Песня ветра. За Семью Преградами

ВолкСафо

Докурив трубочку, Рада еще разок оглядела своих спутников. Ведуны сидели, застыв каменными изваяниями. Алеор развернулся спиной к путникам, спустил ноги прямо в пропасть, сев на самый край плато, и вовсю пыхтел трубкой, запрокинув голову и морщась, будто кот. Улыбашка тоже попыхивала трубочкой, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону эльфа и отсев от него как можно дальше. Рада и сама почувствовала, что смотреть на него почти физически невозможно. От падения вниз проклятого Тваугебира отделяло одно неверное движение, но ему до этого, похоже, не было ровным счетом никакого дела.

Взгляд искорки тоже остекленел, направленный прямо перед собой, радужки слегка светились серебром, и его

отблески танцевали под тенью длинных ресниц на полуприкрытых веках. Обычно искорка так выглядела, когда уходила в грезы или смотрела сквозь пространство, отыскивая там для себя что-то, лишь одной ей известное. Рада решила, что лучше не тревожить ее. Может, побудет в грезах, немного успокоится, перестанет злиться, и они все-таки смогут поговорить.

Тихонько привстав, она отошла от костра, выбила последние угольки из широкой чашечки своей трубки и спрятала ту за пазуху. А потом раскатала свое походное одеяло и завернулась в него потуже, привалившись спиной к скальному выступу сбоку от арки прохода к каверне. Время тянулось медленно, Кай мог появиться в любую минуту, а мог – через пару часов. Не имело никакого смысла сидеть и разглядывать застывшие маски на лицах ведунов или недовольную рожу Алеора. Смежив веки, она освободила свой разум от мыслей и постаралась максимально расслабиться, чтобы уснуть. Сон пришел не сразу, но вскоре он сморил Раду, даже не смотря на стылый камень под спиной и холодный ветер, что ерошил ее волосы.

Разбудили ее голоса. Рада вскинула голову, вырываясь из мутной тяжелой дремы, в которой все тело задубело от холода, и сонно огляделась.

На горы уже успели упасть сумерки, закат отгорал на краешке неба алой полосой, на небе зажглись первые серебристые глазки звезд. На краю плато горело все то же яркое ведьминское пламя, сейчас позабытое и никому не нужное. Все были на ногах, обступив Кая. Ильтонец едва держался прямо, шатаясь так, будто в любой момент мог упасть без сил. Алеор сразу же подставил ему плечо, на которое тот с благодарным вздохом оперся мощной каменной рукой. Казалось, он сейчас своим весом буквально раздавит изящного и тонкого эльфа, но Алеор без видимых усилий поддерживал его, помогая стоять прямо.

– Я никогда не видел ничего подобного, Черноглазый Каярди, - Ольд смотрел на каменорукого глазами, в которых отражалось почти что благоговение. – Я не думал, что такое возможно. Если все ведуны Срединного Этлана настолько сильны, то, возможно, Царю Небо стоит задуматься о том, чтобы обучать часть наших молодых там.

– О нет, Черноглазый, ты ошибаешься! – рассмеялся Алеор, в голосе которого прозвучала теплая гордость. – Кай – особенный, таких, как он, совсем мало.

– Это не совсем так, Алеор, - с трудом проговорил ильтонец, бросив на него короткий взгляд, но Рада видела, что ему было приятно.

– Вы сделали невозможное, Черноглазый Каярди, - поддержал Ольда Игрид. Он едва не подпрыгивал на месте от волнения.

Раде подумалось, что Игрид, возможно, гораздо моложе сумрачного и сдержанного Ольда, но определить возраст этих двух ведунов все равно затруднялась. Выглядели они оба лет на тридцать-сорок, но слишком уж вдумчивыми были их взгляды. В обоих них чувствовалась и особая уверенность, и сдержанное достоинство, которое приобреталось только по прошествии долгих лет жизни. Да и вечные каменные лица, которых не касались эмоции, лишь сейчас окрасившиеся в цвета глубочайшего удивления и благоговения, тоже говорили о многом. Возможно, вельды жили дольше обычных людей. Алеор ведь говорил, что они – прямые потомки гринальд, а гринальд относились к бессмертным расам. Правда вот, эта легкая щетина на подбородке Игрида, едва заметная, словно у только-только начавшего бриться юнца, говорила и о примеси в жилах

вельдов обычной человеческой крови, ведь тела старших рас были лишены растительности.

