Песок
Шрифт:
12 октября 1941 года.
Особый район.
Ночью прибыла первая группа из Кубинки. В основном командный состав и это было правильно. Флерову, даже со своими командирами взводов, которых он в штате сделал командирами батарей, с таким количеством проблем, возникающем при формировании части практически на пустом месте, было не справиться. А так, на данный момент, у него уже были командиры дивизионов и командиры батарей, и часть проблем можно было переложить на их плечи. Согласно должностным обязанностям. Пока главной задачей было расширение лагеря до штатов полка. Чем личный состав и занимался целый день с перерывами на прием пищи. Неожиданно к Флерову дежурная служба доставила посыльного из части по соседству. Командир формируемой танковой бригады генерал-майора Ремезов писал о том , что по оказии узнал о формируемых рядом с танкистами артиллерийской бригаде и полку гвардейских минометов, входящие как и его бригада в резерв армии, и предлагал встретиться вечером 'за чаем' и обсудить возможное взаимодействие в дальнейшем. Отказывать генерал-майору Флеров несколько опасался, да и к тому же самому было интересно узнать, что происходило у соседей. К назначенному сроку в деревню Большие Лопатки он приехал на грузовике старшины. Его проводили в палатку, такую же, как и у него. Войдя в нее, Флеров представился поднявшемуся навстречу генерал - майору и пожал протянутую руку полковника-артиллериста. Те назвались в свою очередь. Одного взгляда на полковника и генерала было достаточно, чтобы понять, что он тут единственный свежеиспеченный старший командир. Генерал сидел в расстегнутой гимнастерке, без портупеи и как бы своим внешним видом говорил, что можно себя вести неофициально. -Давай, подполковник, рассупонивайся. Чай стынет!- Поторопил он Флерова. Чай был нормальный - сорокоградусный. Первый тост за знакомство. Второй - за успехи в выполнении поставленной задачи, третий - за Победу. После третьей отпустило напряжение и все трое расслабились. - Ну, что товарищи командиры? Поделимся информацией, что у каждого из нас происходит и догадками, что нам предстоит. Начну первым, чтобы не возникло ощущение, что я что-то тут выпытываю. Итак, я - генерал-майор танковых войск Ремезов Федор Тимофеевич. Мне поставлена задача сформировать танковую бригаду. До недавнего времени я как раз и командовал 143-ей танковой бригадой. Наверно командовал плохо, потому что немцы меня разбили. Теперь остатки танков бригады вместе с остатками других бригад входят в состав резерва 16-ой армии Рокоссовского. Получил я и штат вместе с приказом. И мало чего в нем понял. Танковый полк как единица в составе бригады отсутствует. Есть два танковых батальона по 31 танку, плюс три танка штаба бригады, плюс 4 танка в разведроте. Танков на треть меньше, чем у меня было. Далее, мотострелковый батальон на БТР-152, зенитный дивизион на них же, противотанковый дивизион Д-44. Знаете такие пушки?- Флеров и полковник переглянулись и покачали головами. - Вот и я не знаю. Причем ничего из перечисленной техники не знаю. Батальон танков ИС-2! Батальон танков ИС-3! БТР-152! Пушки Д-44! Танки Т-34-85! Вот тут хоть что-то знакомое, но и то - не знаю я танков с таким дополнением '85'. Хотя могу предположить, что это калибр орудия. Но нет у нас таких танков! Я это точно знаю. В общем, меня снедает любопытство. Жду, не дождусь, когда материальная часть начнет поступать. И не я один - вся бригада ждет. Точнее командный состав - бригады еще нет. Так - остатки безлошадных танкистов со всех бригад. Хотя обещают пополнение такими же безлошадными, но из тыла. А как у вас? - Ну, раз по старшинству начали - тогда я выскажусь.
– Начал говорить командир артполка. - Полковник Мельников, Александр Васильевич. До недавнего времени командовал 49-ым корпусным артполком. Все практически происходило как и у Федора Тимофеевича. Поручено сформировать артиллерийскую бригаду. Штат: четыре дивизиона - М-46, Д-1, МЛ-20 и М-160 плюс зенитный дивизион в четыре батареи. Тягачи - АТ-С, АТ-Т, командно-штабная машина командира бригады - на базе БТР-50. Из всего перечисленного знаю только МЛ-20. Все! Остальное мне неизвестно. Кстати, мне в состав бригады передали весь личный состав 200-го морского дивизиона. Свои уцелевшие 152мм пушки они сдали в части 16-ой. Да! Забыл сказать! В состав бригады входит зенитный полк пятибатарейного состава. Вот теперь все! Теперь Вы поделитесь своими новостями.- И повернулся к Флерову. - Я до вчерашнего дня капитан, Флеров Иван Андреевич, командир Первой отдельной экспериментальной батареи реактивных минометов. Всего в батарее было семь установок БМ-13. Позавчера передал оставшиеся четыре установки и прибыл сюда. Приказано сформировать и возглавить полк гвардейских минометов. Состав - три дивизиона по 18 установок БМ-14 и зенитный дивизион в три батареи, плюс роты обеспечения. Мне добавить особо нечего - установка БМ-14 мне неизвестна. Так же как и вы с нетерпением ожидаю прибытия матчасти.- После обмена информацией немного поговорили о странностях и необычности неожиданных союзников, и договорились пока идет формирование, поддерживать отношения, встречаясь вечерами
12 октября 2016г.
Особый район.
– Ну, что? Это дело надо отметить!
– скинув мешок с формой с плеча и щурясь на редкие лучи осеннего солнца, произнес Трофимов. Рядом поставили такие же мешки Гладкий и Богомолов. - А помнишь, Андрей, - продолжил Алексей, - по выпуску нам в качестве мешков под форму давали наматрасники. Причем - набиты они были полностью. Во! Мешки были!
– Раскинул он руки. - А я не помню, какие у нас были мешки. В смысле - из чего, - поддержал разговор Богомолов. - Обязательно нужно!
– Вернул всех к главному Андрей. Все трое только что, получив весь комплект причитающегося вещевого имущества, завершили процесс вступления в ряды "легендарной и непобедимой". Хотя это в данный исторический промежуток и было неверным. Давно уже не было СССР и Советской Армии, да и в разные структуры они были зачислены, но это было неважно. - Ко мне или в специализированное заведение?
– Уточнил Трофимов. -Лучше ко мне! Вообще никто мешать не будет.
– Выдвинул свое предложение Сергей.
– Мясо сами пожарим или купим? - Заморачиваться не хочется! Устал я бегать три дня подряд по кабинетам! Покупаем! Заодно посмотрим, какие нам подъемные упали.
– Уточнил свое мнение Алексей. - Что тогда пьем?
– Тут же переспросил Сергей. - Я бы предпочел пиво, но чувствую, что мое мнение явно в меньшинстве. - Правильно понял, Алексей Федорович! Шаг мы совершили серьезный и утвердить его должны серьезными напитками.
