Песни мертвых детей
Шрифт:
— Да, — поддержал он.
— Уроки, полагаю, готовить? — поинтересовался мистер Динозавр.
— Миранда выгуляет Лиззи завтра перед школой, — сказала миссис Динозавр. — Рано или поздно, но ей нужно привыкать.
— Может быть, я пойду в школу, — неожиданно сказал Эндрю. Лиззи упоенно терлась о его колено. — Я не могу все время проводить здесь.
Пол был поражен — вот так запросто взять и отдать все преимущество! Возможно, ему тоже стоит пойти на уступки? Может, удастся вернуть
Когда они удалились от дома на безопасное расстояние, Пол сказал:
— Я хочу помириться.
Эндрю с подозрением оглянулся на него, но промолчал. Они катили к Неустойчивой улице.
— Раньше, — продолжал Пол, — я считал затею с кражей не очень правильной. Я и сейчас считаю, что это был слишком поспешный шаг. Но вроде бы нам ничего не грозит. Динозавры винят во всем себя, а это, разумеется, ускорит их вымирание. Поэтому я предлагаю действовать согласно твоему первоначальному плану.
Эндрю на мгновение погрузился в мысленные расчеты.
— Ты имеешь в виду, — медленно сказал он, — что мы смастерим чучело Гая Фокса и сожжем альбом?
Пол чувствовал себя вполне уверенно, в немалой степени его уверенности способствовало то, что Эндрю с самого начала не развернулся и не уехал.
— Нет, — сказал он, осмелев. — Слишком рискованно.
Эндрю проглотил это и опять не уехал.
— Мы его сожжем. Но сначала неделю выждем. Чтобы убедиться, что Динозавры потеряли надежду. А потом запалим большой костер.
Эндрю не собирался пока делиться своими мыслями.
— Когда? — спросил он.
Пол уже вовсю импровизировал:
— Не в учебный день. В следующее воскресенье.
Тут прорвало Питера:
— А ты правда пойдешь завтра в школу? Эндрю кивнул. Казалось, он думал о чем-то, что не имело никакого отношения к теме разговора.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Мы устроим костер в воскресенье.
— А до тех пор мы ничего не сделаем ни Динозаврам, ни их собаке.
— Ты хочешь сказать, что мы не станем ее выгуливать? — удивился Эндрю.
— Я хочу сказать, — отчеканил Пол, — что мы не будет их сжигать, закалывать, душить или причинять какой-либо иной вред.
Эндрю едва не расхохотался. Он пристально посмотрел на Пола, словно принимая окончательное решение.
— Хорошо. Но только при одном условии.
— Каком? — спросил Пол, позволив нетерпению вкрасться в его голос.
— Условие такое. Ничто из того, что может случиться между сейчас и тогда, не изменит твоего решения.
Пол внимательно изучал лицо Эндрю, пытаясь отыскать намек
— Ты ничего не сделаешь Динозаврам, — повторил он.
— Нет, — ответил Эндрю.
— И Миранде не сделаешь, — счел нужным добавить Питер.
— Нет, —
— Хорошо. — И Пол протянул руку.
— Что бы ни случилось, — ухмыльнулся Эндрю. Они пожали друг другу руки.
И в тот миг, когда Эндрю сжал его ладонь, Пол ощутил, как в груди у него трепыхнулось от ужаса. А потом еще. И еще. Словно сердце потеряло равновесие и теперь прыгало со ступеньки на ступеньку по длинной темной лестнице.
Пол понятия не имел, на что он сейчас согласился.
Эндрю прекрасно знал, когда следует исчезнуть, чтобы закрепить полученное преимущество. Он перекинул ногу через кожаное седло своего синего гоночного велика.
— До встречи в школе.
— До встречи, — отозвался Питер.
Пол сказал:
— Да.
Он проводил взглядом Эндрю, который свернул на Неустойчивую улицу, и оглянулся на Питера:
— Как ты думаешь, что за игру он ведет?
— Понятия не имею, — пожал плечами Питер.
Довольно скоро Пол получил ответ. Мать сидела на кухне за столом и плакала. Отец, хоть и был в бешенстве, пытался успокоить ее.
— Что случилось? — спросил Пол.
На столе лежала коробка из-под обуви.
Отец Пола молча указал на нее.
Пол открыл крышку и увидел расчлененный, полуразложившийся труп их кошки.
— Я нашла ее в саду, — прорыдала мать. — Всю целиком. Только что. Все это висело на бельевой веревке.
Отец Пола наконец-то нашел на кого излить гнев.
— Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросил он яростно.
— Но я же был в школе, — ответил Пол.
— Я не это имею в виду! — взревел отец.
— Я об этом ничего не знаю! — заорал в ответ Пол. — Почему вы никогда мне не верите?
И рванул к лестнице, от души наслаждаясь драматическим эффектом. Ложные обвинения всегда забавляли Пола.
— Потому что ты никогда не говоришь правду, ерт побери, вот почему! — крикнул ему вслед отец.
Последнее, что услышал Пол, были миролюбивые слова матери:
— Оставь его в покое.
Оказавшись в своей комнате, Пол осознал, что голос смеется. Теперь-то он понял, почему Эндрю выдвинул свое условие. Он испытал несказанное облегчение. Пол боялся гораздо худшего. Наверное, Эндрю перед обедом ушел от Динозавров и подготовил месть: нашел могилу Табиты, раскопал ее, а потом наблюдал за их домом, выбирая подходящий момент, чтобы подвесить мокрый скелет к бельевой веревке. Затем он, должно быть, вернулся в дом Динозавров. Все разыграно как по нотам. Пол искренне восхищался действиями друга и радовался тому, что за такой поступок он может легко его простить.