Петля дорог
Шрифт:
Семироль.
Рек.
Ян остался прикрывать ее и, вероятно, отдал жизнь…
Бескорыстный рыцарь был отсечен от нее будто ножом. Отрезан. Брошен в предыдущей МОДЕЛИ, один, на краю пропасти…
Она вздохнула. Все чувства притупились — осталась горькая констатация.
Ты сделал все возможное, Рек, сказала она, как будто бы рыцарь мог ее услышать. Я так хочу, чтобы ты остался жив. Не сорвался в пропасть, пытаясь спасти меня… И не замерз посреди снежной пустыни. Выживи, бескорыстный, окажи мне эту последнюю услугу…
Снова поднялся ветер,
Неужели Анджей допустит?!
Анджей допустил тюрьму и суд. Зачатие и побег. Яна, Троша, Провидение, Река, обвал ледяного моста…
Анджей мертв. В лучшем случае. Создатель — мертв… Провидения нет. Все эти новые МОДЕЛИ — просто круги одной воронки, Ирена скользит сквозь них, повинуясь тем же законам, что и катящийся с горы камень…
— Не будет нового человечества, — пробормотала она сварливо.
И села в снег.
…Она в девятом классе. Читает на школьном вечере свои стихи.
«Я хочу быть серой мышкой Под скрипучей половицей, Грызть оброненную корку И не думать ни о чем. Я хочу быть черной кошкой На бесшумных тонких лапах, Спать в высоких травах лета И не думать ни о чем. Я хочу быть темной точкой На далеком горизонте. Никогда не приближаться. Никогда не исчезать…»«Что за странное мировоззрение,» — говорит ее однокашник Санька, он очкарик и любит красивые слова, а она любит его — то больше, то меньше, но ей кажется, что по-настоящему. — «Что за странное мироощущение, я, например, хочу быть ураганом и ломать леса, будто спички…» — «Зачем ломать леса?!» — «К примеру… Это не значит, что я стану их ломать. Но ЧУВСТВОВАТЬ, что я сильный и многое могу… а главное, хочу… А ты что же, собираешься всю жизнь проспать?! Это на тебя похоже, Хмель…»
И он уходит в компанию других однокашников, там шумно и весело, и кто-то приволок четверть литра шампанского в бутылке из-под лимонада, и все пьяны не столько от микроскопической дозы спиртного, сколько от собственной изобретательности…
«А ты, Хмель? С тобой не захмелеешь…»
— Ирена! Ирена! Ирена!..
Детские голоса.
Это ее дети?!
— Ирена!..
Она стоит на снегу.
Хорошо бы еще хоть что-то, кроме снега, увидеть.
Она протерла глаза, и они показались такими маленькими на ощупь, а отекшая рука — такой большой…
А, вот оно что.
Десяток ребятишек от восьми до двенадцати гоняет шайбу по поверхности круглого озера. Справа и слева — импровизированные ворота, по два пластмассовых ящика из-под бутылок.
Все это Ирена разглядела в мельчайших подробностях. С эффектом, можно сказать, присутствия. Мальчишки азартно вопили, коньки аппетитно резали лед, тяжелая шайба стукалась об увитые изолентой клюшки…
Ирена огляделась в поисках Река. Нет рыцаря, пусто…
Бред.
— Бред, — сказала Ирена жалобно.
Гол. Забившая команда возликовала; Ирена содрогнулась от мощного вопля полудесятка мальчишечьих глоток.
Бред ли?
Она сделала шаг. Другой…
Мальчишки не обращали на нее никакого внимания.
Их тренер — тоже.
Тренер сидел на низкой некрашеной скамеечке, Ирена видела его спину и затылок.
Широкие плечи, обтянутые потертой курткой. Непокрытая голова, чуть вьющиеся волосы с изрядной долей седины. Мальчишки носились и орали — единственный зритель наблюдал спокойно, чуть снисходительно, иногда делал отметки в записной книжке.
Ирена шагнула еще. Оступилась, еле удержалась на ногах.
Мальчишки вопили — ей казалось, что беззвучно.
— Анджей…
Он обернулся.
В какую-то секунду ей показалось, что сейчас он вернется к своему делу. Преспокойно обернется к играющим мальчишкам, еще и прокричит им в поощрение что-нибудь вроде «давай-давай»…
Сколько раз она ошибалась? Видела ЕГО в других людях?
Первый раз — давным-давно, в машине Семироля. Потом — в том склепе-небоскребе, дворце Толкователей, когда свет слепил глаза, а голова торчала в пасти каменной зверушки. А теперь слепят солнце и снег…
— Привет, Хмель. Ты неважно выглядишь.
— Привет, Кромар, — отозвалась она в тон. Просто по инерции. — Зато ты выглядишь превосходно.
Он поднял брови:
— Не узнаю тебя… Где же отсроченная реакция?
— Просто время здесь идет слишком медленно, — отозвалась она шепотом.
Хотелось спросить что-то совсем уж глупое. Например: «Это действительно ты?!»
Что ему сказать-то? Господи, Создатель, о чем с ним говорить? После всего, что случилось?!
Она действительно плохо выглядит. Просто ужасно. Но… «Неважно выглядишь» — все, что может сказать человек, впервые увидев свою бывшую жену с огромным животом?!
Она так и топталась бы, переминаясь с ноги на ногу, если бы тот, кто сидел на скамейке, не подвинулся. Будто приглашая усесться рядом.
Мальчишки верещали. С момента, когда сидящий на скамеечке обернулся, было забито уже два гола — по одному в каждые ворота; наверное, со временем действительно творилось что-то неладное. Или оно попросту приспособилось к ритму Ирениного восприятия?..
— Кто это? — она указала на мальчишек.
Он пожал плечами:
— Да так…
— Одна моделька?