Песнь ветра и тьмы
Шрифт:
– Это ты-то нормальный парень?
– рассмеялась Астрид. И очень захотела поцеловать Кэрта, глядя на его наигранно-возмущенную физиономию.
– Ладно уговорил, осталось завести еще тридцать семь котиков - и жизнь можно считать удавшейся.
– Почему тридцать семь?
– Ну, три у меня уже есть, - настроение, упавшее было после затянувшегося рабочего дня, скакнуло вверх.
Кэрт многозначительно переглянулся с Фьялом и Янси, прежде чем заявить:
– Мы с ребятами полагаем, что трех более чем достаточно!
Астрид снова рассмеялась. И
На поцелуй Кэрт откликнулся охотно, хоть и попытался проворчать что-то неопределенное. И еще более охотно вжал её в ближайшую стену, сжимая крепкие ладони на её талии.
Хорошо! О Двенадцать, как же хорошо, никуда не бежать, лениво целоваться на кухне под привычный шум улицы из открытого окна. Хорошо позволять чужим рукам вытаскивать рубашку из форменных брюк, потому что ну а как же иначе - это же Кэрт. Тот Кэрт, который так удачно играет во внимательного возлюбленного, носит тебе не дурацкие цветочки, а пожрать, ждет с работы и воспитывает твоих котов. Идеальный мужчина!
– А ужин?
– со смешком оторвался он от своего занятия (то есть от расстегивания её брюк) и, вопреки своим же словам, провел пальцем по скуле и посмотрел так, что остатки здравого смысла вылетели из головы.
– Какой еще, к драуграм, ужин?
– возмутилась она, дергая головой и мстительно прикусывая палец.
– Успеется, не отвлекайся.
– И то прав...
Он осекся на полуслове, хищно вскинувшись и словно бы прислушиваясь к чему-то.
– Кэрт?..
– настороженно окликнула Астрид. Кэрт мотнул головой и неохотно пояснил:
– Какой-то мужик под дверью топчется, - нехорошо щурясь и раздувая тонкие ноздри, он встал вполоборота к выходу из кухни.
– Не Олаф, шаги легче и... Бездна, от Олафа так не воняет!
Чуть слышно скрипнула входная дверь; сеть охранных чар безмолвствовала - будто признав вошедшего. Астрид уже лихорадочно вспоминала, где бросила табельный меч, когда из холла послышалось звучное:
– Астрид, любимая! Я знаю, что ты здесь!
Кэрт резко обернулся к ней. Физиономия у него была точь в точь как у ее котов, впервые узревших меховой шар по имени Брунгильда.
«К драуграм меч! Где вечно мой топор, когда он так нужен?!»
Сей далекий от божественного голос мог принадлежать только одному человеку в Эрмегаре.
Саид. Чтоб его восставшая Элрисса сожрала!
Прежде чем бывший муженек, наверняка притащивший с собой очередной веник, появился на пороге кухни, Астрид успела шагнуть к Кэрту и спешно прошептать:
– Что бы ты сейчас ни надумал, люблю я тебя.
Удивительно, но эти слова вырвались легко и не вызвали никакого сопротивления внутри.
На застегивание рубашки времени уже не хватило. (Да и не сказать, чтобы Астрид беспокоилась по этому поводу.) В кухню вплыл огромный и неприлично
– Любимая, я так скучал!
– донеслось из-за букета. И миру в лице Астрид и Кэрта явилось оно - бородатое недоразумение, которому эту самую бородку выдергать захотелось сиюминутно.
– Ой, а это ещё кто? И... Астрид, что за непотребный наряд? Нельзя в таком виде принимать гостей!
Астрид в ответ улыбнулась - как она надеялась, достаточно кровожадно. Разумеется, рта ей раскрыть никто не дал.
– Прошу прощения, - Саид протянул руку Кэрту в приветственном жесте, - моей жене необходим постоянный присмотр. Сами понимаете, эти полицейские... Саид аль Аарзах, супруг этой очаровательной неряхи.
Астрид покосилась на Кэрта: она всерьез опасалась, что вечер придется убить, оттирая квартиру от кровищи бывшего муженька... а ведь потом еще труп прятать! Кэрт, однако, с приторно-радостной физиономией схватил протянутую руку и потряс ее от души.
– Ахмед-бей, дорогой, как я рад нашей встрече! Весьма, весьма наслышан о тебе от твоей прелестной супруги!
– выдал он с жутким южным акцентом. А затем прибавил пару отрывистых фраз на шафрийском - Астрид, вообще-то учившая этот язык в Академии, разобрала лишь пару слов из всей беглой речи; что-то там про женщин и тысячу несчастий.
Саид же его внимательно выслушал и громко, заливисто расхохотался, откинув голову назад. Астрид изумленно покосилась на него - ей казалось, у бывшего муженька чувство юмора напрочь отсутствует.
– А ты славный парень!
– выдал Саид, кое-как успокоившись.
– Неудивительно, что моя жена в кои-то веки не поленилась встать у жаровни. Астрид, милая, а что на ужин? Я бы перекусил!
С трудом подавив желание сначала неприлично заржать над кривляниями Кэрта, а потом сгонять-таки за топором и применить его по назначению, Астрид развела руки в стороны, словно приглашая Саида в горячие объятия. Искренне надеясь, что застегнутая всего-то на пару пуговиц рубашка будет понята совершенно однозначно. Увы, Саид, как и всегда, замечал только две вещи - красу собственных ногтей и свое же отражение в любых зеркальных поверхностях. И охотно подался вперед, совершенно по-дурацки ухмыляясь, будто и впрямь ожидал теплого приема. Астрид отклонилась в последний момент, и не удержалась от шпильки в его адрес:
– Я бы с радостью, милый, но у меня закончился мышьяк.
– Женщина!
– возопил Кэрт с таким громогласным возмущением, что на миг захотелось пасть ниц и покаяться во всех грехах.
– Ты как говоришь с мужем? Ступай себе, займись женским делом. Давай-давай, живо, господин и повелитель не должен ждать!
Завершив эту шовинистскую тираду, он подозрительно знакомым жестом огладил несуществующую бороду и принялся изучать свои ногти с таким усердием, словно ему за это платили. Астрид, с трудом удерживаясь от смеха, потупила глазки и кротко промолвила: