Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.
Шрифт:
– А ты, значит, не фанатик?
– "любопытный экземпляр, не зря сразу не убил".
– Я нормальный свободный человек! Не для того я с рудников бежал, чтобы в кабалу к Тёмному добровольно соваться. Я человек простой, мне с сильным вожаком ссориться не в масть, а под ним жить можно, только подальше...
– В кабалу, говоришь... с этого места поподробнее.
– Да что там... стоит Пророку рот разинуть и бред свой начать вещать, все вокруг с ума сходят! Скажет - прыгай!
– все прыгают, скажет - умри!
– лягут и умрут. Я сам видел, как он королевское войско встречать вышел. Оделся во все белое, на холмик у дороги забрался... один совсем, остальным велел из лесу не показываться, и без оружия... весь такой благостный, святость так
– Ревун передернулся от страшных воспоминаний.
– И так везде. Много, один из ста в экстазе не забьется, услышав его голос. Какую бы чушь Пророк не приказал, все бегут и спотыкаются, выполнять побыстрее.
– Угу... а как тебе удалось не попасться? Или Пророку всё равно, верят ему, или нет?
– А я притворялся таким же чокнутым, как все. И на колени падал, и предателей топтал... зато за эти три месяца деньжат поднакопил... эх!
– А скажи-ка, приятель, ты магию чуешь? Маг этот Пророк, или как?
– Не знаю я насчет магии, а вот...
– Ревун замялся, не зная, что теперь хуже, смолчать или правду сказать.
– Ну?
– Лунный Стриж равнодушно закинул в рот ещё горсть орешков, и слегка улыбнулся, добренько так.
– Глаза у него... как у тебя!
– если бы убийца вытащил тесак и пригрозил, Ревун бы ещё посомневался. Но после этой улыбки... сам бы зарезался, да ножа нету.
– Поточнее.
– Тьма у него в глазах! Как только проповедовать начнет, так сразу... будто не человек вовсе. Демонские глаза! Ужас, лёд и смерть! Говорит красиво, и всё про свет, про чистоту, вроде как о стране и народе заботится, а от самого Тёмным Хиссом так и несет, и в глаза если заглянешь, провалишься в бездну.
– Есть ещё рядом с Пророком те, кто это видит?
– Не знаю. Были, но язык за зубами не удержали. Там только слово скажи против, да просто пукни без разрешения, и ты покойник! Может, кто и притаился, но я не знаю!!! Правда, не знаю!!!
– Не трясись ты так, - Лунный Стриж поморщился брезгливо.
– Что этот самозванец проповедует, подробнее.
– Да что... говорит, засилье Тьмы в Валанте, демоны наступают. Иссякла вера в сердцах людских, отвернулся народ от Света, погряз в заблуждениях. Что сам король Мардук под властью Тьмы, и надо его вразумить да глаза ему открыть. Что вторая королева то ли сама не человек, а демон, то ли что детей королю от демонов Ургаша принесла, и настоящая наследница с королевской кровью в Валанте только одна, Ристана. А все другие дети короля - приспешники тьмы, и сами тьма, и их надо скорее убить, чтобы очистить нашу землю от скверны... что если допустить, чтобы принц-демон сел на трон, будет мор, глад, засуха и землетрясение, потому как земля не потерпит надругательства. И что все, кто не признает его Пророком, попадут в пылающую бездну после смерти, а кто уверует и поможет земле очиститься, вознесутся в Страну Звенящих Ручьев Светлой Райны, к вечному блаженству. Ругал священников Райны, мол, тоже Тьме продались, распутничают и чистоту не блюдут. Помешался он на чистоте! Говорит, поля родить не будут, пока не рассеется тьма в королевстве, и жены, говорит, нечистые нарожают нечистых детей, потому как неверные все... бред, одним словом. В его Армии даже маркитанток нет, всех встречных женщин, начиная с девчонок неразумных, объявляет нечистыми, и фанатикам отдает. Смотреть противно! Сам на женщин и не глядит, чистотой и воздержанием кичится... а только вот видел я, как мертвых мальчиков из его шатра вытаскивали по ночам. Ненавижу! Зачем только подался к нему!
– Не поздновато раскаялся, Ревун? Я не священник, грехи тебе отпускать.
– Да уж...
– Про армию давай.
– Сброд, а не
– Неплохо ты в военных делах разбираешься для лихого человека.
– Так я ж в армии служил четыре года, пока на рудники не угодил...
– И в порядке охраны Пророка разобрался?
– А то. Да там и порядка-то нет. Каждый вечер и каждое утро тычет наугад, в какой отряд попал, тот и охрана. Только к нему подобраться непросто. Он к себе самых чокнутых фанатиков приблизил, назвал Новыми Священниками и Блюстителями Чистоты... человек пятьдесят, наверное... и они вокруг него толпой вечно крутятся. Они ему и еду носят, и мальчиков приводят, они же и закапывают.
– Ну а спит он один?
– В шатре один, а вокруг шатра человек двадцать стоит.
– Что, всю ночь не спят?
– Не спят, сволочи! Что им, твердолобым, ночь не поспать? Лишь бы Пророк доволен!
– Нда... сам его пришить хотел, а, Ревун?
– Ну, хотел... да без толку. Его место не занять. Только зря подставляться. Тьфу! Мотать надо было от него...
– Что ж не умотал?
– Что... при нем, если с умом, столько нагрести можно было...
– Ну а кто к нему подойти может поближе? С народом-то он беседует, или как?
– Он не беседует, он с холмиков вещает. После королевской армии без сопровождения человек тридцати священников посрать не выходит, не то что с народом беседовать.
– А еду кто ему готовит?
– Тоже кто ни попадя. То у своих же солдат котел отберет, то сами священники кашеварят... но всегда пробуют, прежде чем Пророку подать.
– Что, и мальчиков пробуют?
– Да нет... мальчишек он чаще сам охмуряет. Много ли мальцам надо? Сами идут к нему, дурачки. Ну, изредка, если уж особо красавчик попадется, его и силком священники притащат, но сами - ни-ни!
– Ревун с некоторым удивлением посмотрел на убийцу, и чуть не рассмеялся идиотской мысли. Этому и не надо мудрить, чтобы добраться до Пророка. Стоит кому из священников его увидать, всеми правдами и неправдами к нему в шатер поволокут, успевай только отбрыкиваться.
Хилл поймал сальную усмешечку грабителя, и подмигнул. Догадливый, да толку-то. Пораньше догадываться надо было, а не на девиц пялиться.
– Э... послушай... я могу тебя провести к Пророку, а? Ну вроде как менестреля... проще будет, а? И выбраться оттуда помогу, меня там каждая собака знает...
– Ревун не особо верил в успех, но попробовать выторговать ещё немного времени стоило. А вдруг? Удавалось же как-то морочить Пророка, чтоб ему провалиться.
– Куда провести-то?
– Ну... через первые отряды, что по селам шастают, пройти не проблема, а вот нарваться на основную банду, или на священников... никто не знает, что им в голову взбредет. Могут и менестреля пришибить со злобы, недоумки.
– А где сейчас банда, и куда движется?
– В Хурригсу, скорее всего. Или плутает поблизости. Я от них уходил шесть дней тому как, там лиг двадцать пять до Хурригсы было, от деревни Лысые Брожки. Так что Пророк может уже и у стен быть. Но навряд ли, не привык он двигаться прямо и быстро. Все кругами, да петлями.
– И что ты священникам скажешь?
– А что для Пророка музыканта веду, мол, хочет балладу о его славных деяниях сложить. Мало ли чокнутых? Они сами такие, поверят. Если Пророком восхищаться до трясучки со слюнями, они всегда верят.