– Вынес свой вердикт Андрей. - Ну, теперь с полковником не поспоришь! Сгноит в нарядах.
– Под смех друзей сдался Трофимов.- Только давайте заедем к моей жене. Уточню, какие у нее планы на вечер. - О! Я предпочитаю в такой ситуации сугубо мужской коллектив. Ну, на крайний случай - соглашусь на присутствие дам с низкой социальной ответственностью.- Внес поправку Сергей. - Ой, ой, ой! Боюсь представить, каким лекарствами тебя в случае чего будет лечить Ольга Владимировна!
– Подначил его Алексей.
– Кстати, как у нее дела? -Дела! Уже сегодня на дежурстве! Так что я сегодня практически холост!
– Гордо заявил Богомолов. - Ладно! Кидаем вещи!
– Открывая багажник машины, поторопил Трофимов.
– И поехали! Цигель - цигель! Ай-лю-лю!- До строящейся станции доехали минут за сорок. Дороги как таковой не было. Было лишь направление вдоль свежеизготовленной железнодорожной насыпи. Тем не менее, проехать удалось. Лариса Владимировна сидела во времянке и с кем-то общалась по телефону. Увидев приехавших, дала знак, что сейчас освободится. Через пару минут она вышла на улицу и поздоровалась с Гладким и Богомоловым. - Ты когда домой?
– сразу уточнил Трофимов. - Не знаю. Я сегодня принимаю первые поезда. Но время точного нет. Мне сообщат, когда путь будет готов. Сказали, в течение ближайших часов. - Тогда возьми ключи - машину оставляю тебе. Кстати, поздравь товарищей офицеров! И мы это - к Сергею поедем. - Понятно! Поздравляю! Много не пейте - завтра на службу. Да! Звонила Вера - получила паспорт, и сдвинулось дело с детским садом. После детского сада - устраивается на работу в школу в Хватов Заводе. Там вопрос уже решен. - Отлично! Хороший день! Сегодня точно нужно это отметить! Ладно, все. Мы поехали.- И уже подходя к машине Богомолова, вспомнил: - Дмитрию нужно позвонить!-
13 октября 1941 года.
Особый район.
Ночью прибыла последняя группа пополнения. Штат полка, за исключением зенитного дивизиона, был укомплектован, личный состав размещен в полевом лагере, служба организована и рано утром Флеров позвонил в штаб армии. Его быстро соединили с артиллеристами. Ответил незнакомый майор, сказав: - Хорошо! Во второй половине дня ожидайте технику. И заодно вам заменят личное оружие, подготовьте старое к сдаче.- Флеров отдал распоряжение командирам подразделений устроить чистку оружия и составления актов на его сдачу. Оставшиеся часы тянулись как никогда. Бойцы в палатках неторопливо чистили и без того уже чистое оружие, коротая время за анекдотами и байками, одновременно знакомясь друг с другом, и не забывая поглядывать в окна, направленные на дорогу к Хватов Заводу. Примерно в пятнадцать часов появилась автомобильная колонна. Тут же Флеров отдал приказ дежурной службе о построении полка. Полк строился, а одновременно перед ним выстраивалась в линию прибывающая техника. Необычные боевые машины были трехосными и к радости всех - полноприводными. Старший группы водителей, доставивших в полк технику, доложил Флерову и отдал ему акт передачи. В его сопровождении Флеров обошел весь строй, разглядывая и сами машины, и установки. После чего дал команду начальнику штаба распределять технику по подразделениям согласно штата. А сам со старшим пошел в штабную палатку подписывать бумаги. Через десять минут группа, пригнавшая им технику, уехала. Остались только тыловики, доставившие на нескольких машинах оружие и ожидавшие, когда и на них обратят внимание. А строй его полка уже был распущен и личный состав практически облепил новую технику. Хотя, присмотревшись, можно было понять, что она не совсем новая. То есть не с завода. А, похоже, как с базы хранения. И была недавно обслужена. Тем не менее, уже было понятно, что по сравнению с их обычной техникой - эта была гораздо лучше и совершенней. Водители радовались полному приводу, возможности регулировать давление в шинах, мощному мотору, большей грузоподъемности и такому празднику как печка в кабине. Расчетам нравилось то, что лафет с направляющими был подвижным, и можно было быстро, не разворачивая машину, менять направление стрельбы. В каждой боевой машине была радиостанция, что вообще было крайне необычно. Командиру полка выделялась легковая машина ГАЗ-69. На весь полк командная радиостанция и шесть КШМ. Тоже на базе трехосных грузовиков. Действительно, в полку сегодня был праздник. Флеров вызвал зама по вооружению, передал ему бумаги на технику и распорядился получить новое оружие и сдать старое. И здесь тоже была приятная неожиданность - весь личный состав полка получил вместо винтовок легкие и удобные автоматы ППС. Остаток дня полк посвятил организации полевого парка и его маскировке. А с завтрашнего личный состав по плану боевой подготовки начинал осваивать новую технику - сначала в расчетах, потом в составе взводов, батарей, дивизионов и заключительный этап полковые учения с боевой стрельбой. На все про все давалось две недели. Поэтому нельзя было терять ни одного дня. Вечером, Флеров спешил на встречу со своими коллегами. И ловил себя на мысли, что ему стыдно - торопится, сгорая как мальчишка, от желания похвастаться. Оказалось в своих желаниях он не одинок. Рядом с въездом в лагерь танкистов стояла неизвестная большая гусеничная машина. А вся танковая бригада, похоже, была в парке. Танкисты тоже сегодня получили технику. Его проводили в палатку к генералу, предупредив, что он сам появится чуть позже и просил его подождать. В палатке уже был полковник Мельников, который даже не дал Флерову открыть рот, сразу же после рукопожатия начавший делиться своей радостью. Оказалось, Д-1 - это гаубицы 152мм, М-46 - дальнобойные пушки 130мм. Вот для чего ему передали морской дивизион. Они будут заниматься контрбатарейной борьбой с дальности, недосягаемой для полевой немецкой артиллерии. М-160 - миномет, казнозарядный . У него в бригаде фактически два пушечных дивизиона и два гаубичных. И все это на гусеничных тягачах явно лучших, чем "Коминтерн" и "Ворошиловец". Не удовлетворившись рассказом, он потащил Флерова показывать свою КШМ. Именно эта машина и стояла у въезда в лагерь. Действительно, впечатляло! Огромный отсек с радиоаппаратурой и десятком рабочих мест. У Флерова даже шевельнулась зависть - КУНГ его КШМ явно был меньше и сама она не на гусеницах. Потом, подумав, пришел к выводу, что его полку на колесах и не нужна единственная гусеничная машина. И тут появился генерал. В танковом зимнем комбинезоне и сдвинутом на затылок шлеме, со следами мазутных пятен на лице и абсолютно счастливый. - Быстро! Быстро заходим в палатку!- Когда Флеров, повинуясь генералу, зашел вслед за ним, тот уже разливал флягу по кружкам. - Ну! Не спрашиваю вас ни о чем - по вашим лицам видно и так. Давайте сразу выпьем за Победу! Выпили. Закуску генерал достать или забыл, или не успел - занюхали рукавами. - Вы не представляете - КАКИЕ я получил танки! Вот это ТАНКИ! Все! Почти все, что я видел и чем управлял, было, оказывается всего лишь подобием танков. 122 мм длинноствольные орудия! Лобовая броня башни ИС-3 -250мм!!! А углы наклона брони? Это просто сказка! В него ж по нормали и попасть невозможно! Приборы ночного видения! Да мы ...немецкие панцеры в землю закатывать будем вместе с экипажами. Танки прибыли со складов длительного хранения и их давно не обслуживали. Поэтому они в данный момент условно боеспособны. Сползти с тралов смогли. Но! В Хватов Заводе союзники развернули подвижный танкоремонтный завод и сейчас мой зампотех формирует бригады из их специалистов и экипажей бригады. Работать будем круглосуточно! Хочу приблизить насколько это возможно момент, когда бригада пойдет в бой. Спать не будем, есть не будем, но за две недели мы подготовим и освоим технику. Слово коммуниста! А теперь прошу меня простить - но в ближайшие две недели я занят даже ночью.-
Аэродром "Двоевка".
