Петля дорог
Шрифт:
Она машинально хотела натянуть плед до подбородка — но рогожка, заменяющая одеяло, вызвала у нее неожиданное отвращение.
Она достигла того, чего желала. Новорожденный вампиреныш…
Под окном послышались крадущиеся шаги. Приглушенные голоса; Ирена напряглась.
— Кто бродит ночью? — рявкнул заспанный бас. — По домам, живо!
Голоса стихли. Ирена некоторое время вслушивалась, потом расслабилась.
Новорожденный вампиреныш останется на руках Ирены. И будет маяться первыми зубками, а она станет мазать ему десны какими-нибудь знахарскими травками, успокаивающими боль… А потом
Хорошо бы остановиться и не думать дальше, но ее неповоротливые мысли никак не могут притормозить, прут, как тяжелый танк… Этот ребенок предназначался Семиролю. Теперь Семироля нет; наверняка даже в этом мире, диком и странном, имеются бабки-абортмахерши. Или соответствующие снадобья…
Она свернулась клубком. Крепко прижала руки к животу, глубоко задышала, борясь с тошнотой.
Я отдам тебе этого ребенка, Ян. Отдам безропотно, только появись…
Тишина и храп. Мышиная возня, запах пота и далекий лай сонной собаки.
Провидение то и дело давало промашку. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд.
Очередь перед дворцом Толкователей не иссякала. Кто-то был наказан Провидением совершенно нежданно и невинно; очередь на треть состояла из таких людей, все они были либо больны, либо подавлены горем, все они явились к Толкователю с единственным вопросом: за что?! Ну за что же?..
Еще почти две трети ожидающих перед дворцом были осторожны. Известно ведь, что любое мало-мальски значительное деяние влечет за собой как добрые, так и лихие последствия — осторожные пытались выяснить наперед, ждать от судьбы награды или бедствия, а если и того и другого — то в какой пропорции?
И наконец, малую толику составляли бродяги, зеваки, любопытные, сумасшедшие и те счастливцы, на которых свалилась нежданная награда Провидения. Эти последние желали выяснить, за что именно благодарит их судьба, и перед дворцом они всегда были в меньшинстве, потому что, как правило, всяк внезапно награжденный легко находил в себе соответствующую добродетель и не обременял Толкователя ненужными вопросами…
Толкователей было, согласно канону, одиннадцать. И двенадцатый, верховный Толкователь, объясняющий наиболее запутанные случаи либо дарующий толкование знатным особам. Говорили, что мудрость Толкователя не вместит ни одна книга, что ключи-разгадки к головоломкам судьбы всякий Толкователь передает непременно своему преемнику и непременно на смертном одре…
Но ведь это не законы физики, Анджей, думала Ирена, стоя под палящим солнцем в толпе прочих искателей правды. В быту законы физики выполняются всегда… или почти всегда, по крайней мере, сковородка обычно падает на пол, и никогда — на потолок… А законы справедливости, растворенное в природе правосудие… если ты создал этот мир ТАКИМ, то зачем эти подпорки в виде двенадцати Толкователей?!
Возможно, ты понимал всю слабость своего построения. Возможно, эксперимент продлится до того момента, пока ты не зафиксируешь все возможные погрешности…
ЭТОТ мир — твоя цель? Именно его ты хотел смоделировать? А та, предыдущая МОДЕЛЬ с упырями-адвокатами послужила тебе разминкой, полигоном?
Или в этой
Солнце жгло, но Ирене на мгновение сделалось зябко — когда она вспомнила версию Семироля о том, что эта новая МОДЕЛЬ есть ее собственный, измененный катаклизмом мир…
Очередь продвигалась. Медленно, но шла. Толкователи работали — все одиннадцать.
А ей позарез нужен двенадцатый. Верховный.
Не один час потрачен был на то, чтобы придумать подходящий вопрос. Толкователи просеивают людей, как песок. Сколько песчинок на берегу — столько сложных и спорных вопросов, загадок Провидения, заковырок и казусов, и все они протекают сквозь пальцы Толкователей, привычных ко всему, знающих сокровенное, видящих насквозь…
А Ирене нужен был двенадцатый. Во что бы то ни стало поставить рядового Толкователя в тупик — так, чтобы он признал свою некомпетентность и направил ее к своему шефу, Толкователю над Толкователями, который наверняка читал ее «Раскаявшегося», который знает об этом мире все, который…
Она перевела дыхание.
Никто не знает имен Толкователей. У смертного одра своего предшественника, принимая с рук на руки связку ключей-разгадок, они на всякий случай лишаются имени — вероятно, это угодно Провидению? А уж у верховного Толкователя, по слухам, имени никогда и не было, и никто не помнит его предшественника, он вроде бы был на своем посту изначально, так, во всяком случае, утверждает молва.
А Ирене так хочется верить, что забытое имя этого изначального Толкователя — Анджей Кромар…
Как медленно продвигается очередь.
Ожидающие один за другим втягивались на порог, поднимались по одиннадцати ступенькам и исчезали внутри. Прямо перед Иреной стоял мальчишка лет двенадцати — никакой надобности посещать Толкователя у него не было, он держал место в очереди для кого-то, зарабатывая таким образом на безбедную жизнь. Примерно треть очереди состояла из таких «заместителей» — целый промысел…
Зато следующим за Иреной соискателем был молодой горожанин, коренастый и смуглый, у него ни с того ни с сего разорилась преуспевающая ростовщическая контора, и делец искренне не понимал, чем провинился перед Провидением и чего ждать дальше. А за ростовщиком — Ирена знала — стоит старушка, желающая и не решающаяся добить впавшего в маразм, безнадежно больного отца. А еще дальше — другой отец, относительно молодой, но желающий сорвать сыновью свадьбу, потому что от будущей невестки, как он уверен, не следует ждать ничего хорошего. А дальше…
Очередь продвинулась еще на два шага.
Ирена давно продумала и перебрала все возможные варианты вопросов. Часто вспоминался Ник, избавлявший от мук своих обреченных пациентов и осужденный за это на смерть от зубов упыря. Похоже, Провидение в этой МОДЕЛИ не столь прямолинейно, как правосудие в предыдущей, но Ирена просто обязана поставить его в тупик. По крайней мере, поставить в тупик Толкователя…
Крыльцо об одиннадцати ступеньках неумолимо приближалось. Ирена нервничала все больше.