кто это такой?
– Хилл замер, не дыша. Все. Теперь она знает о нем все. И если сейчас Шу не оттолкнет его с отвращением...
– Злые боги. Ты наёмный убийца? Призывающий Тень?
– в её голосе прозвучало удивление. Странно, даже что-то похожее на радость. Как будто он упомянул её хорошего знакомого.
– Не может быть!
– Шу рассматривала его, словно не узнавая.
– Не думала, что ты такой... нет, не может быть!
– она уткнулась ему в шею, прижавшись ещё теснее, и захихикала.
– И чему ты смеешься? Я такой забавный?
– поглаживая черную макушку, Хилл улыбался. Непредсказуемая Шу.
– Угу, - она потерлась
– Мы с тобой давненько знакомы.
– Ты никогда не встречалась с Лунным Стрижем, - он все ещё не верил, что все так просто.
– Лунный Стриж выполнял мои заказы, - Шу улыбнулась возлюбленному так нежно и доверчиво, словно речь шла о новом сорте роз, а не дюжинах погибших насильственной смертью. От его рук.
– Твои? И пророк тоже?
– Хилл облегченно выдохнул. Как много общего оказалось вдруг у помоечного подкидыша и принцессы, кто бы мог подумать.
– Разумеется.
– И где же мой орден?
– теперь и Хилл смеялся.
– За тайные заслуги? Он засекречен. Но у меня есть другое предложение, - она легонько посопела ему в ухо.
– Да? Какое же?
– Одна принцесса вместо одного ордена. Подойдет?
– Одна принцесса? Ну...
– за одну принцессу он бы отдал не только орден, но и весь мир в придачу.
– В личное пользование?
– Угу, - Шу была слишком занята покусыванием нежной кожи между плечом и шеей, чтобы отвечать вразумительно.
– Тогда я согласен, - поймав её губы, Хилл на некоторое время лишил принцессу возможности продолжать беседу.
– А как тебе в голову пришло написать ту записку? Я смеялась до слез.
– Из чистого хулиганства. Лунному Стрижу ты платила гораздо больше десяти монет.
– Если точно, последний раз сто сорок.
– Ну и жук был Мастер! Мне сказал про девяносто.
– Был?
– приподнявшись на локтях, Шу подозрительно разглядывала любовника.
– Это он меня продал, - Хилл улыбнулся как можно невиннее, глядя на принцессу честными-пречестными глазами.
– А... вот, значит, что за долги...
– Шу обуял острый приступ любопытства. Сколько ещё сюрпризов у любимого в запасе?
– Мастер Тени? Да?
– Угу.
– Ты хочешь сказать, что вот так запросто - самого Мастера Тени?
– Ну... он бы не понял, если бы я поступил по-другому.
– Хилл, - нежно поглаживая его по щеке, Шу пыталась осмыслить только что услышанное.
– Почему ты позволил надеть на себя ошейник? И... скажи мне, разве Призывающий может нарушить контракт?
– Не может. Шу, - теперь уже он тревожно заглядывал ей в глаза.
– Ты же не думаешь, что я могу причинить тебе вред?
– Нет, любовь моя. Не думаю, - она почувствовала, как напряженные руки, обнимающие её, расслабились и снова стали нежными.
– Если бы ты хотел, у тебя было достаточно возможностей.
– Ни за что. Потерять тебя... эти два дня были самым ужасным, что только со мной случалось.
– О, Хилл, мне так стыдно, - одного только отблеска боли в любимых синих глазах хватило, чтобы она почувствовала себя последней болотной гадостью.
– Шу, родная, ну что ты, - прижимая к себе спрятавшую лицо у него на плече возлюбленную, Хилл покрывал поцелуями заалевшее ушко.
– Шу?
– Я не отпущу тебя больше. Слышишь?
– сердитый шепот и крепко вцепившиеся в него руки возносили его на небеса.