Сегодня на первое задание вылетала первая шестерка модернизированных штурмовиков. Первой целью было расположение танкового полка 7-ой дивизии, второй - артиллерийская позиция, до обеих целей не доставала наша артиллерия. На цель Илы выводил в качестве высотного разведчика МиГ-3. До цели Илы шли на бреющем и, сделав горку, с одного захода строем "пеленг" выпустили все 192 снаряда. Противодействия ПВО не было, сначала немцы не успели, а потом уже было не по кому и хотелось бы думать - некому. Разведчик дождался, когда осядет пыль после взрывов и сфотографировал результаты удара. После дешифровки насчитали 26 горевших танка. Количество поврежденных установить, естественно, по фотографии не удалось. Однако, радиоперехват донес цифру - 54! Фактически из строя был выведен батальон танкового полка дивизии. С артиллерией было все проще. Точное расположение дивизиона было установлено техническими средствами союзников. Поэтому маршрут подхода и атаку цели проработали еще на земле. Атаковала пара Ил-2. Результат - дивизион уничтожен полностью. В обоих случаях штурмовиков сопровождали истребители прикрытия, но так как дальность до целей была незначительна, противник отреагировать не успел. Разведка доложила, что в эфире стоит сплошная ругань командного состава вермахта и люфтваффе. А Захаров внимательно вчитывался в характеристики НУРСов. Очень ему понравился один боеприпас, дававший 1000 поражающих элементов, выбрасываемых на конечном участке полета снаряда. Это один снаряд! Значит, залп одного Ил-2 - 32 000! А ведь у немцев есть не только танки, которые не бояться этих осколков, но и самолеты на аэродромах. Очень перспективно! г.Вязьма. Штаб 16-ой армии. Союзники построили железнодорожную ветку и соединили ее с дорогой Вязьма- Брянск. Ночью от них пришли четыре эшелона. Три - с зимним обмундированием и один с продовольствием и медикаментами. Все было очень кстати! Его войска сражались в условиях уже начинающейся зимы в летней форме. Бойцы и командиры болели простудными заболеваниями. В этих условиях ватники, шапки-ушанки, рукавицы, новые сапоги с зимними портянками и валенки были не менее ценны, чем боеприпасы. Обратным рейсом поезда забрали раненых и часть гражданского населения. Начальник медслужбы отметил, что в результате использования медикаментов, переданных союзниками, среди раненых практически отсутствует осложнение в виде гангрены, процент выздоравливающих значительно вырос, а сроки выздоровления - сократились. Кстати, насчет боеприпасов - начальник тыла доложил, что при той интенсивности боевых действий, которая наблюдается сейчас, боеприпасов - это касается в основном артиллерийских снарядов крупных калибров - хватит еще на две недели. Поэтому необходимо начинать думать над экономией уже сейчас.
г. Москва. Кремль.
Сталин с интересом смотрел на только что поставленный телефон. Телефон Правительственной связи. С красивым советским гербом вместо круга номеронабирателя. И телефон красивый. С легкой пластмассовой трубкой. Майор Воистинов рассказывал, что у союзников на точно таких же аппаратах находится двуглавый орел - герб России. Но для СССР они достали со складов старые телефонные аппараты с советской символикой. Поразмышляв, он протянул руку и поднял трубку. - Здравствуйте Иосиф Виссарионович! Дежурная Миронова! Слушаю Вас! - Здравствуйте дежурная Миронова! Называйте меня "товарищ Сталин"! Мне так привычнее. - Хорошо, товарищ Сталин! -Вы можете соединить меня с генералом Ракутиным? - Одну минуту! Прошло секунд пятнадцать и в телефоне снова раздался женский голос. - Товарищ Сталин! Генерал Ракутин отсутствует на месте. Соединить Вас, когда его вызовут? - Да. Я подожду.- Сталин раскурил трубку, когда раздался звонок. - Товарищ Сталин! Генерал Ракутин на связи. Соединяю!- Раздался щелчок и в трубке зазвучал голос генерала. - Здравия желаю товарищ Сталин! - Здравствуйте товарищ Ракутин! Где Вы находитесь? - В данный момент времени я с представителями Генштаба Российской Федерации нахожусь на полигоне Алабино. Это в районе Кубинки. - И что там? - Идет показ техники. Техники конца 20-го и начала 21 -го столетия. - И как она Вам? - Впечатляет! Нам бы такую! - Весной смогли бы Берлин взять, имея ее? В трубке повисло молчание. - Возможно, товарищ Сталин! - Вы не уверены. Отчего? - Товарищ Сталин! За последние дни я прочел очень много материалов по нашей войне. И понял, что не все определяется совершенством техники. Не обладает немецкая техника какими-то выдающимися способностями. Ну, может быть только в средствах связи они действительно впереди всей планеты. Что признают и союзники. Вам уже знакома фамилия "Катуков"? - Да. Очень толковый полковник. - Вот и ответ. Толковый полковник с сотней разномастных танков воюет лучше генералов с тысячами. Дайте им самую совершенную технику - они и ее угробят. - Мда...Пессимистично! Ну, что вообще союзники? - Пока особых изменений в их плане нет. Они окажут всю возможную помощь Рокоссовскому и уже оказывают. Сами воевать будут только в крайнем случае. И основные усилия направляли и направляют на удержание и оборону временного перехода. Причин для такого поведения две: субъективная - в России маленькая армия и гибель солдат и офицеров воспринимается крайне болезненно. А в данном случае - вся информация о переходе или объекте "Портал" как они его называют - засекречена по максимуму. Поэтому объяснить гибель военнослужащих, а в случае массированных боевых действий, их будет достаточно много, будет невозможно. Таково их общество. Объективная - портал не позволяет снабжать сколь-нибудь серьезную группировку. Поэтому они максимально используют его возможности для обеспечения безопасности перехода и по остаточному принципу - снабжают Рокоссовского. К слову - они своими силами практически разгромили танковую дивизию немцев. Уничтожили штаб и командира дивизии. Оборона периметра объекта стоит как волнолом на пути немцев. С их помощью дивизии армии Рокоссовского уничтожили врагов больше, чем Западный и Резервный Фронты вместе до этого. - Хорошо! Давайте поговорим о том, чем Российская Федерация может помочь еще советскому народу. - Первое! Принято решение безвозмездно вооружить одну дивизию НКВД, которая будет охранять и оборонять объект. Мотострелковую дивизию! Кроме того - сформировать, обучить и вооружить из остатков армии Рокоссовского, которому неминуемо придется отойти из Вязьмы в район объекта - 20-ю армию в составе четырех мотострелковых дивизий и армейского резерва. Так же безвозмездно! Техника и вооружение периода второй половины войны и сразу после войны. Я в той или иной степени опробовал и осмотрел все из этого не маленького списка. И остро завидую Ершакову. Далее! Российская Федерация готова поставлять технику и оружие послевоенное. Но это уже на коммерческой основе. Их интересует золото. Цены равняются тем, что мы сейчас платим или собираемся платить англичанам. При том, что эта техника несоизмеримо лучше английской. - Да. Буржуазная Россия! Спихивают нам свое старье, а что-то более-менее приличное - уже продают. - Товарищ Сталин! У них тут ситуация...