Петербургские лабиринты
Шрифт:
— Так вот в чем дело! — понимающе улыбнулась Анна. — Вы не верите актрисам.
— Анна! Боже! — воскликнул Корф. — Я не это хотел сказать.
— Быть может, но того, что я услышала, достаточно, чтобы понять, к чему вы клоните, и в действительности думаете обо мне.
— Анна, что с вами? Я не узнаю вас. Мы едва-едва стали понимать друг друга. Но теперь я вижу — ваше сердце осталось холодным, равнодушным и полным непонимания. И я даже сомневаюсь теперь — есть ли оно вообще?!
— Что? Да как вы смеете?!
— Впрочем,
— Когда-нибудь, Владимир, вы пожалеете о том, что сейчас сказали, — сухо произнесла Анна. — Извините, я должна отдохнуть, репетиция немного утомила меня. Как оказалось, режиссеру тоже была нужна моя страстность. Но, думаю, на всех ее не хватит, так что мне придется выбирать — или страсти в этой гостиной, или на сцене.
— И что вы выберете?
— Я сообщу вам, когда приму решение, — Анна гордо кивнула Корфу и вышла, намеренно хлопнув дверью.
В коридоре ее едва не сбил насмерть перепуганный Матвеич, и Анна поспешила подняться к себе. А Матвеич между тем ворвался в гостиную с криком «Там, там!» и был бледен до неузнаваемости.
— Угомонись, Матвеич! — отмахнулся Корф. — Мне не до тебя сейчас.
— Но барин! — взмолился слуга. — Там к вам…
— Я же сказал — меня ни для кого нет дома! Закрой эту чертову дверь и оставь меня в покое!
— За этой чертовой дверью, по-видимому, творится нечто весьма интересное, — весело сказал Александр, входя в гостиную. — Так хлопнуть ею могла только очень страстная и прехорошенькая, надеюсь, дама. Верните ее, мне любопытно взглянуть.
— Вы… Ваше высочество! — растерялся Корф. — Как? Почему здесь?
— Не рады меня видеть, барон? — удивился Александр. — А ваше письмо было таким дружеским. Я не мог не откликнуться на него.
Корф развел руками, пытаясь вспомнить о письме.
— Было любезно с вашей стороны сообщить о своем приезде, — Александр прошел к дивану и удобно расположился на нем.
— Простите, я не предложил вам сесть… — пробормотал Корф.
— Понимаю, вы хотели бы навестить меня во дворце, но вы сами должны понимать — там слишком много ушей и соглядатаев. Итак, где та особа, которая мечтала бы попасть на сегодняшний бал-маскарад?
— Особа? — Корф почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
— Какая-то актриса, которой покровительствует ваша семья. Так вы покажете эту даму мне или вы настолько ревнивы, что держите ее взаперти?
— Нет-нет, — смутился Корф. — Матвеич, пожалуйста, вели Анне спуститься. Сию минуту. Сейчас!
— Вели? — улыбнулся Александр. — Вы ведете себя просто, как султан какой-то. Э, да здесь, кажется, амур?
— Чего стоишь? Иди! — прикрикнул на Матвеича Владимир, пытаясь увести наследника от опасной для него темы разговора.
— На самом деле, я признателен
— Не уверен, что мы успели стать друзьями, — удивился Корф.
— Но и как противник вы вели себя достойно и порядочно. А это уже немало. И я бы желал продолжить наше знакомство, ибо мне уже сейчас стоит подумать о том, чтобы окружить себя верными и честными офицерами.
— Если вы помните, ваше высочество, я был уволен со службы, — тихо произнес Корф.
— Нет ничего невозможного, барон, — уверенно сказал Александр. — А вот и она… И она прелестна!
— Вы велели мне явиться? — Анна с преувеличенной вежливостью поклонилась Корфу и его гостю.
— Да, — смутился Корф, — то есть нет.., я просил, я звал, я… Впрочем, вот, Александр Николаевич, позвольте вам представить, воспитанница моего отца, актриса и певица Анна Платонова. А это…
— Я знаю, — кивнула Анна и снова поклонилась — на этот раз только наследнику и с величайшим почтением, — ваше высочество…
— Вы просто очаровательны, — Александр с присущей ему галантностью продемонстрировал желание поцеловать прекрасной даме руку, и Анна после некоторого колебания подала ее наследнику. — Весьма приятно. Надеюсь, что и голос ваш столь же привлекателен, как и его хозяйка.
— Анна, — попросил Корф, — спойте нам что-нибудь. Пожалуйста.
— Это честь для меня, — улыбнулась Анна и села к роялю.
На этот раз она спела одну из известных ей песен, и Александр был тронут. Простая мелодия своей безыскусностью и искренностью напомнила ему принцессу Марию, и он искренне поблагодарил Анну за пение.
— Уверен, — бодрым тоном сказал Александр, — вы произведете фурор на балу. Ибо я намерен видеть там вас обоих сегодня. Надеюсь, столь высокое общество не смутит вас, сударыня, и вы порадуете нас своим пением?
— Я уже пела однажды, на балу у графа Потоцкого, — просто сказала Анна.
— А! — вспомнил Александр. — Это там…
— Это там я имел честь познакомиться с вами лично, ваше высочество, — быстро вмешался в его воспоминания Корф.
— А вы еще и шутник! — кивнул Александр. — К счастью, та дуэль и ее причина остались далеко в прошлом. Не правда ли?
— Это было лишь мимолетное увлечение, стреляться было глупостью.
— Для меня все выглядело иначе — я с ума сходил от ревности! Ольга умна, чертовски красива, в ней бушевала такая страсть!
— Да, она одна из тех женщин, которые способны довести до безумия…
— Ваше высочество, барон, вы позволите мне покинуть вас? — Анна вопросом напомнила им о своем существовании.
— О, простите! — расшаркался Корф. — Это так глупо — восхвалять достоинства одной женщины, находясь в обществе другой — не менее прекрасной и умной.