О какой ерунде я думаю! Рада вдруг поняла, что больше не чувствует глубоких пульсирующих волн, что раньше накатывали со стороны темной арки прохода к Источнику. Теперь здесь, на этом каменном плато высоко в горах, был лишь холодный ветер, что шептался с зубастыми вершинами и гонял стародавнюю пыль по пустым ущельям. И отчего-то внутри сразу же стало так пусто, так холодно.

– Источника больше нет, - с тихой грустью в голосе проговорила искорка, глядя снизу вверх в лицо Кая. – Ты действительно сделал это. Но как?

– Я позволил ему вытечь, - ильтонец вновь покачнулся, покрепче вцепившись в плечо Алеора. Голос его звучал глухо. – Уйти туда, откуда он пришел в этот мир, запечатав отверстие, сквозь которое он просочился. Теперь здесь больше нет жилы.

– А он не может сорвать эту твою заплатку? – недоверчиво взглянула на ильтонца Улыбашка. – Может, у него какие циклы есть? По весне или по осени разливы там какие-нибудь, или что вообще происходит в этих кавернах с энергиями?

– Об этом я не могу сказать ничего, - покачал головой Кай с тяжелым вздохом. – Это было очень непросто, но я смог залатать прореху в ткани реальности, чтобы в этом месте выхода на поверхность больше не было. Только вот вряд ли он исчез совсем. Вполне возможно, что Источник пробьет себе дорогу в другом месте, ведь это, в конце концов, динамическая энергия творения. Ее не так-то легко контролировать.

– В любом случае, это уже не наши проблемы! – энергично проговорил Алеор. – Мы закончили то, ради чего пришли сюда. И я поздравляю вас всех с этим! – Глаза эльфа горели триумфом, когда он оглядел всех четверых друзей. Потом взгляд его остановился на Лиаре. – Осталось невыполненным лишь одно обещание, светозарная, твое обещание. Я жду песню, такую, чтобы все эти проклятые ничтожества кровью рыдали, грудь себе рвали когтями и выли от восторга, мечтая хотя бы о тысячной доле нашей славы. И я знаю, что только ты сможешь написать такую песню, не так ли?

– Я постараюсь, Алеор, - смущенно улыбнулась та, опуская взгляд.

– Сделай это! – кивнул эльф. – И попроси свою Великую Мать подсобить тебе, что ли. Это стоит того.

– Попрошу, - вновь кивнула искорка.

Ее взгляд переместился на Раду, и на дне ее серых морских глаз вновь была нежность, то мягкое тепло, та бескрайняя любовь, в которой хотелось греться, словно в напитанных солнцем пушисто шелестящих волнах. Рада улыбнулась в ответ, чувствуя, как заныли плечи. Как хотелось прямо сейчас схватить ее на руки и закружить под этими звездами, подбрасывая в самое небо, туда, откуда пришел неземной свет ее глаз! Они прошли Семь Преград и запечатали Черный Источник, они совершили невозможное вместе, и пьянящая, звонкая радость начала разгораться в груди, поднимаясь и поднимаясь, словно бивший из-под земли гейзер. Словно Черный Источник, что сейчас где-то пробивает себе новую дорогу на поверхность. Рада улыбнулась и подошла к искорке, чувствуя, что просто не в силах сейчас не обнять ее и не прижать к себе.

– Поистине, все вы совершили невозможное! – Игрид вдруг глубоко поклонился Алеору и его спутникам, но глаза его не отрывались от Кая. – Могу ли я просить вас, Черноглазый Каярди, посетить Черный и Белый Дома и рассказать всем ведунам Эрнальда, как вы запечатали Источник? Возможно, вы даже сможете передать нам часть рисунка, который использовали. Это был бы неоценимый дар для всего народа вельдов и кортов!

– Только отдохну немного, - слабо улыбнулся Кай. Он вновь оступился, и Алеор покрепче перехватил его удивительно изящную для столь массивной фигуры талию.