в общем прямой войны нет, но все идет к тому. И снова стоит вопрос - быть русским или не быть? - Вы, товарищ генерал, смотрю, заразились бациллой национализма? - Да, посмотрел я тут, что происходило после распада СССР. Оказывается, русские всем жить не давали. Всех оккупировали и угнетали. Вы, товарищ Сталин, извините, но даже Грузию, оказывается, еще русские цари захватили! Про Украину и Прибалтику вообще молчу! И такая обстановка во всех бывших советских республиках! Во всем этом, что произошло после распада СССР, вижу хорошее одно - народ понял, что Запад не любил Советский Союз не за то, что им правили коммунисты, а зато, что там живут русские. А так - нас все предали товарищ Сталин! Даже болгар мы, оказывается, захватили и угнетали. А вообще...товарищ Сталин! Прошу сюда прислать настоящего дипломата. Я все же генерал. Поэтому могу в чем-то ошибаться. - Хорошо, товарищ Ракутин, мы обдумаем все и примем решение. В интересах советского народа. Спасибо за Вашу работу. До свидания! - До свидания товарищ Сталин!- Сталин положил трубку и, немного подумав, поднял ее снова. - Дежурная Миронова! Слушаю Вас! - Соедините меня с товарищем Рокоссовским! - Секунду! Соединяю! - Здравия желаю, товарищ Сталин! Рокоссовский работал за своим столом в штабе, когда внезапно зазвонил недавно установленный телефонный аппарат. Он поднял трубку и вспотел, услышав женский голос, произнесший: - Товарищ Рокоссовский? С Вами будет говорить товарищ Сталин!
13 октября 2016г.
Особый район.
– Владимир Владимирович! Вчера вечером железнодорожники соединили рельсами дорогу через портал. В данный момент силами железнодорожной бригады ведется строительство вторых, уже постоянных, путей и начато строительство веток к разгрузочным площадкам. Сроки - каждые два дня обещаются сдавать по площадке. Итого - через восемь дней закончат строительство временных подъездных путей. Рокоссовскому отправлены четыре эшелона, как и планировалось - три с зимним обмундированием и один с продовольствием и медикаментами. Обратно этими эшелонами вывезено около двух тысяч тяжелораненых и около трех тысяч жителей города. С этим возникает проблема - сейчас внутри периметра более двенадцати тысяч местных жителей, население Вязьмы перед войной - тридцать тысяч жителей. Сейчас около пятнадцати. Не все покинут ее при оставлении города, но большая часть - точно. Плюс ожидаем, что при отступлении войск в район Хватов Завода - часть сельского населения тоже уйдет с войсками. Итого, по приблизительной оценке, гражданское население внутри периметра составит не менее тридцати тысяч человек. Свободного жилья уже нет. Это самая большая проблема. С продовольствием вопрос решаем, а с жильем - нужно либо значительно увеличивать наши инженерные силы и максимальными темпами строить или собирать быстро возводимое жилье. А впереди зима. Точнее, она уже началась. - Какие варианты предлагают аналитики? - Два варианта. Первый - расширить периметр в северном направлении, увеличив количество населенных пунктов. Это как минимум, но в этом варианте увеличивается фронт обороны и падает плотность боевых порядков. И второй - завести так называемые строительные вагончики из расчета один на одну- две семьи. Исходя из размеров. Идеально, если удастся совместить оба этих варианта. Причем, опять же по расчетам аналитиков, достаточно высока вероятность, что немцы, потеряв время и понеся большие потери под Вязьмой, не сумеют продвинуться в сторону Москвы так же как и в нашей истории. Следовательно, рубеж начала советского контрнаступления будет западнее и высока вероятность, что район Вязьмы с помощью армии Ершакова будет освобожден уже этой зимой. И люди смогут вернуться домой. Если только немцы при отступлении не повторят план "Бюффель". Но думаю, у них на это просто не останется время. - Хорошо! Принимается совмещение вариантов, но по военной части пусть готовят предложения для Генштаба Красной Армии. С оружием мы поможем. - Теперь по жителям деревень, попавших в зону отчуждения в нашем времени. Вопрос с переселением согласован. Переселять будем в Староселье и Колодезное. Сейчас этих деревень уже фактически не существует. Поэтому мы просто возродим их, переселив в них жителей. В качестве компенсации, кроме построенных за счет государства домов и денежных средств, обязались в течение ближайших трех лет газифицировать их. - Это реально? - Да! Газопровод высокого давления уже запланирован до Семлева от Вязьмы. От Семлева до Колодезного семь километров и еще три до Староселья. В указанные сроки это реально выполнить. - Принимается! - Далее. Вертолетная группа, доставившая в Москву РЛС, узел Прав.Связи и радиоразведку по просьбе Москвы оставлена на двое суток. Суть просьбы - на аэродром привезли Камова и Миля, которые знакомились с техникой. На данный момент задача группы выполнена - Правительственная связь установлена, РЛС и станция радиоперехвата уже приступили к работе. Ко мне обратился по поручению Сталина Цанава - советское руководство просит разрешить стажировку у нас ведущим специалистам КБ Камова и Миля, Микояна и Сухого. Они могут прилететь с нашими вертолетами. - Ну, почему нет? Все равно придется это делать - поэтому обеспечьте все необходимое и пусть прилетают.-
25 октября 1941 г.
