Петербург Достоевского. Исторический путеводитель
Шрифт:
Преследуемый кредиторами, Достоевский заключил кабальный договор с петербургским издателем Ф. Стелловским. Он продал ему право на издание трехтомного собрания сочинений и обязался за год, к 1 ноября 1866 года, написать новый роман объемом не менее 10 печатных листов. В случае просрочки все права на сочинения Достоевского в течение девяти последующих лет переходили к Стелловскому. Одновременно писатель взял аванс под еще один роман (будущее «Преступление и наказание») у редактора московского журнала «Русский Вестник» М. Каткова.
Большую часть романа Достоевский писал в Германии и под Москвой, на даче у сестры. В январе 1866 года первые главы «Преступления и наказания» вышли из печати. «Роман мой удался чрезвычайно и поднял мою репутацию как писателя. Вся моя будущность в том, чтобы
Вернувшись осенью 1866 года из Москвы, Достоевский оказался в безвыходной ситуации. Его осаждали кредиторы, грозя долговой тюрьмой. Необходимо было заканчивать «Преступление и наказание», а роман для Стелловского еще даже не был начат. Друзья-писатели предлагали Федору Михайловичу помощь в написании романа к сроку: составить план и написать каждому по разделу. Но Достоевский не желал ставить свое имя под чужим сочинением. Тогда ему посоветовали взять стенографистку.
4 октября 1866 года лучшая выпускница стенографических курсов Ольхина, девятнадцатилетняя Анна Сниткина, пришла в дом Олонкина. «Было тогда 11 часов, я отправилась потихоньку по Большой Мещанской, поглядывая на часы, не желая прийти ни раньше половины 12-го, да не прийти и позже; вообще мне… на первый раз хотелось выказать как можно больше точности и деловитости. Наконец оставалось всего 10 минут. Я вошла в Столярный переулок, принялась отыскивать дом Олонкина. В этом переулке я была всего только первый раз в жизни; дом я скоро нашла, это был очень большой каменный дом, выходящий на Малую Мещанскую и Столярный переулок, с трактиром и с постоем извозчиков, с несколькими пивными лавочками. Тут жил Бенардаки, фамилия которого мне почему-то запомнилась. Ворота находились по Малой Мещанской, я вошла, здесь было очень много извозчиков и попадались довольно неприличные хари. Я прошла вглубь двора, увидела дворника и спросила, где живет Достоевский. Он отвечал, что в 13-м номере, первый подъезд направо. Я поднялась во 2-й этаж по довольно грязной лестнице, на которой тоже мне попались несколько человек очень неприличных и 2 или 3 жида».
Встреча с Достоевским поразила стенографистку: «Ни один человек в мире, ни прежде, ни после, не производил на меня такого тяжелого, поистине удручающего впечатления, какое произвел на меня Федор Михайлович в первое наше свидание, – писала она в своих знаменитых мемуарах. – Я видела перед собой человека страшно несчастного, убитого, замученного. Он имел вид человека, у которого сегодня-вчера умер кто-либо из близких сердцу; человека которого поразила какая-нибудь страшная беда. Мне было бесконечно жаль его».
До сдачи романа (это был «Игрок») оставалось 26 дней. Роман существовал только в заметках и планах. Днем Достоевский диктовал роман стенографистке, а по ночам писал его. Вечером она разбирала и переписывала стенограммы, а на другой день, перед началом диктовки, Достоевский их правил. 29 октября, через 25 дней после начала работы, роман об игроке был закончен и отвезен Стелловскому.
Между писателем и стенографисткой с первых же дней совместной работы обнаружилась взаимная симпатия. А. Сниткина с детства любила произведения Достоевского. Она искренне сочувствовала ему, видела его одиночество и бытовую беспомощность, прекрасно знала его работы, преклонялась перед его талантом. Эти сочувствие и участливость были быстро замечены писателем. Чем ближе к концу подвигалась работа над «Игроком», тем тяжелее была для него мысль о предстоящем расставании со стенографисткой.
8 ноября 1866 года Анна Григорьевна пришла в дом Олонкина, чтобы договориться с Достоевским о продолжении работы с ним, на этот раз над окончанием «Преступления и наказания». Достоевский вдруг сказал ей, что задумал новый роман о «художнике, человеке уже немолодом… моих лет» и начал излагать его содержание.
Будущая жена писателя вспоминала: «…полилась блестящая импровизация. Никогда, ни прежде, ни после, не слыхала я
Анна Григорьевна отвечала: «Почему же невозможно? Ведь если, как вы говорите, ваша Аня не пустая кокетка, а обладает хорошим, отзывчивым сердцем, почему бы ей не полюбить вашего художника?.. Неужели же любить можно лишь за внешность да за богатство?»
Тогда Достоевский сказал: «Поставьте себя на минуту на ее место… Представьте, что этот художник – я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что вы бы мне ответили? – Я взглянула на столь дорогое мне, взволнованное лицо Федора Михайловича и сказала: «Я бы вам ответила, что вас люблю и буду любить всю жизнь!»
Свадьба была решена. Но до венчания невеста помогла жениху в написании окончания «Преступления и наказания», вышедшего в 1866 году в «Русском вестнике» и имевшего огромный успех.
Здание Казенной палаты и губернского казначейства
Казначейская улица, 11
Казначейская улица названа по этому зданию. Уже в 1840-х годах тут находилась Казенная палата. В Российской империи подобные учреждения занимались всем казенным управлением, включая управление государственным имуществом и строительством. На казенную палату со второй половины XIX века возлагалось счетоводство и отчетность по приходу и расходу сумм в губернских и уездных казначействах, непосредственно ей подчиненных. Новое здание для Казенной палаты и казначейства построено рядом с существовавшим в 1896–1897 годах гражданским инженером Павлом Бергштрессером и архитектором Николаем Проскурниным. Даты начала и окончания строительства можно увидеть на фасаде.
«Дом Раскольникова»
Гражданская улица, 19
Роман «Преступление и наказание» начинается с того, как Родион Раскольников «…благополучно избегнул встречи с своею хозяйкой на лестнице. Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру. Квартирная же хозяйка его, у которой он нанимал эту каморку с обедом и прислугой, помещалась одною лестницей ниже, в отдельной квартире, и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворенной на лестницу».
Николай Анциферов считал, что если Достоевский имел в виду конкретный прототип дома Раскольникова, то, скорее всего, это дом 19/5 на углу Столярного переулка и Гражданской улицы (во времена Достоевского – Средней Мещанской). В 1970 году этот дом подвергся капитальному ремонту, значительно исказившему его облик. Уничтожен полуподвал, и дом из пятиэтажного превратился в четырехэтажный. Заасфальтирован двор. Но все же и сейчас, войдя через подворотню с Казначейской во двор справа, в углу мы увидим вход на лестницу Раскольникова. Поднимемся по типично петербургской, изогнутой лестнице с нависающими сводами на площадку четвертого этажа. Здесь жила хозяйка квартиры, у которой нанимал герой «Преступления и наказания». До капитального ремонта тут была дверь черного хода, ведшая на кухню, и окно, выходившее на площадку. Сейчас окна нет, вместо двери – проем. На чердак, где прежде находилась мансарда, ведут тринадцать ступенек. Дверь. Здесь жил Раскольников. Обычно она закрыта на кодовый замок, так что следует дождаться жильцов, измученных посетителями. Изогнутая лестница с нависающими сводами сплошь исписана почитателями Достоевского и его героя-убийцы.