Песня Волчьей луны
Шрифт:
Ирвин вдруг осознал, что до этого никто не был готов пожертвовать жизнью ради него. Родители и брат его любили и сочувствовали, но никто еще не захотел взять и по-настоящему разделить его боль. Настолько хотеть все исправить.
– Не просидим, – хмуро кивнул он и снова начал ходить по кабинету туда-сюда. Волнение, которое пульсировало в нем горячими ударами, надо было выплеснуть хотя бы вот так, в движении. Песня Волчьей луны молчала в присутствии истинной. Ирвин вдруг представил Арьяну лежащей на полу, обгоревшей от прикосновения к ледарину, мертвой – и его охватила такая леденящая жуть,
Арьяна улыбнулась.
– Хочешь сказать, что не будешь меня любить, если я получу ожоги?
Оцепенение растворилось, словно его и не было. Ирвин вновь принялся ходить взад-вперед. Из коридора доносились негромкие голоса: должно быть, Мегирен сокрушенно качал головой, надеясь, что все это не дойдет до князя Кигана. Младшая хармиранская княгиня едва не взяла необработанный ледарин голыми руками!
– Хочу сказать, что ты говоришь глупости. И делаешь глупости, – хмуро сказал Ирвин. – Ты моя истинная, моя вторая половина. Я буду любить тебя, пока жив.
– Значит, я найду способ сделать так, чтобы ты стал истинным для меня, – невозмутимо ответила Арьяна. – Разберусь с направленностью своей магии. Наверно, это она каким-то образом притянула тебя ко мне. А ледарин использовали в алхимии для трансформации материи. Ну и я попробую.
Да, магистр Хейссен говорил, что ледарин способен изменить человеческую природу. Теперь уже Ирвину сделалось смешно.
– Знала бы ты, сколько раз меня пробовали исцелить с его помощью, – он улыбнулся, но улыбка вышла болезненной и кривой. – Как раз по методу Хейссена. Угадай, получилось ли?
Арьяна нахмурилась.
– Я ищу способ тебя спасти. Так поступают врачи и ученые, испытывают все на себе.
– Да ты могла сгореть! – взорвался Ирвин. Видение обгоревшего женского тела на полу поднялось перед ним во всех красках, он даже ощутил вонь. – Ты, чужестранка, хотела дотронуться до необработанного ледарина! Голыми руками!
Арьяна сидела молча, глаз не опускала – Ирвин хотел надеяться, что она понимает, какая сильная буря и какой жестокий страх потери сейчас охватили его и рвут на части.
– Вся моя магия пришла в движение, – негромко сообщила она. – Вся моя суть двинулась к этому ледарину. Знаешь, я была уверена, что все получится. Ни минуты не сомневалась.
“Она хочет сделать меня человеком, – подумал Ирвин. – Не потому, что ей меня жаль или что-то в этом роде. Она хочет любить меня так же, как я люблю ее. Потому что истинная любовь исцеляет и возвращает из мертвых”.
– Арьяна, – сказал Ирвин и подумал: ее имя звучит, словно маленький хриплый колокольчик. – Пообещай, что скажешь мне, если снова задумаешь что-нибудь такое же убийственное. Я не хочу тебя терять. Давай искать алхимиков, читать старые сказки, но… но не бери ты ледарин голыми руками! Я боялся, что не успею к тебе. Знала бы ты, как боялся…
Арьяна поднялась с кресла, шагнула вперед – Ирвин обнял ее, живую, горячую, гибкую, как лоза. Она могла бы погибнуть в муках, если б он не выбил проклятый ледарин у нее из рук. Ирвин снова и снова крутил в голове эту мысль, понимая, что не сможет ни удержать Арьяну, ни остановить ее.
Она
Ее было не удержать.
Рядом с ними прочирикал мгновенник – Арьяна протянула к нему руку, и он встряхнулся и развернулся в письмо, обдав всех каплями соленой морской воды. На миг Ирвину почудилось, что он слышит крики чаек и шум волн.
– Что там? – спросил он, примерно представляя, кто именно пишет и о чем. Арьяна улыбнулась.
– Гранд-адмирал Оллер получил приглашение князя Кигана прочитать курс лекций в Хармиранской мореходной академии, и король Якоб это разрешил, – ответила она. – И никак не высказался по поводу моей встречи с отцом... значит, и не против. Адмирал приедет послезавтра. И он не уверен до конца, но кажется, у него кое-что есть для нас обоих.
***
Варанданская эскадра встала рядом с Валианским полуостровом, и это было похоже не на визит вежливости, а на открытый совет больше не соваться туда, где все теперь принадлежит королю Якобу. “Интересно, подтвердил ли он свой приказ не соваться ко мне? – думала Арьяна, входя вместе с Ирвином в один из кабинетов Хармиранской мореходной академии, который отвели для особо важной встречи. – Или ему уже все равно? Он получил земли и решил, что этого довольно?”
Какой-то важный седовласый старик смотрел на нее с портрета на стене. Ирвин поймал взгляд Арьяны и объяснил:
– Это Хеймич Хорре, его звали Грозой морей. Был пиратом, потом начал служить князю Алиану. Даже в святые выбился в итоге, теперь покровитель нашего флота.
– Надо же, – покачала головой Арьяна. – Интересная биография.
Сегодня Ирвин выглядел осунувшимся и больным. Они провели ночь в одних покоях, но он до рассвета изучал алхимические трактаты и задремал за час до того, как надо было вставать и собираться на встречу.
– У твоего отца она не менее интересная, – улыбнулся Ирвин. – И у него очень хорошая дочь.
Арьяна улыбнулась в ответ, и в это время в коридоре послышались шаги.
Гранд-адмирал Рабан Оллер оставил сопровождающих снаружи – он вошел, закрыл за собой дверь, и Арьяна сделала шаг навстречу, не чувствуя под собой пола. Годы в море закалили гранд-адмирала. Плавая с эскадрой по всему миру, он повидал такое, что все остальные и представить себе не могли. Он обрел спокойную суровость северных льдов, но за ней Арьяна чувствовала ровное сильное пламя – и в любой миг оно готово было подняться до неба и испепелить неосторожных. Увидев Арьяну, он помедлил, словно ему сделалось неловко или неудобно, а потом спросил:
– Можно… обнять тебя?
– Можно, – откликнулась Арьяна, понимая, что сейчас расплачется. Отец обнял ее за плечи так осторожно, словно боялся что-то сломать неловкими руками, и Арьяна всей своей сутью вдруг ощутила его печаль, одиночество и ту любовь, которая наполняла его жизнь, придавала ей смысл и никогда не переставала.
– Ну… я тебе писал, – негромко произнес отец. – Всегда любил ее величество и тебя. И буду любить.
Арьяна все-таки не удержалась, всхлипнула. Гранд-адмирал Оллер с той же осторожностью отстранил ее и сказал: