Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Антонов Виктор Вячеславович

Корсини в Петербурге

В истории русской архитектуры XIX века еще много малоизвестных или плохо изученных мастеров, которые построили множество зданий и пользовались влиянием и уважением среди современников. В их числе не только зодчие русского происхождения, но также иностранцы, проживавшие в России, которая зачастую становилась их второй родиной.

Сегодня имя Иеронима Дементьевича Корсини (1810–1876) известно разве что самым дотошным историкам архитектуры, хотя как зодчий он трудился целых 35 лет и создавал проекты как для Петербурга, так и для зарубежных заказчиков. Он родился в России, а умер в Швейцарии, тогда как его отец родился в Италии, а умер в Петербурге.

Фамилию Корсини носила семья известных римских аристократов,

но отец будущего архитектора Доменико (Дементий) Антонович Корсини (30.1.1774-10.5.1814) к ней не принадлежал. Он родился в Болонье, где окончил местную Академию художеств. «В 1802 году нужен был для Ст. Петербургских Императорских театров искусный Декоратор из Италии и выбор пал на Корсини. Прибыв в том же году в Ст. Петербург, он вступил в должность театрального Декоратора и вскоре обнаружил свой талант в перспективной живописи, отличную манеру и необыкновенную деятельность». Трехгодичный контракт был подписан 7 марта 1802 года и обязывал художника работать исключительно для столичного Итальянского театра, который давал свои представления в Большом каменном театре, стоявшем на месте нынешней Консерватории¹.

Д. Корсини. Эскиз декорации к балету «Сандрильона»

Согласно второму контракту, заключенному через год, Корсини должен был «писать для всех театров (курсив мой. – В. А.) Его Императорского Величества всякие декорации», получая ежегодно 5000 рублей вознаграждения. Кроме декораций в обязанность ему вменялось изготовление чертежей и моделей театральных машин. Иногда он работал совместно с П. Гонзага, наиболее известным в то время декоратором. Это относится, прежде всего, к оформлению в Большом театре балетов Ш. Дидло, в их числе «Клара, или Обращение к Добродетели» (1806 г.), «Амур и Психея» (1809 г.), «Лаура и Генрих», или «Трубадур». За декорации к балету «Флора и Зефир» художник в начале 1806 года получил в подарок перстень. Второй перстень был ему дан за «Амура и Психею»².

Особенную популярность Корсини и Гонзага снискали за оформление оперы «Князь-невидимка» (1805 г.)

К.А. Кавоса, итальянского композитора на русской службе. «Великолепие декораций, быстрота их перемен, пышность костюмов и внезапность переодеваний – изумительны <…>. В первый раз в жизни удалось мне видеть такой диковинный, богатый спектакль <…>. Декорации большей частью кисти Корсини и Гонзага. Это – настоящие чародеи», – писал С.П. Жихарев, любитель театра³.

Уже в 1805 году Корсини назван в списке лучших декораторов Императорского русского театра наряду с Гонзаго и Б. Джерлини. «Произведения Доминика Корсини обращали на себя внимание публики; люди образованные высоко ценили верность его рисунка, плодовитость фантазии и эффектное исполнение <…>, к тому же он был одарен светлым умом, нежным сердцем и теплою, истинно христианскою душою…»⁴.

Собранием Академии художеств 1 сентября 1811 года Корсини «по известному его искусству в живописи декораций» был выбран в академики вместе с Б. Медичи и Ф. Торричелли. В том же году на академической выставке он показал «два внутренних перспективных вида», что говорит о нем как станковом художнике⁵.

В 1853 году сын Иероним Корсини подарил Академии художеств альбом с 20 акварелями и рисунками отца за 1803–1813 годы, который ныне хранится в Русском музее. Эскизы декораций – это архитектурные перспективы, величественные и монументальные, напоминающие работы Гонзага и исполненные романтического настроения. Однако манера работы – более тщательная и менее вдохновенная, чем у Гонзага⁶.