Где-то между Ельней и Вязьмой.
Старшина опустил бинокль и недовольно крякнул. По дороге, которую его группе было необходимо пересечь, снова двигалась колонна. С этой дорогой все получилось не складно. Группа намеревалась чуть ли не сходу преодолеть ее и остановиться на отдых на другой стороне. Но, когда уже в утренних сумерках, группа подошла к предполагаемому месту перехода, там шла колонна. Что крайне было необычно для немцев, предпочитающих ночью спать. Старшина решил не уходить в лес и выждать пока колонна пройдет, укрывшись в котловине, метрах в ста пятидесяти от дороги. И таким образом, упустил момент, когда еще можно было незаметно вернуться в лес. Колонны пошли в обе стороны одна за другой. Теперь можно было покинуть это неудачное место, только преодолев метров двести по полю до опушки, с риском быть замеченными с дороги. А рисковать он не мог. В группе из десяти человек пять были его. И пять от союзников. И ни эти люди, ни аппаратура, которую они несли на себе, попасть к немцам не должны были ни в коем случае. Поэтому группа залегла, замаскировавшись и выставив охранение. Задачей группы в этом поиске был штаб немецкой армии под Ельней. Пеленгация установила местоположение радиоцентра штаба, но воздушная разведка не смогла определить точное расположение штаба. Поэтому в поиск решено было отправить его группу. Однако союзники настояли на участии в операции своих людей, предложив использовать их технику и оборудование. В принципе, старшина был только 'за'. Что ни возьми у союзников - все было интересно и нужно. И прицелы, приборы ночного видения, и микрофоны, способные слышать речь за сотни метров, и радиосвязь между бойцами в группе, и связь с базой, посредством передачи сжатого до секунды сигнала, а, следовательно, невозможности немцами перехвата и пеленгации. Да, даже пенка, на которой сейчас лежал старшина, и та была крайне удобной вещью в походе. Правда, пришлось союзникам переодеться в нашу форму. Хоть и уступала она по всем параметрам их форме, но она соответствовала времени. И оружие взяли тоже наше. Не совсем правда. Не ППД и не ППШ. Вся группа была вооружена ППС- 43. Который разведчикам очень понравился. Патрон-то -ТТ-шный. Единственное - переделали ППС под бесшумки, а снайперку СВТ - под электронный и ночной прицелы. Что им разрешили взять из нового оружия - это пулемет. 'Печенег' называется. Странное название, но пулемет хорош! Выше всяческих похвал! Мощный и легкий одновременно. Хотя ему показали пулемет еще более удобный - РПК. Но у того был патрон неподходящий. А этот был под мосинский. Поэтому и разрешили. И то, только под обязательство, что в случае возможности захвата оборудования и пулемета, оборудование будет взорвано - для чего выделялась взрывчатка, а пулемет следовало разобрать и раскидать детали как можно дальше друг от друга. А лучше утопить. Например, в болоте.
– Сделал вывод старшина. - Эй! Браток!- Старшина легонько постучал рубашкой гранаты по броне. - Свои, танкист! Разведка! Открывай!- Минуту стояла тишина. Потом кто-то зашевелился под броней на месте механика. И чуть погодя, щелкнул запор люка. Старшина подошел к люку, и прежде чем его отрыть, осветил себя фонариком. Поле чего медленно открыл створки. На месте механика сидел младший лейтенант. Глаза, полные боли, наган в дрожащей от напряжения руке, командирская сумка на коленях и пропитанный кровью летний танковый комбинезон. - Силантьев! Осмотри танкиста!- Его внештатный санинструктор подбежал к танку и, с помощью бойцов вытащив танкиста наружу, уложил его на расстеленную пенку. После чего подсвечивая себе фонариком, занялся осмотром раненого. К нему присоединился коллега союзников. Старшине передали сумку танкиста и листок бумаги. - Вот. Это у него на коленях было.
– Старшина присел у ходовой, накрывшись плащ-палаткой, и принялся рассматривать переданное. В сумке была карта, несколько карандашей и пара сухарей. Отложив сумку в сторону, он вчитался в листок бумаги. 25 октября 1941 г. Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху. Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить. А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов Под плащ - палатку поднырнул старший от союзников. - Что тут? -На, читай.- - Товарищ командир!
– раздался негромкий голос санинструктора союзников.
– Все очень плохо! Ранение грудной клетки. Внутренние органы вроде не задеты, но большая кровепотеря. Шансов мало. Обезболивающее я ему проколол. Положение стабилизировал. Но без серьезной квалифицированной помощи шансов нет совсем. И то, если успеем.- Старший союзников, закончив читать, обратился к старшине. - Разреши командир воспользоваться нашими возможностями. Тут уже не далеко. А ситуация с парнем критическая. -Давай! - Новиков! Связь с базой!- Через десять минут появилось два варианта. Первый - эвакуация вертолетом в течение ближайшего часа. Но этот вопрос нужно согласовывать на самом верху. Второй - использовать танк. Он на ходу, топлива хватит. Снарядов нет, но это не критично. База уже дала команду на поднятие БПЛА рот на их направлении. Они должны сообщать обстановку в округе и подсказывать маршрут движения, избегая противника. Артиллерия готова прикрыть огнем в точке перехода линии фронта. Возможное время движения около двух часов, но это можно делать прямо сейчас. Танкист, кстати пришел в себя и после уколов повеселел. Даже начал консультировать союзника на предмет управления БТ. Бойцы нарубили лапника и, кинув его на днище танка, положили на него раненого танкиста. Через двадцать минут начала поступать информация с БПЛА. Шестеро, кроме раненого, плотно набились под броню. Стрелять в таком положении они не могли, но это им и не нужно. Четверо, включая пулеметчика и снайпера, легли и закрепились ремнями на моторном отсеке танка. И в таком положении танк двинулся на прорыв.
27 октября 1941г.
г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.
