Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
– Все пойдет так, Рада, - голос эльфийки дрожал и был сипловат от страха, но в нем все равно проскальзывали уверенные нотки. – А даже если и нет, то я все равно никуда не уеду.
– Это может быть опасно, - Рада обернулась и выразительно взглянула на нее. – В конце концов, это я втянула тебя во все это, так что и расплачиваться должна одна я.
– Я никуда не уеду, Рада, - уже увереннее проговорила Лиара, глядя ей в глаза. – Я с тобой, я сама это выбрала, и я останусь с тобой до конца.
От ее слов внутри как-то болезненно-сладко сжалось, и Рада невольно улыбнулась. Эта девочка одним своим присутствием вселяла в нее такую уверенность, что буквально крылья за плечами вырастали. Я не подведу тебя,
– Тогда просто держись позади меня. И не высовывайся.
Странный вскрик впереди вновь повторился, уже ближе, и Рада непроизвольно пришпорила Злыдня. Конь захрапел, не желая подчиняться, но все-таки пошел вперед крупной рысью, благо и дорога это позволяла. Она больше не думала ни о чем, только о предстоящей схватке, целиком и полностью сосредоточившись на этом.
Видимость была совсем плохая, но впереди, в отдалении среди густых клубов болотных испарений, что-то двигалось. Рада щурилась, силясь рассмотреть, что же там происходило, но глаза пока что подводили ее, не давая возможности убедиться. И только когда Злыдень, храпя и вскидывая голову, пролетел еще сотню метров, она увидела.
На берегу озера стояло какое-то существо. Оно было большим, около трех метров в высоту, и слабо светилось болезненно-розовым сиянием, по цвету похожим на загнивающую рану. У существа были две большие ластообразные ноги и верхние лапы, длинные, доходящие почти что до самой земли, заканчивающиеся острыми когтями. Скрюченная спина заставляла его пригибаться к земле, и широкая голова входила в тело почти что без шеи, расположенная, как у животных. По бокам его головы расходилось две цепочки маленьких глазок, выпуклых наружу, словно у жабы, но их там было как минимум по шесть штук с каждой стороны. А дальше начиналась пасть. Хотя, можно было сказать, что у него была только пасть, потому что когда тварь раскрыла рот, угрожающе шипя, у Рады создалось впечатление, что голова его буквально разделилась на две половины, только вот странное дело: зубов в ней видно не было. Судя по всему, это и был Страж, во всяком случае, на лотрию тварь совершенно не походила, а ни про каких иных обитателей Топи Рада и слыхом не слыхивала.
Страж стоял спиной к озеру и то и дело взмахивал быстрыми, словно крылья стрекозы, здоровенными ручищами. А вокруг него металась тень, металась так быстро, что взгляд просто не мог уследить за ней. Стоило Раде моргнуть, как тень моментально исчезала из виду, перемещаясь в сторону, высоко выпрыгивая вверх или подныривая под длинные лапы Стража, пытаясь достать его снизу. Человек так двигаться не мог, и Рада инстинктивно сглотнула, глядя на то, как Тваугебир набрасывается на тварь. Судя по всему, пока никто из них верх в схватке взять не мог.
Страж вдруг припал на землю на все четыре лапы и открыл пасть. Воздух разрезал звук, низкий, тяжелый гул, густой, буквально протрясший все тело Рады с головы до ног. Злыдень заржал и вскинулся на дыбы, и она не смогла удержать равновесие. Земля больно ударила в правый бок, но Рада была оглушена и ослеплена ревом твари, а потому почти что и не обратила на это внимания.
Перед глазами почернело, их жгло, словно кто-то плеснул в лицо кислоты. Рада захрипела, барахтаясь в своем плаще и пытаясь подняться с земли. Ни один звук не проходил сквозь уши кроме дикого рева Стража, и голова гудела, в любой миг готовая лопнуть, как перезрелая дыня.
