Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Антонов Виктор Вячеславович

Круглая церковь – это возможно церковь Божией Матери «Всех скорбящих радости» на Шпалерной ул., 35-а, заложенная по проекту Руски летом 1817-го и освященная в 1819 году. Внутреннее оформление ротонды – отличный пример зрелого русского классицизма.

Письмо продолжает: «Господин Мартос, профессор Академии, Вам хорошо знакомый, собирался навестить Вас с просьбой переговорить с каноником Дзанони, секретарем миланской Академии, но Вы неожиданно уехали и он не смог этого сделать. Он просил меня сообщить г. Дзанони, что молодой архитектор Мартос умер и в Петербург уже не надо присылать академические программы (Никита

Мартос (1782–1813) погиб в Италии во время своего пансионерства. – В. А.).

Как писал ранее, я был с визитом у Молчановых, которые хорошо меня приняли. Они просили меня переговорить с Федотом Афанасьевичем относительно их дачи и потребовали эскиз плафона для большого зала и подмалевок на холсте. Я это с радостью сделал и думаю, что все будет в порядке. Вчера Федот Афанасьевич (неустановленная личность. – В. А.) мне сообщил, что он был на даче вместе с Молчановым и Росси <…>. Молчанов купил новый дом и поручил его переделку Овсянникову».

Дача статс-секретаря Петра Степановича Молчанова находилась на Московской дороге, в районе нынешних Московских ворот. Адрес купленного дома – ул. Рубинштейна, 14. Статс-секретарем Александра I Молчанова назначили в 1807 году, а со следующего года, став сенатором, он управлял делами Комитета министров. Ослепнув, в 1828 году вышел в отставку, но продолжал общаться со своими знакомыми, среди которых были ценившее его: A.A. Дельвиг, П.А. Плетнев и A.C. Пушкин. По словам П.А. Вяземского, в Молчанове, не чуждом литературным занятиям, он «нашел человека умного, обхождения самого вежливого и приятного»⁵.

В письме от 11 июня 1815 года в Пизу Шарлемань подробно излагает, как по проекту Руски идет начатая год назад постройка казенной бумажной фабрики в Петергофе. «Соколов (архитектор Е.Т. Соколов (1750–1824). – В. А.) поставлен во главе предприятия. Идея Гурьева неплоха, но, мне кажется, Соколов и Вистингаузен не ладят друг с другом. Вистингаузен (Wistinghausen, английский инженер. – В. А.), сообщивший Вам размеры здания, с условием после доставки машин их уточнить, вдруг заявил, что размеры надо пересмотреть из-за несоответствия габаритам изготовленных машин. Соколов – с ним работает Войлоков (Михаил, архитектор (1783-?). – В. А.) – исполнил новый план; вероятно, придется составить новую смету.

Я нахожу, однако, что несмотря на свой опыт Соколов в данном деле повел себя по-детски. При назначении он захотел набрать новых помощников; Лукини ему не подошел и он потребовал Руджа, но тот отказался под предлогом большой занятости. Затем отказались Квадри, старший Висконти и Руска. Гурьев рассержен и, полагаю, он заставит снова обратиться к Лукини, что Соколова заденет <…>.

Стройка потихоньку идет <…>. Постройка в Невской (Александро-Невской. – В. А.) лавре в этом году закончена не будет. Митрополит нам поручил переделать проект одного из новгородских монастырей. После чертежей мне дано задание составить смету. Надо запросить Новгород о цене стройматериалов».

Прокомментируем приведенные факты. На Петергофской бумажной фабрике была смонтирована английскими

мастерами первая в России бумагоделательная машина. Она разместилась в здании, «где прежде была гранильная и шлифовальная мельница. К старому дому пристраивается еще огромный корпус красивой архитектуры, и все здание будет служить немалым украшением. <…> Машина действует водой; людей при ней потребно весьма мало». 28 июля 1816 года с работой машины ознакомился Александр I. В стройке участвовал также молодой архитектор И.И. Свиязев (1797–1875), за свои чертежи удостоился звания архитектора. Он также издал описание действующей фабрики.

В Александро-Невской лавре по проекту Руски строилась Духовная академия. Какой монастырь в Новгороде имеется в виду, установить не удалось. Тессинцы Марко Руджа, Джованни Лукини, Доменико Квадри, Давид Висконти и Джованни Руска были в столице в это время самыми известными каменных дел мастерами⁶.

В июле указанного года Шарлемань продолжает делиться новостями. «Я только что закончил ремонт губернаторского дома на Морской и сейчас занят счетами. Я занимался также ремонтом дома Давыдова близ Литейного двора для французского посла, который вскоре ожидается с супругой.

Что касается новостей о Фонтана, то он все время занят проектами. Сейчас он, кажется, работает над проектом театра. Для Москвы он тоже составил проект церкви <…>.

В Петергофе дела идут плохо, Соколов и Вистингаузен похоже совсем рассорились. Не найдя каменных дел мастера, взяли Лукини»⁷.

Более интересным по содержанию является письмо в Пизу, написанное 10 декабря 1815 года. «Проект составлен и направлен графу (Николаю) Толстому за 15 дней до приезда Императора. Мы придерживались правила следовать прежнему стилю в императорском задании и присланному Вами генплану. Я лишь осмелился добавить показавшееся мне нужным, а именно удлинить крылья у Воинского зала, где мы сделали большие прямые одномаршевые лестницы с пятью криволинейными арками.

Сделав такое прибавление, я постарался создать связь с фасадом <…>, поскольку Воинский зал по-настоящему монументален. Надеюсь, эти большие лестницы лишними не станут. В остальном мы буквально выполняли данные Вами указания относительно пилястр и сводов. Мы создали чертежи с указанным добавлением, которые, думаю, Вас удовлетворят <…>. (Вероятно, в письме описан экзерциргауз, спроектированный Руска для Второго Кадетского корпуса – ныне ул. Красного Курсанта, 18. – В. А.).

Экзерциргауз 2-го Кадетского корпуса

Модюи продолжает заниматься крупными проектами, много и усердно работает и иногда создает неплохие вещи. Кваренги, как обычно, мнит себя главным в вопросах вкуса и стиля, но, боюсь, он предается самообману. В архитектуре у него появился опасный соперник, земляк Бруни (Вы знаете, о ком речь), который, как мне говорили, создал прекрасные проекты, каждый из них в своем роде уникален.