Песнь ветра и тьмы
Шрифт:
– Все вы одинаковые. Надо будет принести домой коробку побольше.
Оценил кот идею или нет, понять было сложно. Но голову поднял и посмотрел крайне вопросительно, будто не ждал, что с ним начнут разговаривать. Разомлел, не иначе. Астрид, честно говоря, тоже, вот только коленям становилось больнее с каждой минутой: деревянный пол - не лучшее место, чтобы долго наглаживать подозрительных котов, приходящих через окно с дичью в зубах.
Кстати об этом.
– Давай-ка посмотрим, что ты там приволок.
– Астрид неохотно отняла руку от гладкой шерсти, разумеется, тут же столкнувшись с возмущенным взглядом кота.
– Ну ты же не хочешь,
Кажется, подействовало. По крайней мере, отгрызать ей руку за такое наглое отлынивание не стали.
Астрид привычно перехватило птицу за шею и поднесла поближе к глазам. Куропатка. Жирная, всего-то пару часов назад мирно бегавшая по лесу. Из такой получится отменное жаркое. Она поднялась, с неудовольствием отмечая, как тут же заныли колени. Кот недовольно и даже чуть обиженно зарычал и схватил было птицу за хвост. Несильно, сцапав только короткие перья и выдрав половину.
– Эй, я только положу в кладовку, хорошо?
– как можно спокойнее проговорила Астрид - Кэрт или нет, сейчас напротив неё стоит крупный хищник, которого стоило бы опасаться.
Удивительно, но страха на самом деле нет. Совсем, будто в огромной кошке посреди гостиной нет ничего особенного. Рядовое событие, подумаешь.
Засунуть куропатку под заклинание стазиса - дело несложное и быстрое. Но повозиться всё же пришлось, места в кладовке осталось не так уж и много - запасы пополнились гостинцами от Олафа. Кэрт предсказуемо проследовал за ней, словно не желал выпускать из вида ни на секунду. (Куда бы она делась, интересно, из собственной квартиры?) И всё время, пока она перекладывала бараньи ноги, куски вяленой оленины и шматы свежайшей говядины, чтобы уместить наскоро ощипанный трофей, терся об ноги, громко урча.
Это проявление кошачьих чувств определённо было милым. И странным - не каждый день видишь у своих ног оборотня, который не пытается тебя убить, а ласково трется тяжелой головой о колени и мурлычет, будто домашний котеночек.
– Ну ладно-ладно, - Астрид снова почесала его за ухом.
– Есть хочешь? Нет? А чего хочешь?
Вместо ответа кот широко зевнул. (Зубы, тоже подозрительно отливающие металлом, звонко клацнули.) Астрид озадаченно осмотрела квартиру - где можно уложить спать кугуара со стальными когтями, она не очень представляла. В гостиной оставлять нельзя - Олафа хватит удар. Вести в свою комнату? Нет, Фьял и Янси, как и всякие приличные коты, были хозяевами в этом доме и спали в её постели, когда им вздумается...
Но одно дело - твои верные (и маленькие, что уж там) котики. И совсем другое - Кэрт. С шерстью и хвостом, но...
«Хотела себе еще одного кота?
– ехидно поинтересовался внутренний голос тоном дражайшей матушки.
– Вот он. Люби, корми и встречай с охоты».
«Да я и не против», - ответила она и замерла от собственных мыслей. А потом резко отмахнулась - вот ещё не хватало, окунаться в пучину девичьих страданий, когда у тебя дома такой кот.
– Ладно, пошли в комнату.
Звать его за собой не пришлось - кот, не беря во внимание собственные размеры, так и норовил запутаться в ее ногах.
– Располагайтесь, ваше кошачье величество, - она склонилась в шутливом поклоне, прежде чем скользнуть под простыню.
Нет, Астрид конечно, догадывалась, что, как и прочим представителям семейства кошачьих, Кэрту вряд ли хватит совести избрать местом для сна старый потрепанный ковер. Но всё равно не ожидала, что уже через пару секунд он мягко запрыгнет на её постель и примется
Согнать наглеца не поднялась рука. Её хватило только ласково потрепать его по загривку, со смешком почесать внушительный подбородок и закинуть руку на шею, обнимая и прижимая к себе, будто огромную меховую подушку. Кот повозился в ее объятьях, но рук стряхивать не стал и сам закинул на нее большую лапу.
– Надеюсь, когда ты снова станешь человеком, не убьешь меня за то, что я это видела, - фыркнула Астрид и добавила совсем тихо: - Так и знала, что ты и в этой ипостаси потрясающий.
Скорее всего, с утра ей будет стыдно за свои слова. Но уж слишком мягкой была шерсть, слишком красивыми - золотистые глаза, а от доверия, с которым он ластился к ней, заходилось сердце.
А еще куропатка... Какая северянка устоит перед свежайшей дичью? Вот и Астрид не устояла.
Глава 24
«Ну и как я докатился до жизни такой?» - вопросил Кэрт, меланхолично пялясь в потолок. Кошак сей злободневный вопрос предсказуемо проигнорировал, затаившись в подсознании и старательно делая вид, что убывающая луна его страшно угнетает. (Угнетешь такого наглеца, как же.)
Не то чтобы Кэрт сильно удивился, обнаружив себя поутру возле Астрид. Он сколько угодно мог артачиться, да только кот твердо обозначил свои намерения. А спорить со зверем бесполезно: это не человек, его не переубедишь, не уговоришь и не вразумишь. Сказал «моё» - значит, моё, и горите вы все инфернальным пламенем.
Астрид безмятежно спала, обхватив его рукой поперек груди и уложив голову ему на плечо. Очень мило, но ой как недальновидно - кто же дрыхнет в присутствии матерого убийцы, да еще и с ним в обнимку?
«Меня л-любят!
– заявил кот, самодовольно напыжившись.
– М-моё!»
«А меня вот как-то не очень, - сварливо отозвался Кэрт.
– Так что ты там не особо привыкай».
Пушистая бестолочь обиженно заворочалась внутри; Кэрт отвесил ей ментального пинка - «Да не твое ни фига, вот ты и бесишься!» - и, тяжело вздохнув, прислонился щекой к всклокоченной светлой макушке. На душе было муторно и вместе с тем как-то очень... правильно. И уютно. Вот кто бы ему самому напоминал, что привыкать не следует? Как бы ни хотелось. Впрочем, напоминания тут не помогут, и лучшее, что мог бы сделать Кэрт, - оставить девчонку в покое. Понятно ведь, что необременительным романчиком тут и не пахнет: не один лишь кошак был собственником, готовым вцепиться в «м-моё» мертвой хваткой. Но на кой поганить жизнь себе и людям? От Хельты он рано или поздно (нет, скорее рано) уйдет прямиком в Хладный чертог, и будет последним мерзавцем, если утянет Астрид следом за собой. А в том, что та полезет следом, сомневаться не приходилось. Боевка - это диагноз.
«Равно как и убийца».
Подведя итог своим невеселым размышлениям, Кэрт осторожно (и что уж там, с огромной неохотой) снял с себя чужую руку и поднялся с разворошенной постели. Из одежды обнаружил на себе только штаны - остальное, видимо, не успел вчера надеть и щеголял в кошачьей шкуре с самого утра. Решив, что Олаф без одной рубахи не обеднеет, он направился в гостиную.
Олаф то ли уже не спал, то ли недавно лег - Кэрт плохо помнил минувшие сутки, однако ночью дружка Астрид в квартире вроде не было. Стоило только скрипнуть дверью, как тот вскинулся, опасливо глазея на Кэрта и вцепившись в спинку дивана громадными ручищами.