Песня вечных дождей
Шрифт:
Видение изменилось, поплыло к другому воспоминанию, та же библиотека, но уже другой день.
Крик эхом разнесся по комнате, Ния хватала ртом воздух, пока пыталась подняться с пола и сесть.
Запаниковав, Ларкира бросилась к ней, но Ачак удержали ее.
– Еще раз, – потребовали они.
Ларкира покачала головой.
– Нет! – взглядом умоляла она.
– Еще раз, – повторило существо. – Заставь их погрузиться в сон.
Ларкира посмотрела на своих сестер, обе тяжело дышали из-за кошмаров, которые она непреднамеренно вызвала в их головах.
– Если ты не можешь обуздать свою силу даже с теми,
Ларкира бросила на древних свирепый взгляд, желая направить свои силы в их сторону.
Ачак подняли темную бровь.
– Рискни, – сказала сестра, казалось, читая мысли Ларкиры. – Но причинение вреда нам не поможет причинить меньшую боль им.
Ларкира снова взглянула на сестер. Ей было всего шесть, Нии и Арабессе восемь и десять, но они продолжали возвращаться к этим кошмарным сеансам, стоически находясь перед ней, подбадривая и хваля одними лишь взглядами. Ларкира чувствовала себя наихудшим из монстров. Ей нужно было научиться контролировать себя. Она должна была. Либо так, либо навсегда остаться немой.
– Ты должна гордиться своими достижениями. – Слова Долиона прогнали картины из прошлого.
Ларкира снова сидела в освещенной камином комнате вместе со своим отцом. Тем не менее ее голова все еще кружилась от навязчивых воспоминаний, и она сделала несколько успокаивающих вдохов, усмиряя свою магию.
– Ачак были хорошими учителями, – в конце концов сказала Ларкира, стараясь скрыть горечь в голосе.
– И им пришелся бы по душе твой скромный ответ. – Долион пристально посмотрел ей в глаза. – Уверен, это урок хороших манер, который они хотели бы преподать Нии.
– Нам всем хотелось бы этого, – задумавшись сказала Ларкира.
Ее отец рассмеялся, раскатисто и низко.
– Да, именно. Но есть еще один вопрос, который мы должны обсудить. – Долион сел. – Ты использовала свою магию до того, как закончился твой Лиренфаст.
Ларкира насторожилась.
– Да, – призналась она, – но ради помощи другому.
– Разве за те недели, что ты провела в низинах, не было других, кому ты могла бы помочь своей магией?
– Возможно, но…
– И разве смысл твоего поста не в том, чтобы понять несправедливость тех, у кого нет даров потерянных богов? Что если ты будешь бороться или спасать, то лишь с помощью своего разума или кулаков?
– Да, отец, – еле слышно ответила Ларкира. Быть совершенной в вопросах магии было для нее более чем утомительно, но, как всегда, она должна была сохранять спокойствие. – Но, видишь ли, я направлялась домой… мой Лиренфаст практически закончился. И ты знаешь, что до этого, в течение нескольких недель, я сдерживала свою магию, укротила ее, даже когда мне отрубили палец. Должна заметить, тупым клинком. – Ларкира показала предмет обсуждения. – Я думаю, что мои действия принесли не вред, а только пользу. Особенно учитывая, что мужчина, которому я помогла, является гостем на моем сегодняшнем празднике, хотя я никогда не слышала о таком человеке, как Дариус Мекенна из Лаклана.
В ответ на это Долион продолжал хранить молчание.
Ларкира
– Отец, кто такой Дариус Мекенна из Лаклана?
– Как ты только что сказала, гость.
– Да, но почему у меня такое чувство, что он нечто большее, чем просто гость.
– На самом деле не он беспокоит меня, а скорее его отчим, – признался Долион. – Хейзар Бруин, герцог Лаклана.
– Дариус – лорд? – Ларкира моргнула. «Титул объясняет его элегантный наряд», – подумала она. Однако это не объясняло, почему лорд находился в нижних кварталах… и, более того, почему человек такого высокого ранга был вежлив с ней, жалкой оборванкой. – Они старые знакомые семьи? – спросила Ларкира. – Я никогда не слышал об этом Лаклане.
– Земли Лаклана находятся на юго-востоке Адилора, недалеко от рек, которые ведут в море Обаси. Лорд Мекенна написал Совету от имени своего отчима о возможном торговом договоре, касающемся полезных ископаемых, которые они могут добывать. Совет договорился встретиться с ним и герцогом на этой неделе, и так получилось, что встреча совпала с твоим днем Эвмара.
– Получается мой праздник еще и деловая встреча.
– Не все так просто, как кажется на первый взгляд, – напомнил ей Долион.
– Безусловно, – согласилась она. – И что еще насчет лорда и его отчима?
Несколько мгновений Долион изучал ее, и Ларкира видела, отец раздумывал, как много стоит рассказать ей.
– У Короля Воров есть подозрения, что герцог может заниматься незаконным распространением одурманивающих веществ. А именно разновидностью выкаченной из других магий – форрии.
– И что? – нахмурившись, спросила Ларкира. – В Королевстве Воров люди постоянно балуются подобным.
– Да, но у Короля нет записей о том, что герцог когда-либо проникал в Королевство Воров, – объяснил Долион. – И тут напрашивается вопрос: кто в Королевстве обеспечивает его этим? Подобные сделки запрещены за пределами города.
– Почему? – возразила Ларкира. – Если разрешено практиковать подобное в самом Королевстве, почему имеет значение, что кто-то занимается этим за пределами земель?
Долион вздохнул, и Ларкира проглотила обиду, заметив, насколько он разочарован ее словами.
– Моя дорогая, у Королевства Воров есть определенная задача, – сказал Долион, сплетая пальцы на животе. – Как можно дольше сдерживать хаос. Если ты хочешь торговать крадеными товарами, прекрасно, но приноси их на Теневой рынок. Если хочешь закачать яд в свои вены, будь нашим гостем, но делай это в стенах притона, где процессом можно управлять и контролировать. Стоит произойти утечке, и именно тогда воцаряется настоящий хаос. И чаще всего начинаются войны. Хотя Король Воров и безжалостен, он не фанат войны.
– Да, – согласилась Ларкира. – Я знаю, что так и есть. Значит, учитывая все сказанное, будет ли герцог нашей следующей миссией?
Долион беспечно махнул рукой.
– На сегодняшний день все это слухи. Мы узнаем больше, когда придет время. А пока давай поговорим о более приятных вещах. Например, твоем подарке. Тебе бы понравилось вот это? – спросил он, вставая и подходя к большому деревянному шкафу в углу. Подняв золотую защелку, ее отец распахнул двери, показывая огромного пепельно-серого ястреба, величиной почти в половину роста Ларкиры, сидящего в позолоченной клетке.