Сегодня в штаб 16-ой армии приехал Ершаков. Приехал не один, а со своим НШ и начальниками отделов штаба. Рокоссовский в окно увидел, как во двор вкатилась большая гусеничная машина неизвестной конструкции в сопровождении двух колесных бронемашин. Ершаков, одетый в танковый шлем и зимнюю куртку, похожую на летную, выбрался из верхнего люка на броне. Сняв шлем и одев поданную кем-то изнутри папаху, спрыгнул с брони и остановился, ожидая выбирающихся следом за ним подчиненных. Через десять минут, поздоровавшись, они все расположились за столом в кабинете Рокоссовского. Пришел и вызванный им Малинин. - Ну, судя по представительности делегации, ожидается что-то серьезное, - начал разговор командарм-16. - Да, - ответил Ершаков, - и чтобы продолжить разговор, Константин Константинович, введи нас в курс обстановки на фронте твоей армии на сегодняшний момент. В целом, союзники держали нас в курсе дел. Более того, по отдельным темам мы даже разбирали на занятиях действия твоей армии в общем, и дивизий в частности. Но, все же лучше все знать, так сказать, из первоисточника. - Ну, что можно сказать? Возможности армии иссякают. В первую очередь по причине уже недостаточности боеприпасов. Особенно артиллерийских. Склады практически уже пусты. Поэтому противник уже за счет артиллерии вынуждает нас оставлять позиции. Резко увеличилось количество потерь. Хорошо, что союзники нас в этом вопросе выручают. Но, дивизии на данный момент в среднем уже половинного состава от штата. И в этих условиях для увеличения плотности нам приходится уменьшать периметр обороны. Это если льстить себе. А на самом деле, как вы все понимаете, дело не только в нашем желании уплотнить боевые порядки. Немцы поджимают. Скудность артиллерийских снарядов позволяет немцам наносить войскам армии ущерб без возможности противодействия. Было бы все еще гораздо хуже, но боязнь немецкой авиации противоздушных средств наших союзников и активность летчиков Захарова не позволяют им бить прицельно и выборочно. Тем не менее, снарядов у них много и им можно стрелять даже по площадям. К тому же эти самые площади сокращаются. Линия фронта сейчас проходит вот здесь Относово - Ризское - Жибриково - Ясная Поляна - Старое Комягино - Максимково - Петровка - Митьково - Шиманово - Лужище - Манулино - Тетерино - Островки - Кузнецово, далее идет периметр Особого района. Он, как Вы знаете, не изменился. Далее Путьково - Молошино - Леушино - Левыкино - Григорьево - Тихоново - Относово.- Рокоссовский бросил карандаш на карту и продолжил. - Спасает нас то, что мы сумели выбить танки. 11-я танковая ушла на переформирование, 6 и 7 танковые дивизии - таковыми только числятся. Осталась 10-я танковая, но мы тоже ее достаточно сильно пощипали. Бронетехника нашего резерва частью погибла, частью вышла из строя по техническим причинам. Что-то мы ремонтируем за счет помощи с Большой земли, но всего не привезешь. Поэтому резерв армии - это пехота на грузовиках, немного кавалерии, пушки и "Катюши". Зато кроме ранее действующих против нас пехотных корпусов добавился 28 -ой корпус, две мотопехотные дивизии - 36-я и 14-я и две танковых 20-я и дивизия СС "Рейх". Итого с учетом выбывших - 16-я армия смогла отвлечь на себя, и нанести ущерб разной степени двадцати трем дивизиям. Но, линию фронта вы видели - город уже частично находится под артобстрелом. От силы два-три дня и он будет простреливаться насквозь. И тогда начнется агония. В лучшем случае мы сможем продержаться еще неделю. Вчера звонил Жуков, командующий Западным Фронтом. Благодарил, сказал, что у немцев практически остановилось наступление в тот же день, когда им ясно стало, что Вязьму взять быстро не удастся. Фронт сполна использовал это время. Сейчас Можайский оборонительный рубеж к боям подготовлен и заполнен войсками. Так что все было не зря!- Рокоссовский помолчал. - Ну, вы хоть порадуйте меня! Не так же просто вы приехали такой теплой компанией. - Это да!
– ответил Ершаков.- Тут такое дело! В общем, по планам боевой и политической подготовки частей и соединений 20 -ой армии предстоят учения. -Учения?
– Переспросил Рокоссовский. -Учения. Войсковые. С боевой стрельбой. Так вот мы и приехали к вам, чтобы согласовать, где нам можно пострелять. - Вот так значит! Ищете место, где можно пострелять. Задаю наводящий вопрос - из чего и в каких масштабах? Чтобы не ошибиться и подобрать подходящей вам "полигон". - Вот это правильный подход к делу! Значит так - артиллерийская бригада в четыре дивизиона - калибры от 130 мм, четыре артполка 122мм по три дивизиона, танковая бригада, четыре танковых полка, двенадцать танковых батальонов - около 850 танков, плюс противотанковый полк - 32 самоходки. - Сколько? - Всего около 950 танков и самоходок. Тяжелых и средних. И полк реактивных минометов - 54 установки. И еще - сегодня же отправляйте в Хватов Завод остатки батарей реактивной артиллерии. Там они получат новую технику, пополнение. Поэтому через три дня дополнительно в Вашей армии будет четыре дивизиона "Катюш" по 27 установок. - Где это все? Почему это не воюет? - Все это приводилось в боеготовность и осваивалось по 24 часа в сутки. И только теперь готово к применению. Поэтому мы здесь, чтобы оставляя Вязьму, 16-я армия могла громко хлопнуть дверью и прищемить нос самым шустрым. Как только мы согласуем наши общие планы, придет приказ об оставлении города. - Понятно. Вопрос с боеприпасами... - Вся техника, включая реактивные дивизионы, будет обеспечена всем необходимым. - Тогда за работу!
–
30 октября 1941г.
Особый район.
