Петр и Петр. Охотник за браконьерами
Шрифт:
— Бросаю персидскую княжну в набежавшую волну.
Это Степан Тимофеевич Мазин подавал сигнал, что он прибыл на место.
Каждый привез с собой колышек, каждый вколотил его в песок.
Потом вчетвером возле острого камня они устроили короткое совещание. Все разговаривали приглушенными голосами. Выяснилось, что все подготовлено: и сеть, и мешки, и ключ от сарая. Тогда тихо погрузились в моторную лодку, взяли пару весел — на моторе нельзя было подходить к самому заливу. Хоть дети и дети, а все
Моторная лодка, негромко фырча, понеслась по озеру.
Надо сказать, что теперь наконец четыре товарища перестали подозревать друг друга. Теперь виновниками были они все и никто из них не мог предать остальных. И все-таки было страшно. Озеро молчало, луны не было, вода была черной, черным было небо, и что таится в этой темноте, предугадать никто не мог. Им виделись катера, которые гонятся за ними, люди, охраняющие богатства озера, с пистолетами в руках. Они думали, как спрятаться, укрыться, защититься от них. Им не виделся только маленький одинокий мальчик, с трудом загребающий веслами, безоружный и страшно боящийся четырех взрослых мужчин.
Этой опасности они не предвидели, а если бы и предвидели, она не показалась бы им страшной, хотя это и была единственная реальная настоящая опасность.
Валентин Андреевич сидел на корме и управлял мотором. Остальные давали советы.
Снежные вершины светились даже в этой глубокой темноте. По ним они определяли направление.
Не доходя километра до залива, они выключили мотор. Андрей Петрович сел на весла, Валентин Андреевич — на руль. Всем стало спокойней — в ночной тишине мотор мог бы быть слышен издалека.
Негромко плескали весла^ негромко поскрипывали уключины, но кругом было так тихо, что казалось, даже эти негромкие звуки разносятся чуть ли не по всей шири озера. Друзья снова начали волноваться.
— Неужели вы не можете тише грести! — сказал возмущенно Степан Тимофеевич.
— Уключины надо было смазать,— прошипел Василий Васильевич.
— Об этом должен был подумать хозяин лодки,— парировал Садиков, налегая на весла.
И хозяин лодки, Валентин Андреевич, заметил спокойно и нравоучительно:
— Если мы будем ругаться и спорить, нас будет на три километра слышно.
Друзья замолчали. Снова негромко плескали весла, негромко поскрипывали уключины и громко стучали сердца у всех четырех.
— Левее, тут рыбопункт,— прошептал Андрей Петрович.
Им послышался негромкий собачий вой.
— Собака услышала,— трепеща от ужаса, сказал Василий Васильевич.
— Ерунда,— сказал Валентин Андреевич.— Просто, наверное, блохи ее кусают.
Почти в полной темноте они все-таки различили берега заповедного залива и верно направили лодку.
Лодка вошла в залив, прошла еще метров сорок и остановилась. Четыре рыбака начали закидывать сеть. Они все говорили
— Давай, давай. Снижай медленнее. Отпускай. Кто сядет на весла?
Валентин Андреевич сказал:
— Я ведаю мотором, на весла пусть сядет кто-нибудь другой.
— Хорошо,— сказал патетически Василий Васильевич.— Я сяду на весла.
Он сел на весла. Валентин Андреевич по-прежнему сидел на руле. Лодка плавно двинулась, неторопливо волоча за собою сеть по заповедному заливу,-в котором действительно было много форели. И сеть действительно забирала одну за другой великолепных крупных рыб, и сеть тяжелела, и лодка медленно шла, и кругом было тихо-тихо, и только слышался монотонный тихий плеск воды, в которую опускались и из которой выходили весла.
— Странно,— сказал Андрей Петрович.— Неужели тут такое сильное эхо?
— Да,— сказал Василий Васильевич,— мне тоже кажется, что шум весел отдается необыкновенно отчетливо.
— Подождите,— сказал Андрей Петрович,— перестаньте грести. Давайте прислушаемся.
Василий Васильевич перестал грести, и все четверо стали вслушиваться в тишину.
Как ни странно, но, несмотря на то что Василий Васильевич уже не греб, в тишине, в мертвой ночной тишине слышался звук весел.
— Странно,— сказал Степан Тимофеевич.— Если мы не гребем, так кто же гребет?
Почти одновременно они различили неясный силуэт лодки, почувствовали толчок, когда борт чужой лодки столкнулся с бортом их лодки, и услышали очень взволнованный и, очевидно, детский голос:
— Объявляю вас задержанными как браконьеров!
— Это кто? Андрей Сизов с рыбопункта? — спросил Василий Васильевич тонким женским голосом, чтобы быть неузнанным.
— Да, это Андрей Сизов с рыбопункта,— ответил мальчишеский голос.
— Понимаешь ли ты, что нас четверо взрослых мужчин, а ты мальчишка? — спросил Степан Тимофеевич Мазин.
— Да, понимаю,— ответил мальчишеский голос.
Глава пятая
Четверо на одного
Андрей очень боялся. Он понимал, что затеял предприятие почти безнадежное. В самом деле, что может сделать он, мальчишка, с несколькими взрослыми мужчинами? Он слышал, что у настоящих браконьеров есть и ружья, заряженные пулями, которыми можно убить медведя, а у некоторых — и пистолеты и что, когда дело касается сохранения тайны, они отстреливаются и не останавливаются перед убийством.
По правде сказать, очень ему хотелось лежать в постели, и слушать, как мирно посапывает Клаша, и не обращать внимания на то, что подвывает Барбос.