Пестрые дни Тальи Мирей. История 2
Шрифт:
Толкнув незапертую дверь, я крикнула в теплую пустоту крохотного зала с зеркалами:
– Дядюшка Горс! Отзовитесь!
– Ого-го! – Послышался изнутри знакомый голос, и деревянная лестница тотчас заскрипела под тяжелыми шагами. Наконец занавесь, скрывающая дверной проем, отодвинулась, и в зале появился хозяин, сразу обнаруживший в царившем тут сумраке мою персону.
– Дочка! Чего так поздно? – щелкнул выключатель, и мой добрый гном, шаркая по полу разношенными тапками, пошел мне навстречу. – Никак снова к куму бегала?
– Дядюшка! –
– Э, девушка! Да ты, никак, плакать собралась? – встревожено спросил он. – Что случилось? Неужто кто посмел обидеть мою славную малышку?
Не знаю почему, но мне этот совершенно чужой дядька казался таким родным! Возможно оттого, что с детства чувствуя материнскую защиту и отцовскую опеку, я растерялась, столкнувшись с путанными тропами чужих судеб. Он же, заметив этот страх, просто принял меня под свое уверенное и сильное крыло.
– Никогда не думала, что можно вот так жить… – хлюпнув носом, закончила я рассказ о встрече с господином Соймелем.
– Не думал, что сей надменный тип снизойдет до обычного разговора с простой смертной. – удивился гном и погладил распушившуюся бороду. – Это все, что он сказал?
– Ну да. – Кивнула я. – Дяденька, неужели то, что он поведал о семье Ройнэ – правда?
– Правда, дочка. – Горс покачал головой. – Так тут многие живут. Отношений не афишируют, но и мужчин, и взятых ими в свой дом женщин такие отношения устраивают. А то, что произошло с девушкой – всего лишь стечение обстоятельств.
– А если бы Райла не погибла? – Я с волнением заглянула в серые глаза, прикрытые падающими на них седыми бровями.
– Поплакала бы и продолжила жить дальше в надежде, что сестра снова окажется рядом. Такие, как Сарья, не умеют радоваться подаркам судьбы. А их зависть не имеет границ. Вообще-то, – он повернул меня к себе лицом, – выброси из головы все эти печальные мысли.
– Уже. – Я грустно улыбнулась.
– Вот и молодчинка. – Он подвел меня к коммуникатору, стоявшему на полке у стены. – Набери-ка своей директрисе и отпросись на пару оборотов.
– Зачем? – Промокнув платком нос, я с удивлением посмотрела на гнома.
– Затем, что мы пойдем веселиться.
– Неужто в цирк? – Настроение, упавшее после разговора с господином Соймелем, начало потихоньку подниматься, и на губах появилась улыбка.
– Не люблю позерство, замешанное на безрассудном риске. – ответил дядюшка Горс, отыскивая в своих занавесках плащ. И только украсив голову шляпой, вспомнил, что так и не сменил домашние штаны. Хлопнув себя по лбу, он расхохотался и пошел в жилые комнаты, заручившись моим обещанием никуда не уходить. Я кивнула и набрала номер госпожи Вейдо. Достойная женщина, услышав, что я нахожусь у дяди в городе, с удовольствием отпустила меня до отбоя.
Однако господин Горс был настроен решительно. Я поняла это не только по выражению его лица, но и по ослепительному, в прямом смысле, костюму, который от дождя он
– Может, просто чайку с пончиками попьем? – Сделала я последнюю попытку вернуть достойного парикмахера на стезю благоразумия. – Мне завтра рано вставать. К тому же незамужней женщине неприлично появляться на улицах после восьмого вечернего оборота!
– Кто бы говорил! – Хмыкнул гном, надевая шляпу. – Или не ты еще совсем недавно бегала в мальчишечьей одежде, подрывая моральные устои? – Его мохнатые брови грозно сошлись у переносицы, а во взгляде мелькнула искра. – Не будешь давать душе свободу, совсем сойдешь с ума в своей богадельне вместе со старыми девами!
– Девочек к гимназии больше, чем дев! – Пока меня тащили за руку к углу, где можно было поймать экипаж, я попробовала восстановить справедливость.
– По-моему, это одно и то же. – Заметил гном, размахивая вытащенным из кармана носовым платком, на светлый маячок которого из темноты вынырнула лошадь. – Ну-ка, садись! – Скомандовал он мне, а кучеру бросил отрывистое «трогай».
Конечно же, мы поехали в ресторан господина Сурвея. Смутившись, поскольку никогда здесь не была в качестве гостьи, я опустила до подбородка вуаль.
***
Блистая украшенным самоцветными каменьями сюртуком, гном важно вошел в зал, крепко зажимая в своей огромной ладони мою руку. Кажется, я согнулась и попыталась стать меньше ростом. Хотя из фигуры даже юной гномки можно выкроить двух меня, очень не хотелось, чтобы на нашу странную пару хоть кто-то обратил внимание. Но взгляд подошедшего к нам старенького мэтра, которого практичный господин Сурвей держал вовсе не из уважения к преклонному возрасту, а за то, что тот сразу определял, для чего и с какими средствами пришел клиент, теплился радостью и благодушием. Даже мне, знавшей всю подноготную здешнего бизнеса, стало немного легче.
– Господин Горс, барышня, – мягко сказал этот невысокий, сухонький и седой человек, – у нас как раз есть резервный столик в дальнем углу у окна. Очень подходит тем, кто не любит внимания и хочет посидеть в тишине.
– Отлично! – Дядюшка Горс, не выпуская моей руки, направился следом за мэтром. Я не противилась, так как с выбором была согласна. А еще утешало то, что в полутьме зала и со спущенной на лицо тонкой вуалью вряд ли кто-то, кроме глазастого Тимчина, сможет меня узнать. Но вместо маячившего неподалеку Тима к нам внезапно подошел Кай.
– Прошу господ выбрать блюда. – мягко сказал он, положив передо мной и дядюшкой Горсом каталог. – Вот эти вина, – перед гномом оказалась винная карта, – не только помогут забыть угрюмую сырость осеннего вечера, но и создадут отличное настроение!
Помедлив, он ехидно улыбнулся.
– Дядюшка Горс, поделитесь секретом: как у вас получилось вызволить нашу затворницу из стен спрятавшей ее крепости?
Я вытаращила глаза, а гном рассмеялся:
– Оказывается, встречающий гостей старый перечник еще не вышел в тираж!