Петербургский сыск. 1874 – 1883
Шрифт:
– Любопытно, – произнёс Путилин, проведя пальцами по лбу, и повторил, – любопытно.
– Не то слово, Ваше Превосходительство, вам любопытно, а мне страшно, – посетовал Ян Карлович, – вдруг и в правду фабрику сожгут?
– Я думаю, не посмеют.
– Мне не обращать внимания на послание?
– Вы получали ранее такие письма? – Иван Дмитриевич оставил без ответа вопрос Гота.
– Нет, – возмущённо сказал хозяин фабрики, – в первый раз.
– Вы слышали о подобном? – Начальник сыскной полиции потряс в воздухе письмом.
– Нет.
– Как
– У меня всегда при себе такая.
– Кто может знать, что вы такую значительную сумму носите при себе?
– Не могу сказать, я же не размахиваю на каждом углу бумажником и не афиширую перед другими, какими обладаю средствами.
– Хорошо, а если запросили бы большую сумму, скажем, десять тысяч, насколько быстро вы смогли бы ее достать?
– Думаю, к вечеру, – Ян Карлович встрепенулся, – на что вы намекаете?
– Господин Гот, я пытаюсь разобраться, почему вы стали жертвой гнусного вымогательства.
– Если так, – лицо хозяина фабрики выражало на первый взгляд кажущуюся невозмутимость.
Звонком Иван Дмитриевич вызвал дежурного чиновника.
– Пригласите господина Лермана, – и пояснил Яну Карловичу, – это чиновник по поручениям, он займётся вашим делом.
– Ваше Превосходительство, вы считаете моё дело столь незначительным, что перепоручаете помощнику? – Господин Гот говорил то ли с обидой, то ли возмущением.
– Ян Карлович, позвольте мне решать, как начальнику отделения, которому Высочайшим указом поручено заниматься всеми, я повторяю, всеми расследованиями в столице, решать важное ваше дело или нет. Тем более, что я поручаю вас опытному сыскному агенту, который сможет до конца разобраться в вашем деле.
Хозяин фабрики сжал губы и ничего не ответил.
Коллежский секретарь Лерман не заставил себя долго ждать.
– Чиновник по поручениям Пётр Павлович Лерман, – представил Путилин вошедшего господина лет тридцати с короткой стрижкой и маленькими в ниточку усами под носом, в нескольких словах обрисовал ситуацию, в которой оказался господин Гот, напоследок сказал, – найдите этого самого Доброжелателя, чтоб неповадно другим было.
Беседа продолжилась в ином помещении, куда сыскной агент привёл господина Гота.
– Ян Карлович, разрешите вас так называть? – спросил Лерман.
– Не возражаю, э—э—э, – пока шли позабыл имя —отчество сыскного агента, – Пётр Павлович, – обрадовано сказал хозяин фабрики.
– Ян Карлович, когда пришло сие послание?
– Утром мы завтракаем всем семейством и я проверяю почту, вот оно лежало среди других писем.
– У вас большая семья?
– Два сына, – в голосе звучали нотки гордости, – пятнадцати и восьми лет, дочь шести лет и, конечно, жена.
– Сыновья получают домашнее воспитание или…
– Или, – с улыбкой ответил Гот, – оба в Петришуле при приходе Святых Апостолов
– Надеюсь, прилежные ученики.
– О да!
– Вернёмся к нашим баранам, письмо пришло в конверте?
– Конечно, – сразу же выпалил Гот и на миг задумался, – конечно, в конверте. Я бы не обратил внимания, если бы лежал только листок.
– Где сам конверт?
– Не знаю, наверное, на подносе вместе с остальной моей перепиской, которую я выбрасываю за ненужностью.
– Вы не вспомните, что написано было на конверте.
– Пётр Павлович, я получаю достаточно большое количество корреспонденции, так что вспомнить не смогу, даже, если бы хотел.
– Хорошо, какого цвета он был? Что написано на нём? Адрес? Имя?
– Кажется, адрес и «господину Готу».
– Без инициалов?
– Кажется, без.
– Чернилами или карандашом?
– Чернилами.
– Обратный адрес был указан?
– Нет, это точно могу сказать, потому что удивился такому обстоятельству.
– Письмо пришло с почтой?
– Видимо.
– На конверте была приклеена марка?
– Нет, – обрадовано вспомнил господин Гот.
– Значит, с посыльным?
– Возможно.
– Можно узнать это?
– Непременно, у моего слуги.
– Ян Карлович, у вас много бывает на фабрике посторонних людей?
– В каком смысле?
– Те, кто не работает на фабрике, не знаю, ваши знакомые, заказчики.
– Не много, но бывают.
– Не вызовет ли мой приезд ненужных вопросов?
– Не беспокойтесь.
– Мне надо будет задать несколько вопросов вашим слугам.
– Они служат у меня давно, так что в их молчании я уверен.
– Хорошо, значит, сможем найти конверт от письма?
– Видимо.
– Вы кому—нибудь показывали письмо или давали его кому—нибудь читать?
– Нет, нет, я знаю, что надо в таких случаях держать рот на замке.
На Петровском острове располагалась канатная фабрика, несколько двухэтажных зданий, в одном жил сам хозяин – господин Гот, в другом рабочие, которые трудились здесь же. Перед воротами небольшой скверик, за которым ухаживал нанятый человек, поэтому везде царила чистота, ровные тропинки, подстриженная трава, аккуратные деревья, с которых удалялись непослушные ветви, начинавшие расти не в нужном направлении.
Господин Гот подкатил на коляске к крыльцу дома и начал рассказывать Лерману о своём детище – фабрике.
– Ранее здесь царило запустение и разорение, двадцать лет тому я выкупил землю и вуаля, – Ян Карлович вошёл роль гостеприимного хозяина, – сейчас фабрика приносит доход, – и в ту же минуту помрачнел.
– Ни слова о письме и о том, что принесло оно вам, я просто гость, – напутствовал Гота Пётр Павлович.
– Да, да, – и продолжил, – вот моё скромное жилище, не желаете чашку чая, господин Лерман?