Сегодня батареи его полка сдавали заключительный экзамен по освоению новой техники. Времени, конечно, на это отпущено было немного - две недели! Это с одной стороны. А с другой - ничего принципиально нового в этой технике не было. Да - более совершенная! Да - более мощная! Но артиллерия с ее расчетными таблицами, дальностями, углами и азимутами, ею и осталась. Только возможности в уничтожении врага увеличились. В каждой батареи полка были те, кто имел реальный боевой опыт лета и осени, и этот опыт как раз и передавался одновременно с изучением техники. Плюс ко всему в помощь были и методички по применению вверенного оружия. Ну, и нельзя сбрасывать со счетов желанием бойцов быстрее пойти в бой. Особенно учитывая, что артиллерия союзников ежедневно участвовала в нанесении огневых ударов по позициям немцев. Для бойцов и командиров его полка наиболее интересно было наблюдать работу коллег - батарей РСЗО "Град". Иногда в помощь "Градам" приезжали более мощные системы крупного калибра и с невероятной дальностью стрельбы. Поэтому Флеров вполне обоснованно доложил командующему артиллерией 20 -ой армии о готовности его полка к выполнению боевой задачи. На что тот усмехнулся и поправил - учебно-боевой. Да! Официально эти стрельбы знаменовали собой окончание учебного процесса. Только в качестве учебных мишеней будет реальный враг и вместо полигона - его позиции. Поэтому подготовка к выполнению этой "учебно-боевой" задачи велась со всей тщательностью и вниманием. Кстати, это тоже был своеобразный экзамен на профпригодность его штаба. Полк был поднят ночью по тревоге и сейчас колонны дивизионов выходили на свои маршруты. Задачей полка было оказание артиллерийской поддержки стрелковым дивизиям 16-ой армии. По сведениям разведки - сегодня немцы планировали проведение решительного наступления с целью прорыва обороны советских войск и разрушения ее целостности. Дивизионы должны были использоваться отдельно - каждый на своем направлении по скоплениям врага. Срок выполнения задач - световой день. Районы развертывания были определены заранее, но требовалось уточнение на месте. Информацию о целях должны были обеспечить штабы тех дивизий, в интересах которых и должны были работать его подчиненные. На выполнение задач отпускалось три боекомплекта. Поэтому сам Флеров выехал вместе с первым дивизионом, начштаба - со вторым и заместитель - с третьим дивизионом. Машины двигались с соблюдением мер светомаскировки, поэтому сам марш и регулирование движения на маршрутах уже само по себе было непростой задачей. К тому же его полк был не единственным, кому предстоял экзамен. Все сформированные части 20-ой армии находились в движении. Шли танковые колонны, перемежаемые подразделениями артиллерии, машины снабжения и обеспечения, покачивая длинными антеннами, куда-то спешили КШМки. Район формирования стал похож на разбуженный муравейник. Дивизионы развертывались, опережая нормативы, точно стреляли и быстро покидали огневые позиции. Их машины с легкостью преодолевали бездорожье, меняя позиции для нанесения следующего удара. Флерову было неизвестно, отвечал ли огнем по уже оставленным его подчиненными огневым позициям противник. Возможно, этого и не было - ведь он точно знал, что по немецким батареям работали и его соседи - артиллеристы Мельникова. И не только они! В этот день немцам показали, как их будут бить в скором времени. Точно и беспощадно! Но его радовал факт, что его батареи стали еще более быстрыми и неуловимыми. А когда будет укомплектован и зенитный дивизион - еще и способными огрызаться против немецких стервятников. Сам Флеров в командование дивизионом его командиром не вмешивался. Обеспечивающие работу его подчиненных союзники дали возможность наблюдать ее с помощью камеры БПЛА. Флеров откуда-то сверху - сбоку видел лощину, в которой разгружалась с автомобилей прибывшая немецкая пехота. Лощина находилась за второй линией немецких траншей и с фронта не просматривалась, плюс знание о нехватке снарядов у русской артиллерии позволили немцам забыть об осторожности. И вот эту массу пехоты кучно накрыл залп его минометов. Почти 300 мин калибром 140 мм в течение десяти секунд. Флеров не знал, сколько там было врагов - два батальона или полноценный пехотный полк, но когда развеялся дым разрывов, то можно было говорить лишь о единицах счастливчиков, выживших в этой мясорубке. Хотя Флеров сомневался, что уцелевшие могли остаться в разуме. И вместе с тем, он испытал удовлетворение и гордость за то, что сделали его бойцы и командиры! Он десятки раз подавал за эти месяцы своей батарее команду "Огонь!". После залпа батарея быстро сворачивалась и меняла позицию. Потом ему передавали разведданные о нанесенных немцам потерях, но это были цифры на бумаге. Ему и его людям никогда не суждено было видеть результаты своей работы. И вот теперь ему представилась такая возможность! Он оторвался от экрана, на котором камера плыла уже над немецкими траншеями, и, посмотрев на оператора, решился задать вопрос. Нет, он не опасался союзников, даже уже привык к их манере общения. Точнее трудностях, которые многие из них испытывали, пытаясь запомнить знаки различия бойцов и командиров РККА. Не все, но многие, обращаясь к нему, произносили " Товарищ..." и далее следовала пауза, в течение которой, говоривший напрягал мозги, что было заметно на его лице, определяя его звание. Но нужно отдать должное, таких становилось все меньше. Кстати, в свою очередь, ему тоже было трудно определить звания союзников, когда на них были одеты бронежилеты. Поэтому как-то само собой в их среде стало нормой сразу представляться друг другу. Но его самого напрягало незнание, что можно и что нельзя в их отношениях. За пределами, разумеется, служебных отношений. А сейчас, по его мнению, он как раз и выходил за эти пределы. - Товарищ лейтенант! А...нет такой возможности вот этот эпизод, записать что ли? Простите, я не знаю, как это назвать, но мне хотелось бы, чтобы ЭТО увидели и мои подчиненные.- Лейтенант внимательно выслушал и повернулся к своему товарищу, обеспечивающему связь. -Вадим! Флешку дай! Товарищу подполковнику нужно.- Тот скинул наушники, одетые просто на шею, и, поднявшись, достал что-то из кармана куртки. -На! Но у меня там фильмы записаны. - Я знаю! Место еще осталось? - Сколько-то есть. - Ну, постараюсь вместить. Но флешка... - Да, понял! Но как отказать товарищу кап... Виноват! Подполковнику Флерову!- И незнакомый "Вадим" отдал что-то маленькое, похожее на зажигалку, лейтенанту. - Сейчас посмотрим, что тут у нас.- Лейтенант вставил этот предмет в свой аппарат и защелкал клавишами, продолжив через минуту: - Так! Вас, я так понял, интересует именно момент нанесения удара. Сейчас вырезаю! Так! Есть! Что у нас со свободным местом? Влезает! Даже еще чуть место осталось.- И вытащив этот незнакомый маленький предмет, протянул Флерову. - Вот товарищ подполковник! Вы же потом на базу уйдете?- Флеров кивнул, рассматривая то, что ему передал лейтенант, пытаясь сообразить, что ему теперь с этим делать? - Найдете там кого-нибудь из наших. Желательно из офицеров и попросите помочь посмотреть. Наверняка там не только планшеты, но и ноуты найдутся. Телевизоры так наверняка. А на той стороне и компы полноценные есть, но Вас наверно туда не пустят. - Спасибо товарищи! От всего полка спасибо! - Товарищ подполковник!- Неожиданно окликнул уже повернувшегося на выход Флерова связист. - Товарищ подполковник! А можно с Вами сфотографироваться? - Со мной? А зачем? - Ну, как? Фото с самим Флеровым! - Точно!
– поддержал связиста оператор.
