Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
– И что она там с этими путниками делает? – подозрительно уточнила Улыбашка.
– Ничего такого, о чем потом можно было бы сожалеть. – Больше Алеор не добавил ни слова, но его многозначительная усмешка, словно у обожравшегося сметаной кота, договорила все остальное.
А Рада вдруг ощутила, как на щеках расцветают алые пятна румянца. Сдерживающий память барьер словно прорвало, и все воспоминания вернулись, хоть и туманные, обрушившись на голову ледяным душем. Рыжие волосы и зеленые глаза, что заглядывали прямо в ее душу, горячие губы, руки, что гладили ее тело. И имя - Заина. Спина одеревенела, а на лбу выступили пятна холодного пота, когда Рада вспомнила лицо Лиары, вытянувшееся от боли и ярости, которое от нее отделяло маленькое плотно запертое окошко. Что было дальше, она знать не знала, помнила только, что в какой-то момент ее сильно ударило,
С тех самых пор эти мысли не оставляли Раду, нещадно изводя ее день и ночь. На ведьму и то, что та пыталась с ней сделать, Раде было глубоко плевать. Физическая сторона близости между людьми никогда ее особенно не интересовала, да и в ее жизни этого не было, не считая первых месяцев брака с Ленаром, которые оказались скорее утомительными и мешающими, чем приятными. Гораздо больше ее волновало то, что подумала о ней Лиара. Вряд ли в своей крохотной деревушке, где она выросла, искорка слышала что-либо о женщинах, что интересовались другими женщинами, и Рада знать не знала, как она относится к таким вещам. К тому же, ей и самой было крайне удивительно, что рыжая ведьма полезла именно на нее, и что Рада вообще позволила ей это сделать, учитывая тот факт, что никогда до этого она женщинами не увлекалась, хоть и была в курсе, что такие вещи порой случались между знатными дамами при королевском дворе. И что обо всем этом думала Лиара? Она презирала Раду? Ненавидела ее? Внешне никаких проявлений отторжения по отношению к Раде с ее стороны не проявлялось, но Рада же помнила ее пристальный взгляд тем утром. Может быть, теперь искорка в глубине души относилась к ней с отвращением, но тщательно скрывала это? От таких мыслей сердце еще больше сжималось, болезненно пульсируя и без конца изводя Раду тревогой. Но думать о том, чтобы поговорить с искоркой на чистоту и все у нее спросить самой, Рада просто не могла. Это было слишком стыдно, слишком тяжело и слишком страшно, хоть она до конца и не могла объяснить себе причину этого. Вот ведь бесовская поездочка! Свора, Птичник, Страж, рыжая шлюха с болот! Что еще со мной случится в ближайшее время, о чем я раньше и не подозревала?
– А вот и основная дорога! – проговорил Алеор, и Рада вскинула голову, вырываясь из своих мыслей. – Радуйтесь, сегодня будем ночевать в нормальной гостинице.
– Наконец-то! – проворчала Улыбашка. – У меня такое чувство, что меня в грязь уже по уши засосало.
Рада прищурилась, всматриваясь вперед. На горизонте виднелись какие-то темные точки, и, присмотревшись, она различила несколько повозок, медленно тянущихся на северо-восток. Алеор говорил, что где-то неподалеку старый тракт вдоль болот сливается с новой дорогой, по которой из Алькаранка вглубь равнин везут свои товары купцы. Правда, по его расчетам выбраться на нее они должны были днем раньше, но грязь значительно задержала их в пути.
– Было бы неплохо помыться, - пробормотала Рада, рассеяно почесывая спину. В последние несколько дней она только и мечтала о том, чтобы переодеться в чистое.
– Желаю тебе, чтобы в этот раз Гончих с тобой в одной купальне не было, - очаровательно улыбнулся ей Алеор.
– Уймись уже, - проворчала она в ответ.
Вскоре лошади уже вскарабкались на широкие плиты дорожного полотна и пошли вперед резвее, громко цокая копытами. Рада облегченно вздохнула, разглядывая, как изгибается на юго-запад новая дорога, по которой неторопливо двигаются прочь от них торговые караваны. Она уже успела соскучиться по людскому обществу, обычным разговорам, горячей еде и теплой постели. Дни, проведенные в глуши наедине с эльфом и вечно хандрящей Улыбашкой, не слишком-то пошли ей на пользу.
