Песня ветра. За Семью Преградами
Шрифт:
Глаз вновь вонзился в Раду, и воля Марны придавила ее, как обрушившаяся на плечи гора.
– Иди с миром, Черный Ветер, туда, куда мы привели тебя однажды. Не бойся за тех, кого ты оставляешь здесь. Их судьба больше не в твоих руках, они ждут Крика, и когда он прозвучит, поднимутся, чтобы разрушить то, что должно быть разрушено. И не страшись, когда этот час придет, потому что в последней песне ветров и реве умирающего мира родится золотая судьба будущего, и двери в Новое распахнутся перед всеми.
– Я не понимаю, Марна, - с трудом прошептала она. Мысли в голове расползались в стороны, их вытесняла, выдавливала прочь монолитная скала света, от которой череп Рады дрожал, грозя лопнуть в любой миг.
–
Следом за этим глаз во лбу сына закрылся, Рада еще успела увидеть, как закатывается око куда-то вверх. Тяжелая давящая атмосфера моментально исчезла, и Рада судорожно втянула носом воздух, услышав такие же вздохи у себя за спиной. А Далан моргнул, и взгляд его вновь обрел четкость и эмоции.
– Иди, мама! – тихонько повторил он, с великой нежностью глядя ей в глаза. – И помни, что я всегда рядом с тобой, где бы ты ни была, что бы ни происходило. Мы никогда не расстанемся больше, потому что я всегда в тебе.
– Сынок!.. – Рада прижала его к себе вновь, но на этот раз слез больше не было. Лишь в груди болело и болело, но теперь сладко, терпко и как-то правильно. – Я очень люблю тебя, маленький мой совенок! – прошептала Рада, уткнувшись лицом в его затылок.
– И я люблю тебя, мама! – его ладошки сжали ее плечи, потом Далан слегка оттолкнул ее. – Идите. Ваш стражник очнулся и поднял тревогу. Еще немного, и здесь будут Истинные Жрецы. Я скажу им, что они обознались, и сохраню ваш визит в тайне, но вам надо спешить.
– Я люблю тебя, малыш! – вновь повторила Рада, часто моргая и отступая на несколько шагов назад. Она чувствовала, как Лиара тянет ее за руку, но просто физически не могла отвести глаз от лица сына.
Марна была права, Марна сказала все абсолютно правильно, но у Марны не было своих детей. А может, не было сердца, обычного человеческого сердца, которое могло разорваться на части от тоски.
Маленький мальчик с синими глазами улыбнулся ей, стоя на кровати и махнув рукой на прощанье. Рада в последний раз шепнула ему «люблю», а потом попятилась в серый прямоугольник колеблющегося прохода, открытого нимфой прямо посреди комнаты. Еще мгновение она слышала какие-то отдаленные крики на лестнице, гулкий топот шагов, а потом все это отрезала прочь захлопнувшаяся вертикальная линия Грани.
========== Глава 35. Весточка от друга ==========
В лесу стояла влажная весенняя тишина. Сугробы отяжелели, словно одно огромное промокшее насквозь ватное одеяло, и глубоко под толстым слоем снега медленно накапливалась вода. Вокруг деревьев протаяло, и все они стояли в больших мокрых ямках, а стволы выглядели влажными и холодными. Порой с ветвей капало вниз, и поверхность сугробов испещряли неглубокие ямки.
Лиара вдохнула сырой воздух, пахнущий чуть сладковато. Пока еще в нем был только аромат намокшей коры и первых соков, что просыпались в деревьях после долгой зимней спячки, поднимаясь вверх от корней к ветвям, напитывая их силой. Совсем скоро завяжутся на кажущихся мертвыми сейчас черных ветвях первые почки, день ото дня становясь все нетерпеливее, все туже. А потом ростки пробьют влажную тишину леса, и на ветру зашумит, зазвенит, рябя на солнце, первая ярко-зеленая листва.
