Петля безопасности: хроника автомобильных катастроф
Шрифт:
30 мая 1994 года в квалификации перед третьим этапом сезона погиб Роланд Ратценбергер. На квалификационном круге пилот совершил ошибку и был вынужден проехать по гравию. По этой причине заднее антикрыло его «Симтэка» получило повреждение. Это не было замечено и каким-то образом исправлено. Автомобиль двигался дальше по гоночной трассе. На скоростной развязке «Вильнев» поврежденное антикрыло оторвалось. В результате этого автомобиль утратил свою прижимную силу и сорвался с трассы. Скорость его движения на тот момент составляла порядка 314 километров в час. И вот на этой бешеной скорости машина врезалась в бетонную стену. Столкновение, правда, не было лобовым, удар пришелся по касательной. Гоночная машина пролетела еще почти сотню метров.
Атмосфера вокруг чемпионата накалилась. На пресс-конференции, предварявшей заезд, 1 мая Айртон Сенна высказал сомнение в целесообразности дальнейшего проведения соревнований после гибели Ратценбергера. Он заявил, что если бы на то была его воля, то он бы точно отменил гонку. «Здесь нет трусов, все знают, за что получают деньги. Но одно дело — просто рисковать, а другое — идти на верную смерть. А у меня очень плохое предчувствие», — сказал он. Эти высказывания породили впоследствии массу кривотолков. Любители видеть во всем мистику утверждали, что гонщик предчувствовал собственную смерть. Но если обойтись без мистической ерунды, то можно предположить кое-что другое. А если Сенне было известно что-то такое, чего не знали остальные? Он мог иметь некие данные о том, что гонку пытаются планомерно сорвать. Вы спросите: почему он не озвучил их? Возможно, у него не было полноценных доказательств. Или же он был объектом шантажа и ничего не говорил, лишь давая смутные намеки. Впрочем, это лишь предположение.
Нужно сказать, что зрительский шок во время аварии — это одно, а последующая реакция спортивной общественности — другое. Они могут находиться на совершенно разных полюсах. Вот и гибель малоизвестного австрийского пилота мало кого всерьез взволновала. В жестоком мире «Формулы-1», где даже партнеры по команде зачастую являются заклятыми врагами, такое отношение было в порядке вещей. И тем более симптоматичным выглядит заявление Сенны, сделанное практически накануне старта. Что-то ведь подвигло его к таким мыслям и их публичному изложению. Что могло так потрясти славолюбивого и в достаточной мере циничного Айртона Сенну? Вопросы без ответа…
А между тем несчастья продолжались. 1 мая уже на старте собственно гонки произошло столкновение автомобилей гонщиков Юрки Ярвилехто и Педро Лами. В результате этого обломки их машин разлетелись в разные стороны, частично обрушившись даже на зрителей. Девять человек, не считая самих пилотов, получили ранения. Во время одного из пит-стопов в ходе гонки загорелась машина Йоса Ферстаппена. Казалось бы, возник еще один повод отменить или хотя бы приостановить гонку и провести тщательное расследование обстоятельств всех аварий уик-энда. Однако на это не пошли. Слишком большие деньги были вложены в чемпионат, чтобы срывать его практически в самом начале.
На трассу была выпущена машина безопасности. Следуя за ней, болиды должны были сбросить скорость. Тем временем с трассы убирали обломки машин Ярвилехто и Лами. За машиной безопасности пилоты ехали вплоть до седьмого круга. Затем ее убрали с трассы, и обычное скоростное движение болидов было восстановлено. На седьмом круге и произошла следующая трагедия, которая затмила собой все печальные происшествия того уик-энда.
Айртон Сенна вошел в скоростной поворот «Тамбурелло». Скорость его болида на момент входа в поворот составляла 310 километров в час. На этом повороте именитый гонщик по какой-то причине не смог повернуть свой «Уильямс». Машина, вместо того чтобы аккуратно вписаться в поворот, пошла прямо. Пилот попытался затормозить. Скорость была сброшена до 220 километров в час. Но справиться с управлением и избежать столкновения с преградой Сенне не удалось. На этой огромной скорости автомобиль врезался
Публика, следившая за гонкой на стадионе, миллионы телезрителей во всем мире пришли в оцепенение. Была надежда, что Сенна вот-вот выберется из покореженной машины, снимет шлем и, неистово выражая свои эмоции по поводу инцидента, отправится в ближайший бокс своей команды. У публики были все причины полагать, что такой вариант являлся вполне вероятным. Ведь с бразильцем уже случались аварии. Некоторые из них выглядели гораздо серьезнее, чем эта. Бывало, что машина разбивалась вдребезги, а гонщику все было нипочем — обходилось легкими травмами. В этот раз не обошлось…
После столкновения его болида с бетонной стеной Сенна из машины не выбрался. К «Уильямсу» быстро подбежал один из стюардов. Бросив взгляд в кокпит (место пилота), он замахал руками. Это был сигнал бедствия. Сомнений не оставалось практически никаких: произошло что-то страшное. Публике лишь оставалось гадать — погиб ли их кумир или остался жив, получив травмы. Между тем гонка продолжалась, и болиды других гонщиков проходили поворот «Тамбурелло». Однако то, что происходило на трассе, в тот момент уже мало кого интересовало. Все внимание было приковано к машине Сенны. Лишь с прибытием медиков гонку приостановили.
Прибывшие на место аварии врачи извлекли бразильского гонщика из обломков «Уильямса». Внешне Айртон не подавал никаких признаков жизни, но все же был жив. На месте была сделана срочная трахеостомия (введение в трахею специальной трубки). К месту катастрофы прибыл вертолет медицинской службы. Гонщика погрузили в него и отправили в госпиталь для дальнейшего обследования и возможного лечения.
В госпитале Сенну подключили к аппарату искусственного дыхания. Проведенное обследование показало, что мозг спортсмена к тому моменту был уже мертв. После консилиума медики приняли тяжелое, но в принципе закономерное решение: искусственная поддержка жизни тела Айртона была прекращена.
Был ли у бразильского гонщика шанс избежать смерти после столкновения его болида с бетонной стеной? Расследование обстоятельств показало, что сама по себе авария могла бы и не вызвать смертельного исхода, если бы не правое переднее колесо машины. От удара оно оторвалось вместе с куском подвески, подлетело вверх и опустилось Сенне на голову. Шлем в данном случае не смог его спасти. Металлический кусок подвески пробил его и нанес смертельную травму.
Итальянские власти живо принялись за расследование обстоятельств аварии с участием трехкратного чемпиона мира. Оно отличалось тщательностью и, можно даже сказать, дотошностью. По всей видимости, они считали это делом чести. К тому же Сенна являлся наполовину итальянцем, так как его мать родилась в Италии. Ничего подобного по своей масштабности после гибели Роланда Ратценбергера итальянская прокуратура не начинала. Понадобилась смерть известнейшего гонщика, чтобы начать распутывать клубок странностей «черного уик-энда». Время показало, что следствие было весьма односторонним.
Расследование оказалось делом непростым. Итальянские следователи не торопились, полагая, что молниеносность в данном случае будет излишней. Поэтому в суд дело было передано только в 1996 году. В качестве подсудимых фигурировали шестеро человек — руководство и технический актив команды, а также организаторы гонки. Основные претензии были выдвинуты к трем представителям команды «Уильямс» — той самой команды, за которую и выступал в «Формуле-1» Айртон Сенна. Эту тройку составили владелец команды Фрэнк Уильямс, технический директор Патрик Хед и шеф-дизайнер Эдриан Ньюи.