Умер Корсини «от горячки» и погребен

на Волковом лютеранском кладбище. Его жена Екатерина Карловна (1791–1857) за мужа получила в начале 1816 года от Театральной дирекции 2333 руб. как единовременное пособие. Она намного пережила мужа и похоронена рядом с ним. В Московской части (в 1835 году – № 33) она владела каменным домом, где, вероятно, прошла юность ее сына-архитектора⁷.

Отец будущего архитектора скончался, когда сыну было всего шесть лет. Следовательно, его учителем быть никак не мог. Как пишет сам Иероним: «Образование получил в Главном инженерном училище, где сверх строительных предметов слушал также и гражданскую архитектуру. Имея к ней природную наклонность, я уже занимался ею по производстве меня в инженер-прапорщики и с того же времени направлял себя на поприще архитектора».

Согласно документам, Корсини с 1826 года числился в Главном инженерном училище, в Кондукторской роте, и после выпускного экзамена в 1830 году получил чин полевого инженер-прапорщика. В 1832–1836 годах он служил в Корпусе инженеров военных поселений и занимался в основном ремонтом казарм. Во время командировки в 1835 году в Москву архитектор по пути «осмотрел в Твери казармы 7-й конноартиллерийской бригады, составил описание состояния путевого дворца в Торжке в связи с его приспособлением для штаба Уланского <…> полка». Подобное занятие было малотворческим⁸.

В следующем 1836 году Корсини поступил гражданским инженером, т. е. архитектором-строителем, в Губернскую контору казенных имуществ, а спустя два года был принят штатным архитектором в Гоф-интендантскую контору, которая подчинялась Министерству двора. Другим место службы молодого зодчего с 1842 года стало Министерство финансов. Он был уже женат – 20 января 1837 года обвенчался в церкви Екатерининского института с юной Марией Антоновной Быстроглазовой (1814–1859), дочерью надворного советника. Свидетелем был генерал-адъютант И.А. Сухозанет, видный военный чиновник и друг дома. Через несколько месяцев Корсини принял российское подданство, будучи до этого «неаполитанским подданным», но остался католиком. В 1842 году «по обер-офицерскому чину» он получил российское дворянство⁹.

В 1845 году Корсини сообщал: «В течение девяти последних лет я постоянно занимался изучением изящной архитектуры; в 1839-1840-х годах ездил за границу с целью осмотреть классические и достопримечательные произведения зодчества и усовершенствовать себя в этом художестве». Очевидно, он побывал в Германии, Франции, Италии, как это обычно делали русские архитекторы. Только после этого архитектор стал получать настоящие заказы.

В цитируемом прошении о программе на звание «назначенного» Корсини перечисляет также произведенные им постройки: для графа Д.Н. Шереметева, графа С.Ф. Апраксина, князя A.A. Лобанова-Ростовского, дом при костеле Св. Станислава, упоминая также о проекте дома статс-секретариата Царства Польского и даче купца Маркевича. В августе следующего года заданный проект «инвалидного дома в память какого-либо отечественного военного события» был представлен и искомое звание присуждено. Академиком Корсини был избран в 1849 году «за проект дома для Дворянского собрания в столице», который, однако, остался на бумаге. В это время он проживал на Литейном пр., 14, дом Шмидта, но позже переехал на Офицерскую¹⁰.

Известны адреса вышеупомянутых построек. Дом костела Св. Станислава, предназначенный для начального училища, стоит на Мастерской ул., 9, и датирован 1841–1842 годами, статс-секретариата – на пр. Римского-Корсакова, 35, и имеет фасад в стиле позднего ампира (1845–1847 гг.). Корсини был архитектором этого учреждения.

В том же стиле он, надстроив, переделал особняк графа С.Ф. Апраксина на Литейном пр., 48, который позднее его привлек к основательной переделке зданий Апраксина двора после страшного пожара. Эта реконструкция в стиле эклектики, проведенная в 1862–1867 годы, коснулась, прежде всего, торговых рядов Александровской линии по