К тому же, в Лонтроне Рада никогда не была, и ей было любопытно. За свою жизнь она наслушалась рассказов про государство лошадников, как их презрительно называли мелонцы, и всегда хотела хотя бы одним глазком взглянуть на него. Естественно, что в порты Северных Провинций приплывало много лонтронских пиратов,
Лонтрон был одним из сильнейших и крупнейших государств Этлана Срединного наравне с Мелонией и Бреготтом. Административно он делился на четыре провинции, каждой из которых заправлял наместник, а во главе всего государства стоял король, сосредоточивший в своих руках военную и административную ветви власти. И если в Мелонии королю приходилось делить власть с Лордом-Протектором, то тут, на первый взгляд, все было достаточно просто: Лонтрон считался светским государством, и вся полнота власти лежала в руках его правителя. Однако на деле у королевского дома лошадников всегда был сильный и коварный противник – Церковь Молодых Богов и лично Великий Жрец, возглавляющий ее.
Именно здесь, на бескрайних травяных просторах степей, давным-давно, когда эльфы и люди только-только высадились на берегах Этлана Срединного, был заложен самый первый храм, посвященный сразу всем Молодым Богам. Постепенно вокруг него вырос целый город, после Первой Войны получивший название Васхиль, ставший резиденцией Великого Жреца всего Этлана Срединного. Однако, почетной должности самого главного деда во всем мире этому старикашке не хватило, и тогда он начал пытаться прибрать к рукам не только духовную, но и светскую власть над человеческими государствами.
После распада империи Короля Солнце на юге Этлана почти что у самых Латайских гор, за которыми жили ильтонцы, возникло множество небольших рыхлых человеческих государств. Со временем более мелкие были уничтожены или поглощены соседями, и к началу Танца Хаоса уцелело лишь два из них. Жители этого края занимались сельским хозяйством, обрабатывали землю и снабжали хлебом все северные области, постепенно полностью перешедшие на поставки с юга. Первое государство, Ишмаил, было послабее, и уже в самом начале Второй Эпохи Великому Жрецу удалось захватить над ним контроль и объявить его протекторатом церкви. Естественно, что это был не просто красивый титул. Местная княжеская верхушка Ишмаила была оттеснена от власти, и на трон государства сел ставленник Великого Жреца, полностью подчинивший всю внутреннюю политику интересам церкви. В Васхиль рекой потекло золото от продажи пшеницы на север, и город начал жиреть, обретая все большую и большую независимость от верховной Лонтронской власти.
В конце Второй Эпохи сосед Ишмаила, Руон, тоже оказался в собственности у церкви, но на этот раз не путем захвата и шантажа, а вследствие неслыханного прецедента: единственная наследница трона Руона родилась Аватарой Создателя и передала все свои земли Великому Жрецу в обмен на его поддержку в Танце Хаоса. Государство сменило название, превратившись в Андозабар, и на его троне тоже очень уютно устроился жрец, а доходы Васхиля удвоились.
Тогда-то Великий Жрец и объявил о создании двух наемнических сообществ, этаких воинских орденов, подчиняющихся исключительно церкви и продвигающих ее интересы в мире – Карателей и Усмирителей. И если Усмирители были еще более-менее вменяемыми людьми, с которыми возможно было договориться, то в Каратели шли самые отъявленные фанатики и жадные до крови безумцы, находящие удовольствие в том, чтобы разъезжать по деревушкам и отдаленным селам и отлавливать местных знахарей. Согласно их разумению, лишь жрецы имели право использовать силу Источников Молодых Богов, потому все отловленные ведьмы и ведуны подвергались жестокому наказанию, а в некоторых случаях, даже казни. Особенно Раду забавил тот факт, что бесчинствовали Каратели в основном на юге, на территории Ишмаила, а вовсе не в Лонтроне, где и располагалась основная резиденция церкви, которую они так защищали.
Таким образом, Великий Жрец в Васхиле полностью освободился от налоговой и военной зависимости от Лонтронского королевского двора, развязал себе руки и теперь мог спокойно навязывать свои интересы не только лонтронцам, но и кое-кому из соседей. У него была собственная вооруженная армия и деньги на ее содержание, ему принадлежали тысячи церквей и церквушек по всему миру, усердно трудящихся для того, чтобы нести слово Божие неграмотным и ничтожным мирянам, а заодно и отбирать у них последние медяки и за это не сжигать их сараюшки по обвинению в ереси. А сами лонтронцы ходили вечно раздутые, как петухи, еще более напыщенные, чем мелонцы, постоянно повторяя, что лишь их край осияла милость богов, и именно поэтому у них и расположена резиденция Великого Жреца.