Песня ветра. За Семью Преградами
Шрифт:
Нахмурившись, она попыталась вспомнить, как она их открывала. Вроде бы перед этим было ощущение какой-то тугой густоты в груди. Оно и сейчас никуда не делось, так и оставшись внутри, в том самом месте, в котором Рада привыкла ощущать эмоции искорки. Стоило ей только сосредоточиться на этой точке, как крылья вдруг бешено захлопали за плечами, ее резко швырнуло вперед, и Рада не сдержала вскрика, припечатавшись к беломраморной колонне и едва успев отвернуть лицо в сторону, чтобы не сломать нос. Впрочем, удар был достаточно чувствительным, чтобы перед глазами поползли черные пятна. Да и грудь раздирала такая боль, что впору
Кривясь, Рада кое-как отлипла от колонны и принялась осторожно ощупывать ребра. Вроде бы ничего сломано не было, и то хорошо. Крылья за спиной все так же застыли, не желая сворачиваться или шевелиться хоть на сантиметр, да и она сама сейчас бы не стала во второй раз пробовать управлять ими без объяснений хоть кого-нибудь, кто знал бы в этом толк.
Наверное, стоило один раз впечататься лицом в колонну, чтобы понять, что инициатива наказуема. Надеюсь, хоть это я запомню.
Пока Рада, ворча, поправляла одежду и потирала отбитые ребра, возле алтаря зашевелились спящие Младшие Сестры. Видимо, их перебудил ее крик или приглушенный грохот, когда она всеми своими костями приложилась о мрамор. Рада поморщилась, проклиная собственную глупость. Теперь боль стала тише, расщепившись на несколько очагов, и она четко ощущала, что ударилась не только ребрами, но еще и правым бедром, коленом и частично низом живота. Ну твою ж бхару!..
Первой из оцепенения вышла Жрица. Сев, она протерла кулаком глаза и воззрилась на Раду. В отблесках золотых крыльев ее зрачки слегка светились, а око во лбу совершенно точно преломляло свет, будто выполненное из все тех же алмазов, что украшали алтарь за ее спиной.
– О! Великая Мани благословляет тебя, Рада дель Каэрос! Я смотрю, терпения тебе не занимать. – В голосе ее прозвучала легкая ирония.
– Простите, светлоликая, - Рада смущенно опустила глаза, потирая грудь. Крылья за спиной вдруг сами по себе дернулись, и ее повело в бок. Рада самым позорным образом пискнула, пытаясь удержаться на ногах.
– Стой смирно! – скомандовала Жрица, и на этот раз голос ее был сосредоточенным и серьезным. Остатки сна мигом слетели с нее прочь. – Сейчас я помогу тебе разобраться со всем этим.
Рада замерла, боясь даже вздохнуть лишний раз, чтобы опять не встретиться с колонной. Жрица быстро поднялась с пола и, подавив зевок, поспешила к ней, вытянув вперед обнаженную ладонь. Теперь уже Раде и дела никакого не было до того, что на ней нет ни нитки одежды. Ее нагота сейчас казалась настолько незначительной, что о ней и упоминать смысла не имело.
– Сосредоточься на точке в груди, там, где у тебя дар Роксаны. Ты чувствуешь там вибрацию, как будто кусок ткани качает на волнах, да? – Жрица внимательно всмотрелась ей в глаза.
– Я не знаю, светлоликая! – Рада нахмурилась, пытаясь понять, что она чувствует. Крылья резко дрогнули, хлопнули за ее спиной, и она взвизгнула, пытаясь, будто кот, вцепиться в пол ногтями на ногах прямо сквозь сапоги. – Что делать, светлоликая?! – взвыла она фальцетом, широко расставив руки в стороны, чтобы в случае неверного движения крыльями хотя бы немного смягчить удар о колонну.
– Успокойся! – твердо приказала Жрица. – Успокойся и собери то, что у тебя в груди, в кулак! Сожми это!
Чувствуя, как от страха и неуверенности подрагивают колени, Рада резко сжала нутро, как будто обеими ладонями накрыла золотой шарик в груди. В следующий
– Вот так, - раздался из темноты довольный голос Жрицы. – А теперь…
Чтобы вздохнуть, Раде пришлось расслабить грудную клетку. В ту же секунду крылья с шумом раскрылись за ее спиной, и она вновь вскрикнула, когда ее ноги рывком оторвало от пола. Несколько раз крылья судорожно дернулись за ее спиной и сразу же схлопнулись, а Рада упала прямо на твердый мраморный пол, едва успев смягчить падение подставленными ладонями.
– Рада! – из темноты вскрикнула искорка, а Жрица рядом недовольно поцыкала языком:
– Нда. С тобой будет тяжело.
И она оказалась права.
Следующие три часа стали для Рады настоящей бездной мхира, и по прошествии этого времени она чувствовала себя такой усталой, будто неделю без сна и отдыха втаскивала на гору огромные булыжники. Ноги дрожали будто кисель, грудь распирало от крыльев, которые так и норовили раскрыться за ее плечами, все тело болело из-за ударов, которые она получила, врезаясь во все вокруг и падая с большой высоты, когда абсолютно бесконтрольные крылья за ее спиной все-таки открывались, но подчинить их собственной воле она не могла.
В становище вовсю кипела жизнь. Горел посреди открытого места громадный костер, и вокруг него танцевали обнаженные Жрицы, извиваясь в призывных движениях и славя Небесных Сестер и Роксану Огненную, чей праздник сегодня отмечали все кланы. Маленькие детишки с хохотом носились по поляне, гоняя набитый сушеными бобами бычий пузырь с помощью длинных деревянных плашек. Шумел водопад, возле которого собралась целая стайка беременных женщин под предводительством высокой Жрицы, которая читала над ними мантры Аленны, испрашивая здоровья и счастливой судьбы их будущим дочерям. Взрослые обитательницы Рощи собрались у ломящегося от съестного стола, поздравляя друг друга с праздником, общаясь, смеясь. Утреннее небо, теплое, летнее, полное пушистых белых облаков и ослепительного света, раскинулось над их головами, и Роксана шагала по небосводу, гордо неся Свой сияющий щит.
Одна только Рада, мокрая будто мышь и усталая как вол, валялась, распластавшись, на земле и дышала, едва не вывалив изо рта распухший от жажды язык. И как я только могла мечтать об этих проклятых крыльях? Богиня, ну что ж мне с ними делать-то? Ну объясни мне, я не понимаю!
Стоящая над Радой Жрица в который раз уже повторяла:
– Главное: не торопись. Ты не контролируешь крылья, ты не приказываешь им, что делать. Точно также ты не контролируешь воздушные потоки и ветер, не заставляешь его дуть в нужную тебе сторону. Ты отдаешься этим воздушным потокам, и они несут тебя. Ты отдаешься крыльям, и они позволяют тебе лететь.
– Рада, это же так легко! – вторила ей искорка. За ее спиной виднелись крылья, такие же золотые, только гораздо более послушные, чем у Рады. Они аккуратно лежали за плечами, повинуясь ее воле беспрекословно. Рада настойчиво гнала от себя мысли, убеждала себя в том, что искорка ни в коем случае не виновата в том, что у Рады ничего не получилось, и что единственное препятствие во всем этом – ее собственное упрямство и ничего больше. – Просто расслабься, Рада, - повторяла и повторяла искорка. – Как когда сила Великой Мани идет через нас, как когда ты отдаешься Ей. Просто расслабься и все!