Пьесы. Статьи
Шрифт:
Новаторство, авангардность, которые нас интересуют, должны быть прежде всего новаторством идейным, новаторством в отношении к преобразующему историческому процессу, к человеку в процессе преобразования».
Человек в процессе перемен, человек и история — вот главная тема драматургии Кручковского. Его интересуют точки пересечения чисто личных, даже интимных линий с общественными законами и законами истории. Так было и в романах Кручковского. Но, как отмечал сам писатель, он «никогда не чувствовал себя хорошо в том, что составляет главную суть романической прозы: в описаниях или повествовании, зато всегда свободнее дышал в диалогах». Именно в драматургии наиболее полно можно было реализовать присущий писателю «метод спора, столкновения идейно-общественных и морально-политических позиций», именно в драматургии полностью раскрылись
Такой театр в своем главном направлении, рядом с которым найдется место и для других человеческих волнений, должен быть трибуналом и трибуной для общественно ангажированных деятелей творческого труда: он должен оценивать нашу современную жизнь и давать широкий выход прогрессивным мыслям нашего века, показывать человека в историческом процессе, питать и укреплять его веру в возможности сознательной перестройки мира, в эффективность коллективных усилий. Он должен быть театром новаторским в тематике и проблемах и в то же время театром смелым в поисках присущих ему средств и умеющим донести все это до зрителя наиболее впечатляющим и стимулирующим способом».
Образцом такого театра и являются лучшие из послевоенных драм Кручковского. Как и все его творчество, их отличает высокая общественная, идейная и моральная температура.
Первая послевоенная пьеса драматурга — «Возмездие» (1948). Ее действие происходит в 1946 году. В пьесе воссоздана напряженная политическая атмосфера в Польше того времени, «великое и трудное время — время тяжелых жертв и жестокой борьбы», по словам одного из героев драмы — коммуниста Ягмина, борьбы между защитниками народной власти и реакцией. Главная проблема, волнующая писателя в этой драме, — судьба молодого поколения, которому предстоит строить будущее страны. Это поколение представляет Юлек, главный герой, который втянут в ряды контрреволюционной террористической организации. Поединок за моральное влияние на юношу ведут деятель реакционного подполья полковник Окулич и коммунист Ягмин. Идейный конфликт между ними осложнен личными отношениями: Юлек — сын Ягмина, но считает своим отцом Окулича. Воспитанный в солдатском духе беспрекословного подчинения, Юлек становится слепым орудием политической мести уходящего старого мира народной власти. Окулич приказывает Юлеку убить Ягмина. Лишь случайность спасает отца от пули сына. Встреча и объяснение с Ягмином убеждают юношу в ложности и бессмысленности избранного им пути. Осознание этого ведет к тяжелому душевному потрясению, к попытке — по приказу того же Окулича — покончить с собой…
Такова событийная канва драмы. Но заслуга драматурга в том и состоит, что в одном событии он умеет увидеть отражение эпохи. Семейный разлом, вызванный революционным временем, отражает общенациональный разлом, когда сын поднимался против отца, брат против брата, поляк против поляка. «Лишь во времена относительной общественной стабилизации можно разрешать драматургический конфликт между людьми только в чисто бытовой плоскости, в плане личных столкновений героев», — размышлял над поэтикой современной драмы Кручковский. Из этих соображений он исходил и в работе над «Возмездием». Актуальное общественное содержание пьесы разламывает форму идейно-бытовой драмы ибсеновского образца, на глазах превращает ее в драму политическую. Если первый акт пьесы целиком выдержан в тональности психологической драмы, то последующие сцены являют собой идейно-моральный диспут между политическими антагонистами.
Ключевые сцены драмы — беседа Ягмина с Юлеком, занимающая почти весь второй акт, а также разговор Ягмина с Окуличем. Сегодня речь Ягмина может показаться нам излишне дидактичной, пафосной и обнаженно публицистичной, а сам Ягмин плакатным. Но надо помнить, что Ягмин — первый в польской драме образ коммуниста.
