Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
– Дура ты, Ирга! – в сердцах сплюнул трактирщик. – Ей боги, дура!
– Да ты и сам-то не умнее, тюлень плешивый! – огрызнулась шлюха.
Гардан ощутил, как у него дернулся правый глаз. Вся ситуация была слишком типичной для этих краев: иногда и непонятно было, кто именно правит трактирами – их хозяева или шлюхи, которые на них работали. И сейчас вся правота и сила явно была на стороне Ирги, вместе с ее объемистым бюстом, горящими глазами и праведным гневом, которому вряд ли смогли бы противостоять и те два крепыша, что ухмылялись, пока хозяин не видит, за спиной Гардана. И все, включая самого трактирщика, прекрасно знали, что он проиграет этот бой, так что дальнейшее сопротивление было просто
Судя по всему, и он сам понял, что пришло время отступить, а потому только тяжело вздохнул и недовольно проворчал:
– Сет с тобой, Ирга! Отбери тех девочек, кого считаешь подходящими, и пошли их. Но мне нужно, чтобы возле Зубоскала постоянно кто-то крутился и не давал ему продрать глаза. Я внятно выражаюсь?
– Ты действительно веришь в то, что он не сможет ничего понять за двадцать дней? – шлюха взглянула на трактирщика, как на идиота. – Он пропойца, но он не идиот, это уж точно!
– Тогда, мать твою за ногу, постарайся, чтобы он этого не понял! – рявкнул трактирщик. – Ты же женщина, Ирга, да к тому же, еще и шлюха! Уж ты-то сможешь ему мозги запудрить точно так же, как пудришь их и мне! Так что вперед, родная! Подбирай для этого дела тех, кого считаешь нужным, и вперед! И уйди уже с дороги, у тебя корма такая, что и не обойдешь!
– Ты просто завидуешь, - фыркнула Ирга, закатывая глаза, но голос у нее звучал довольно, да и сама она посторонилась, позволяя им пройти. – Но я тебя в последний раз предупреждаю, Кедвин, что рано или поздно твои сельские игрища выдут тебе гарпуном в глотку! И тогда уже никто, даже мои девки, отмахать тебя от твоих клиентов не смогут!
Трактирщик хмуро зыркнул на нее, пробурчал что-то под нос, но быстро юркнул вперед по узкой лестнице, спеша поскорее оказаться на верхнем этаже гостиницы и оставить разбушевавшуюся даму за спиной. Гардан только хмыкнул, проходя мимо Ирги и демонстративно заглянув ей в вырез, а та ответила ему довольной улыбкой и воздушным поцелуем.
В коридоре на втором этаже было темновато. Под потолком болтались всего две масляных лампы с закопченными стеклами, дающие слишком мало света, чтобы осветить все помещение. Старые рассохшиеся доски под ногами скрипели, а из-за грубо сколоченных дверей слышались людские голоса и женские стоны. Гардан вновь ощутил, как нутро сводит от голода, но приказал себе успокоиться. Сначала Марны – потом все остальное.
– Так что же это все-таки за игра в свинку? – негромко спросил он, догоняя разъяренного Кедвина. Трактирщик только поморщился и проворчал в ответ:
– Сейчас узнаешь.
Он распахнул ближайшую к себе дверь и просунул внутрь голову, а через несколько мгновений высунулся и кивнул своим ребятам:
– Спит, давайте, выносите!
Гардан посторонился, пропуская двух дюжих молодцев и заглядывая через открывшуюся дверь в комнату. Отсюда ему был виден только край кровати, на которой разметался по сбитой постели пьяный в стельку человек с взлохмаченными волосами. Вышибалы подхватили этого человека за руки и за ноги, вынесли из комнаты и принялись аккуратно спускаться с ним по лестнице, стараясь не мотать его слишком сильно, чтобы он не проснулся от толчка.
– А мне что делать? – Гардан вопросительно взглянул на трактирщика.
– Поможешь собрать его вещи, - Кедвин первым вошел в комнату и принялся подбирать разбросанную по полу одежду. – Зубоскал хоть и пропойца, каких свет не видывал, только очень щепетилен к своим вещам. Не дай боги, кто тронет его сапоги или сабли, все, почитай, что пропало.
Следующие полчаса Гардан ощущал себя полным идиотом и все спрашивал Марн, за что же они послали ему такие испытания. Оказалось, что «игрой в свинку» Равенна и Кедвин называли следующее. Так как Зубоскал больше пил,
В конце концов, работа была закончена, Гардан выложил в широкую ладонь Кедвина еще пять золотых, вышел на улицу и с наслаждением глотнул ледяного морского бриза, который налетал с севера, выбрасывая на берег шипящие серые волны. Уже стемнело, и в небе над водой повисла почти полная луна, протянув по рябчатой морской глади длинную прерывистую дорожку.
Здесь же ждала его и Равенна, покуривающая трубку и наблюдающая за тем, как ее люди перетаскивали из трюма «Морской гадюки» в сарай «Обломанной мачты» тюки с грузом, чтобы налегке корабль мог двигаться быстрее. Заметив Гардана она кивнула ему головой, и наемник подошел к ней, тоже выуживая из-за пазухи свою трубку.
– Ну что, разобрались со свинкой? – ухмыльнулась Равенна, весело поглядывая на него кошачьим зеленым глазом.
– Разобрались, - отозвался он, неторопливо забивая трубку. – Правда, Кедвину это не слишком-то понравилось.
– Готова поспорить, что гораздо больше это не понравилось Ирге! – проказливо хохотнула Равенна. – А все потому, что ей не нравлюсь я.
– Из-за того, что ты не работаешь на нее, а плаваешь под парусами? – предположил Гардан.
– Из-за того, что ее девки отказываются брать с меня деньги за ночь и отвергают остальных клиентов, когда я приплываю сюда, - довольно оскалилась она. – Но так она сама виновата. В Мелонских портах у шлюх свободы едва ли не больше, чем у короля, потому и мамки с ними ничего поделать не могут. Не то, что на юге.
Гардан понял, что эта женщина интригует его. Не настолько, чтобы начать добиваться ее внимания, но достаточно, чтобы как-нибудь пригласить выпить и почесать языками. К тому же, было в ней что-то очень знакомое, смутно напоминающее ему… Раду. Гардан удивленно моргнул, глядя в свою трубку. И почему именно такое сравнение пришло на ум?
– А ты сама-то откуда? – спросил он, аккуратно уминая табак пальцем в чашечке трубки. Говор у Равенны был южным, но по алым волосам и зеленым глазам невозможно было сказать, где она родилась. Может, там, в одном из портовых городов, а может, и еще где-то. Большая часть южан отличалась темной кожей и мягкими чертами лица, а эта женщина скорее походила на бернардинку или гостью из далекого Тарна.
– Отовсюду, - пожала плечами Равенна.
– А если захочешь подробностей, то может и расскажу побольше, но только за чашей рома.
– Знаю я ваши побасенки, - беззлобно хмыкнул в ответ Гардан. – Куча прибауток и ни слова правды.
– Кому нужна правда, наемник? – рассмеялась Равенна, совсем по-кошачьи склонив голову набок. – Правда – что каша из репы: ни вкуса, ни запаха, одно название, да только выбросить вроде как нельзя, а других угощать стыдно. Да нам с тобой плыть долго, почти три недели. Послушаешь меня, да сам решишь, что тебе больше нравится: правда или байки.