Небо затягивали серые тучи, низкие и тяжелые, еще по-зимнему снеговые. Но Лиара уже знала, чувствовала всем своим сердцем, что время слома близко. Еще совсем немного ползти по небесам этим недовольным великанам, царапая брюхами усталые от холода черные шапки лесов. А потом ветер разыграется, молодой и счастливый, расшвыряет их в разные стороны и выпустит в мир солнце, которое победными лучами отогреет всю эту зимнюю унылую
Носишься ли Ты здесь с ветрами и хохотом, Молодая, Среброглазая? Мелькают ли Твои крылья среди туч, искрятся ли под солнцем? Или эти края слишком далеко от Твоей родной земли, слишком давно отвернулись от Тебя, чтобы Ты посещала их?
Лиара вновь всей грудью вдохнула наступающую весну. Вот она уже и начала думать, как анай. Мерить весь мир ладонями их любимых Небесных Сестер. И разве же это было неправильно? Все становится таким простым и таким красивым, когда ты выкидываешь прочь все лишнее. Когда остаешься лишь ты сам и мир, что окружает тебя.
Теперь она наконец-то поняла, всем телом поняла, чем анай так сильно отличались от всех остальных народов. И для этого ей нужно было вернуться сюда, в страну, которую она когда-то звала родной. Вдохнуть воздух, в котором чего-то не доставало, почувствовать на своем лице равнодушный ветер. Ощутить звезды, которым нет никакого дела до тех, кому и до них нет дела. Измерить ногами землю, отстраненную и тихую, нелюбимую жену, погруженную в себя и замкнутую, любовь которой никак не разбудить ни сохой, ни серпом, ни песнями. Все здесь спало, в этом краю без жизни, в краю людей и торжества их разума. В краю золота, торговли и войн, цивилизации, истории, великих открытий и достижений. И даже самой крохотной травинке, которая прорастет здесь всего через каких-то пару недель, не будет ровным счетом никакого дела до всего этого вранья.
А ведь когда-то эта земля была живой, думала Лиара, шагая через глубокие сугробы, тихонько дотрагиваясь пальцами до влажной коры деревьев. Она слышала старые песни и чуяла в них великую истину. О временах, когда мир был юн, когда он звенел от счастья и радости, делая первых вздох. О тех забытых эпохах, когда эльфы впервые спустились со звезд и танцевали с душой мира, словно с самой красивой женщиной в одеждах из лепестков ландышей, когда они пели земле и ручьям, когда учили своему языку деревья и птиц. И мир с великой радостью тянулся им навстречу, встречал их, незваных гостей, полюбивших каждую его частичку как самое дорогое сокровище на всем белом свете. Мир был живым, дышащим, любящим, он рождал так щедро, он цвел так буйно, он пах так ярко. И серебристые звезды по ночам осыпались на поля из светящихся ночных цветов, и по утрам роса алмазами покрывала нежные лепестки цветов. И из груди земной вышли нимфы, первый народ, разбуженный самими эльфами, рожденный землей в бесконечной благодарности за их заботу и нежность.
Странно было видеть последнюю нимфу во всем Этлане, шагающую сейчас во главе отряда по вбитой в лед дороге, странно, горько, но и правильно. Сначала в мир пришли люди, амбициозные и честолюбивые испорченные сыновья первого дня, начали ломать и менять его своими руками, подстраивая под собственные интересы и ни с чем не считаясь. Потом и другие расы тоже родились в глубоких горных норах, на вершинах гор, на дне океанов и в танцующей пляске пламени. И всем им стало тесно на этом щедром клочке земли, который так радушно встречал их, так распахивал им навстречу объятия. И полилась кровь, обильно орошая землю вместо шумливых дождей и серебристой росы, народы бросились друг на друга, топча крохотные зеленые травинки, тянущиеся к небу, сжигая леса и рощи, обрушивая вниз скалы и возводя новые. И равнодушные эльфы, разочаровавшись в гармонии, которую они так стремились создать, ушли прочь от мира последними, предоставив его самому себе. И земля, как и всякая женщина, которую предали и смешали с грязью, не простила. Она отвернулась ото всех своих детей, замкнувшись в себе и уйдя в свои мрачные медленные сны, не тревожимые ни одним лучиком солнца. И везде в мире стало сумрачно, везде, кроме Данарских гор.