Ягмин и Окулич — по разные стороны баррикады. Они на полюсах
Тема поколения, «зараженного смертью», научившегося убивать раньше, чем оно созрело интеллектуально, поколения, обманутого буржуазно-националистическим руководством, была в момент появления пьесы чрезвычайно актуальной. Не случайно этой же теме посвящено одно из лучших произведений всей польской послевоенной литературы — роман Ежи Анджеевского «Пепел и алмаз», вышедший, как и «Возмездие», в 1948 году. Проблема выбора идейных позиций и осознанного участия личности в историческом процессе, еще схематично намеченная в «Возмездии», философски осмысливается и психологически мотивируется в последующих драмах Кручковского.
Наибольший и заслуженный успех выпал драме «Немцы» (1949), обошедшей многие сцены мира. Вслед за варшавской премьерой «Немцы» осенью 1949 года были поставлены известным театром «Берлинский ансамбль», а затем в Москве, Праге, Вене, Париже, Брюсселе, Риме, Лондоне, Хельсинки, Токио и во многих других городах. Польская и немецкая критика сразу же высоко оценила политическую актуальность драмы. Интересный комментарий к ней дал сам автор в статьях «Путь к «Немцам» и «Еще о «Немцах», помещенных в настоящей книге. Свой замысел Кручковский определил как попытку «добраться до ошибок и вины «честного немца», ибо на эти ошибки и виновность гитлеризм опирался значительно сильнее и шире, чем на дивизии СС и сеть гестапо». Кручковский стремился отойти от привычного в литературе первых послевоенных лет изображения преступного, «лающего немца» и показать жизнь в Германии в годы войны обыкновенного, «нормального» человека, а не «гитлеровской дрессированной бестии».
По форме «Немцы», как и «Возмездие», напоминают семейную драму. В ее основе — процесс распада семьи профессора Зонненбруха. Не случайно в ГДР пьесу играли под названием «Зонненбрухи», а снятый там же по пьесе кинофильм назывался «История одной семьи». Но эта семейная драма вписана в широкий контекст политической жизни Германии в годы второй мировой войны. Позиции членов семьи Зонненбруха и близких им людей дают почти исчерпывающую типологию поведения немцев в годы нацизма, а три картины первого акта — своеобразный драматургический репортаж из Польши, Норвегии, Франции 1943 года — придают драме масштабность и панорамичность.
Главный герой — профессор Зонненбрух. С этим образом связана в первую очередь центральная проблема драмы — проблема моральной и политической пассивности немецкого общества, прокладывавшей путь фашизму. Крупный ученый-биолог Зонненбрух не хочет иметь ничего общего с гитлеровской системой, пытается повернуться спиной к происходящим событиям, к преступлениям фашизма против человечества. Свою миссию порядочного немца профессор видит в том, чтобы «сохранить для человечества высшие духовные ценности, пронести их в целости через годы смуты и борьбы, через потоки грязи и крови, варварства и безумства».
Моральный протест Зонненбруха против нацизма не претворяется, однако, в действие. Он может отказаться от бутылки любимого коньяка, потому что она привезена из оккупированной Франции. Но не более того. Это приватный протест «порядочного» немца, которому кажется, что достаточно в глубине души не соглашаться с господствующими взглядами, чтобы считать себя независимым и достойным уважения человеком. Зонненбрух считает себя свободным духовно. Но это иллюзия. Свобода реализуется в действии, а на действие он не способен. Его «свобода» — самооправдание приспособленчества. Мнимая свобода приводит к рабскому исполнению чужой воли, вчерашний обыватель в соответствующих условиях может стать преступником. Занятия «чистой» наукой позволяют, по мнению Зонненбруха, отгородиться от «зла и безумства окружающего». На деле позиция профессора — не только бегство от действительности, но и объективная поддержка ненавистного ему режима. Позиция непричастности оборачивается соучастием в преступлении: результаты научных исследований профессора используются гитлеровцами в своих преступных целях.