Пессимизм
Шрифт:
Возьмите даже Дон-Кихота, тип умирающего рыцарства, осужденного экономическими условиями новой эпохи. Этот современник Гамлета (оба произведения изданы в том же году) — его настоящая противоположность. Гамлет нежен, впечатлителен, его кости тонки, он рыхлого сложения;
Можно предположить, что и наш золотой век весьма благоприятен для развития сильных характеров. При этом, обыкновенно, ссылаются на страну доллара. Но забывают, что Америка вовсе не есть последнее слово буржуазии и что в ней мы видим в то же время зачатки нового, высшего типа, явившиеся тогда, когда буржуазия не успела. еще там завершить цикл своего развития. Американец по натуре пионер, рабочий, даже когда он из лодочника становится Вандербильтом. Типично буржуазные натуры можно встретить в старых капиталистических странах, особенно в Голландии.
В этой стране есть один город, прозванный городом миллионеров. Побывав здесь, можно вполне оценить прелести жизни людей, проводящих все время в резании купонов. Ничего более скучного, более мертвящего, более монотонного, чем этот город, нельзя себе представить. А это лишь карикатурное воплощение буржуазного идеала, состоящего в созидании ценности не ради потребления, а ради самой ценности.
Жизнь есть деятельность, а деятельность есть борьба. Эти слова Белинского следует напоминать людям, склонным к пошлому, убаюкивающему
Отдадим же справедливость пессимистическим взглядам пока они предостерегают нас от примирения с грустною действительностью, но не последуем и за пророками апатии и неделанья. Проникнемся неуклонным убеждением в то, что сила жизни велика, так как жизнь, длившаяся тысячелетиями, не иссякла, но дала много роскошных цветов. Будем помнить, что хотя в мире есть много, слишком много подлости и низости, но есть и любовь, и способность к бескорыстной жертве, а применять такую способность есть уже великое счастие, хотя бы единственной внешней наградой самопожертвования был — терновый венец.
notes
1
Замечу, что Сэлли, автор известной книги о пессимизме, неверно понял эту мысль Канта, а потому и возражал, что нежелание вновь пережить ту же жизнь еще ничего не доказывает.
2
Гартман конечно не идет в счет: он столько же счастливый супруг, нашедший в жене, писавшей под псевдонимом Тауберт, даже благосклонного критика своей философии, сколько неискренний проповедник.