– Сейчас только птичку посажу! Минуты через три в кунг просунулся сержант с небольшим самолетиком в руках. - Серег! Аппарат на штатное место и давай нас сфотай.- И лейтенант сунул сержанту небольшой плоский предмет. -Товарищ подполковник! Давайте выйдем из апаратной!- Они спустились из КУНГа и оператор и связист стали слева и справа от подполковника. - Внимание! Сейчас вылетит птичка!- Сверкнула вспышка. - Ну, вроде получилось!- Лейтенант забрал предмет у сержанта и все вернулись в КУНГ. Оператор, положив фотоаппарат на стол и соединив его проводом с аппаратурой, заскользил пальцами по светящейся поверхности аппарата. - Вот!- Во весь экран светилась поразительная цветная фотография - Флеров с оператором и связистом на машины. -Теперь у меня есть фото с Флеровым! Виноват! С товарищем подполковником Флеровым! Товарищ подполковник! Только не говорите никому про фотографию, а то нас Особый отдел... Флеров пообещал, тепло попрощался и выскочил из КУНГа, где его уже ждала КШМ. Дивизион уже убыл на вторую позицию. Нужно было спешить - впереди еще две стрельбы. Батареи, дивизионы и в целом полк с задачей справились блестяще, о чем ему сообщил начальник артиллерии, передав благодарность от пехоты 16-ой армии. А вечером, Флеров через штаб артиллерии армии сумел найти человека от союзников, который смог использовать "флешку" и штаб полка посмотрел кадры огневого налета дивизиона. Фильмом, записанным на "флешке", оказался "Спартак. Кровь и песок". Спартак был уважаемой личностью в СССР, поэтому было решено фильм смотреть. Нужно было только решить, как добыть аппарат, на котором это можно было бы сделать.
Аэродром "Дебрево".
Захаров был последним на посадочном кругу и, пользуясь моментом, осматривал свой новый аэродром у деревни Дебрево. Внизу все было как обычно - реял "колдун" у КП, проглядывались замаскированные капониры с самолетами, приземлившимися ранее, сновали машины обеспечения, виднелись траншеи и позиции зенитчиков и охраны аэродрома. Последнюю неделю четыре подчиненных ему батальона аэродромного обслуживания оборудовали в этом районе четыре площадки для приема транспортников, вместо тех, что остались под Вязьмой. Но этот аэродром, на котором будет базироваться его дивизия, строили союзники, и ему было интересно, чем он может отличаться. Да, и в очередной раз его дивизия дивизией числилась лишь на бумаге. За две прошедшие недели из двух полков - истребительного и штурмового осталось по десятку исправных машин. У штурмовиков осталось в наличии одиннадцать самолетов. Истребителей разных типов - двадцать четыре. Что скорее тянуло на авиаполк военного времени, но никак не на дивизию. Захаров вздохнул, вспомнив численный состав своей дивизии на начало войны. Там в одном полку до 80 самолетов было. Немцы очень быстро приспособились к тому, что у русских появилась радиосвязь и рисунок боя изменился. К тому же, они так сказать, эмпирическим путем установили границы зон, где их могло поразить ПВО, и в эти зоны не входили, пожидая советские самолеты за их пределами. А именно там и находились задачи его дивизии - позиции артиллерии, склады, колонны войск. И хотя результативность его летчиков в воздушных схватках с использованием устойчивой радиосвязи и наведения значительно выросла, все же Захаров в душе признавал, что и уровень летного мастерства, и техника у немцев были выше и лучше. Поэтому дивизия в этих боях несла потери. В этот, крайний с аэродрома "Двоевка", полет Захаров пошел сам. Четверка И-16 сопровождала шестерку ИЛов. И-16-ые были в непосредственном сопровождении, а где-то там, на шести тысячах шла пара МиГов. Они и решили исход схватки, которая состоялась сразу, как ИЛы расстреляли немецкую автоколонну. Уже уходя от цели, их перехватили опоздавшие "мессеры". Четыре пары. И четверке И-16-ых никогда бы не уберечь "горбатых", если бы не те новшества, которые уже обкатались в боях. К хорошему человек привыкает быстро! Вот и тут - Захаров заранее был оповещен с обзорной РЛС о противнике: высоте, скорости и положению. Поэтому его четверка сразу заняла позицию с направления возможной атаки. И ИЛы - не разбежались как тараканы - форсируя моторы и прижимаясь к земле, а собрались в плотную группу, ощетинившись стволами крупнокалиберных пулеметов. Немцы бросили на его четверку свои две пары, связав их боем, а оставшаяся четверка начала строить маневр на атаку штурмовиков. И тут сработали МиГи - атакой сверху сбили ведущего и повредили самолет ведомого, после чего снова ушли в набор высоты. Оставшаяся пара все же атаковала "горбатых". Но те в шесть стволов завалили первого, а второй вышел из боя. Захаров со своими "ишачками" в это время разменялся с немцами по одному самолету. Оставшиеся атаку прекратили и ушли. Итого: задачу успешно выполнили, цель штурмовики уничтожили, прикрытие уберегло их от истребителей противника. Один Ил только поддымливал, но это возможно и просто неполадки с двигателем. Факт - все вернулись на аэродром. Кроме его летчика, который уже не вернется. Парашюта Захаров не видел. А летчика знал - он был еще из довоенного состава дивизии. Ветеран. Сейчас имеющие за плечами уже два-три месяца боев - ветераны. И он им был! Уже был. Захаров, прижимая к земле самолет у посадочного "Т" все же удовлетворенно улыбнулся. А все не зря! Вчера он разговаривал с командующим ВВС РККА генерал - лейтенантом Жигаревым. Тот высоко отзывался о деятельности его дивизии и особенно о результативности. Особо отметил, что дивизия всего лишь меняет аэродром, но остается в районе Вязьмы. Принято решение о выделении матчасти для дивизии и кроме этого, в дивизию на стажировку по обмену боевым опытом прибудет несколько командиров; говорил об особом внимании к его дивизии со стороны руководства ВВС и выше. И особой степени ответственности! Захаров бОльшую часть слов пропустил мимо ушей, хотя это наверняка было неправильно и как минимум - невежливо. Ну, да вряд ли генерал -лейтенант мог это понять по его дыханию в трубку. Его обнадежили слова о матчасти и о месте. Он прекрасно понимал, что это ему, его дивизии повезло в этой заднице, которая в очередной раз случилась на фронте. Повезло не погибнуть, а попасть в такое положение, которое не может даже представить ни один командир другой дивизии. Летчики, прибывающие в его распоряжение, по нескольку дней ходят чуть ли не с открытыми ртами, знакомясь с оборудованием и методиками ведения боевых действий. И ему нравилось быть командиром ТАКОЙ дивизии! А еще... А еще он видел на аппарате с экраном, похожим на маленький узкий чемоданчик, самолеты союзников! Спать потом не мог! Это как первая безответная любовь - так хотелось увидеть, потрогать руками, посидеть в кабине, полетать - хотя бы на "спарке" пассажиром! И такая гипотетическая возможность была только у него! Самолет коснулся полосы и его затрясло. Но, не так как обычно на грунтовом аэродроме зимой. Захаров посмотрел влево, под крыло. - Ба! Металлические плиты! Слышал от разведчиков, что немцы практикуют такие. А что? Удобная штука! И собирается быстро и непогоды не боится! Ну, с очередным новосельем, дивизия!-