Пьесы
Шрифт:
Потин предостерегающе покашливает.
Боги… боги… не потерпят…
ПОТИН (подсказывает). Не допустят…
ПТОЛЕМЕЙ. Ах, да… не допустят сего беззакония, они предадут ее голову секире, как предали голову сестры ее. Но с помощью колдуньи Фтататиты она заворожила римлянина Юлия Цезаря и заставила его поддержать ее беззаконные притязания на египетское царство. Узнайте теперь, что я не потерплю… Я не потерплю… (Капризно, Потину.)Чего я не потерплю?
ПОТИН (внезапно разражаясь всем пылом политической страсти).Царь
ТЕОДОТ. Военачальник царя скажет слово.
АХИЛЛ. Всего два римских легиона, о царь! Три тысячи солдат и едва ли тысяча всадников.
Двор разражается презрительным смехом, начинается оживленная болтовня; в это время в лоджии появляется римский офицер Руфий. Это дородный чернобородый человек средних лет, с маленькими светлыми глазами, решительный и грубый; у него толстый нос и щеки, но сам он весь словно выкован из железа.
РУФИЙ (со ступеней). Эй, вы там! (Смех и болтовня сразу прекращаются.)Цезарь идет.
ТЕОДОТ (с большим присутствием духа.)Царь разрешает римскому военачальнику войти.
Цезарь в простой одежде, но в венке из дубовых листьев, прикрывающем лысину, спускается из лоджии в сопровождении своего секретаря Британа; это бритт, человек лет сорока, высокий, внушительный, уже слегка лысеющий, с густыми, спадающими вниз каштановыми усами, подстриженными так, что их концы переходят в опрятные баки. Он аккуратно одет во все синее; за поясом у него кожаная сумка, чернильница из рога и тростниковое перо. Его серьезный вид, свидетельствующий о важности предстоящего им дела, находится в очевидном несоответствии с добродушным интересом, который проявляет Цезарь, разглядывающий незнакомую обстановку с откровенным детским любопытством. Цезарь проходит к креслу царя. Британ и Руфий останавливаются возле ступеней, ведущих к лоджии.
ЦЕЗАРЬ (смотрит на Потина и Птолемея). Кто царь, мужчина или мальчик?
ПОТИН. Я – Потин, опекун владыки моего, царя.
ЦЕЗАРЬ (ласково похлопывает Птолемея по плечу).Так это, значит, ты царь? Скучное занятие в твоем возрасте, а? (Потину). Привет тебе, Потин. (Он равнодушно отворачивается и медленно идет на середину зала, оглядываясь по сторонам и рассматривая придворных, пока не доходит до Ахилла.)А этот молодец кто такой?
ТЕОДОТ. Ахилл, военачальник царя.
ЦЕЗАРЬ (дружески Ахиллу). А, военачальник, я тоже военачальник. Но я слишком поздно начал, слишком поздно. Желаю тебе здравствовать и одержать много побед, Ахилл.
АХИЛЛ. Как будет угодно богам, Цезарь.
ЦЕЗАРЬ (к Теодоту). А ты, кажется…
ТЕОДОТ. Теодот, наставник царя.
ЦЕЗАРЬ. Ты учишь людей быть царями, Теодот. Умное занятие, ничего не скажешь. (Отворачивается, разглядывает богов по стенам, затем снова подходит к Потину.)А что здесь, собственно, такое?
ПОТИН. Палата советников царской сокровищницы, Цезарь.
ЦЕЗАРЬ. А-а, ты мне напомнил. Мне нужны деньги.
ПОТИН. Сокровищница царя оскудела, Цезарь.
ЦЕЗАРЬ. Да, я вижу, здесь всего одно сиденье.
РУФИЙ (грубо
ПТОЛЕМЕЙ (застенчиво поднимается и предлагает Цезарю свое кресло). Цезарь…
ЦЕЗАРЬ (ласково).Нет, нет, мой мальчик. Это твое место. Сядь.
Он заставляет Птолемея сесть. Между тем Руфий, оглядываясь по сторонам, замечает в углу изображение бога Ра, которое представляет собой сидящего человека с соколиной головой. Перед этим изображением стоит бронзовый треножник размером с табуретку, на нем курится фимиам. Руфий, с находчивостью римлянина и свойственным ему равнодушием к чужеземным суевериям, быстро хватает треножник, стряхивает курения, сдувает пепел и ставит его позади Цезаря, почти посредине зала.
РУФИЙ. Садись сюда, Цезарь.
Придворные содрогаются, раздается свистящий шепот: «Кощунство!»
ЦЕЗАРЬ (усаживаясь.)Так вот, Потин, поговорим о деле. Мне очень нужны деньги.
БРИТАН (неодобрительно: ему не нравится такой неофициальный тон). Мой повелитель хочет сказать, что у Рима законный иск к Египту по обязательствам, заключенным вашим почившим царем с триумвиратом. И долг Цезаря по отношению к отчизне заставляет его требовать немедленной уплаты.
ЦЕЗАРЬ (учтиво). Ах да, я забыл. Я не представил вам моих соратников. Потин, – это Британ, мой секретарь. Островитянин, с западного края мира. От Галлии – день пути.
Британ чопорно кланяется.
А это Руфий, мой товарищ по оружию.
Руфий кивает.
Так вот, Потин, мне нужно тысячу шестьсот талантов.
Придворные ошеломлены, в толпе подымается ропот. Теодот и Ахилл безмолвно взывают друг к другу, возмущенные столь чудовищным требованием.
ПОТИН (в ужасе).Сорок миллионов сестерций! Немыслимо! В царской сокровищнице нет таких денег.
ЦЕЗАРЬ (ободряюще). Всего тысяча шестьсот талантов, Потин. Зачем считать на сестерции? Что купишь на одну сестерцию? Каравай хлеба.
ПОТИН. А за талант можно купить породистого коня. Мы переживаем смутное время, ибо сестра царя, Клеопатра, беззаконно оспаривает его трон. Царские подати не собирались целый год.
ЦЕЗАРЬ. Их собирают, Потин. Мои воины сегодня с утра занимаются этим.
Снова шепот и общее изумление, кое-где среди придворных сдавленные смешки.
РУФИЙ (резко). Нужно платить, Потин. Что зря разговаривать. Вы и так отделаетесь недорого.
ПОТИН (язвительно).Возможно ли, чтобы завоеватель мира, Цезарь, терял время на такие мелочи, как наши подати?
ЦЕЗАРЬ. Друг мой, подати для завоевателей мира – самое главное дело.
ПОТИН. Так слушай, Цезарь, сегодня же сокровища храмов и золото царской казны отдадут литейщикам монетного двора перелить на монету и уплатить выкуп на глазах у всего народа. И пусть увидит народ, как мы будем сидеть у голых стен и пить из деревянных чашек. Да падет гнев его на твою голову, Цезарь, если ты принудишь нас к этому святотатству.