Потом звук кончился, и все вокруг слегка прояснилось. Рада кое-как подхватилась на ноги, пытаясь проморгаться и глядя на то, что происходило перед ней. Страж все также сидел на земле, широко открыв свою беззубую пасть. Его нижняя и верхняя челюсти образовали
Это было похоже на то, как бабочка выпивает нектар из цветка, только гораздо гаже. Длинный щуп впился прямо в лицо Тваугебира, скрыв его целиком, и по нему к Стражу двигались какие-то густые круглые комки, словно нанизанные на цепку бусины. Тварь глотала эти комки один за другим, содрогаясь всей шкурой, и ее маленькие тупые глазки часто моргали, разглядывая Раду. С каждым глотком розоватое свечение вокруг Стража разгоралось все ярче, и воздух ощутимо пошел горячими волнами, похожими на дыхание летнего зноя.
Она не думала ни о чем, разбегаясь и прыгая вперед. И закричала, когда розовое свечение коснулось кожи, оказавшись жгучим, будто крапива. Только добраться до головы твари Рада так и не успела: когтистая тяжелая лапа с размаха ударила в бок, и она отлетела прочь, кубарем скатываясь по гнилым кочкам к самому краю черной воды.
Сапоги заскребли по влажной чавкающей земле, и Раде чудом удалось остановить падение. В следующий миг она шарахнулась в сторону, и прямо в то место, где она только что была, ударил второй розовый щуп, вырвавшийся из пасти твари. Ей пришлось прыгнуть еще раз, и еще. Голова Стража поворачивалась кругом, словно мельничное колесо, и из беззубого жерла бил розовый щуп, метя в нее. При этом Страж не переставал высасывать Алеора, утробно глотая его энергию.
Рада не могла подойти к нему, не могла подобраться. Она вообще не могла атаковать, вынужденная лишь отпрыгивать прочь за секунду до того, как в ее тело вонзался розовый щуп. Сердце грохотало в ушах, оглушая ее своими ударами, и Рада знала, всем телом чувствовала, что этот бой ей не выиграть. Страж был слишком быстр, гораздо быстрее, чем даже Тваугебир, и не ей было тягаться с этой мощью.
Со стороны послышался вскрик, и Рада успела краем глаза заметить, как бросается вперед Лиара. Что-то сверкнуло в небе, и на миг Страж дернулся, застыв на месте, когда с далеких небес сорвалась молния и наотмашь ударила его, пронзая его покрытое черной слизью тело. Вот только застыл он лишь на миг, а потом розовый щуп энергии ударил, будто хлыст, впиваясь в лицо Лиаре, и она тоже повисла в воздухе, раскинув руки и конвульсивно содрогаясь всем телом.
– Нет! – Рада услышала свой крик, прорвавшийся сквозь забитые ватой уши.
Она и сама не поняла как, но прыгнула вперед, летя прямо на Стража и вздымая меч над головой обеими руками острием вниз. Только в тот же миг прямо ей в грудь вонзилось раскаленное копье щупа, и она повисла, будто тряпка, насадившись на него и болтаясь прямо над раскрытой пастью твари.
Боль. Пальцы разжались, и меч со звоном выпал из них на землю. Щуп шевелился в груди, крутился жирной толстой пиявкой, и это было больнее всего, что она когда-либо чувствовала в жизни. Отстраненно Рада понимала, что тело ее не ранено: щуп не был физическим органом твари. Однако сквозь эту гадость Страж высасывал из нее всю жизненную силу, всю волю, все стремление, что у нее только было.
Холод моментально сковал все тело, руки и ноги онемели, она поняла, что не может двигаться. Воздуха не хватало, и Рада хрипела, словно выброшенная на берег рыба, огромными глазами глядя в пустой, беззубый зев Стража. Там была чернота чернее самой лютой зимней ночи. Там была сама смерть.
Нет! Она не желала, она не хотела, она не собиралась умирать. Не на этих проклятых болотах, не став кормом для Сетовой твари, не в этой грязи. Всю свою жизнь она только и делала, что зря прожигала дни, посвящая их тому, что от нее хотели, а не тому, что хотелось ей самой. В этой жизни она уже потеряла все, что у нее было, кроме одного – желания жить дальше.