Пётр Машеров
Шрифт:
Что касается Машерова, то он остался в ее памяти как выдающийся партийный руководитель, как необыкновенно чуткий, внимательный человек. Когда решались кадровые вопросы, белорусский « первый» всегда советовался с членами ЦК партии. Ей вспомнился один из пленумов. Петр Миронович вошел в зал заседаний, как всегда, с доброй приветливой улыбкой. Поздоровался. Затем сообщил, что работающий в должности секретаря ЦК по сельскому хозяйству Виктор Шевелуха переведен в Москву и что вместо него нужно избрать нового секретаря.
Глядя поверх очков на сидящих в зале,
Других предложений не поступило. Николай Иванович был избран единогласно. До этого он несколько лет работал секретарём Витебского обкома партии, затем заведующим сельскохозяйственным отделом ЦККПБ.
Николай Иванович Чехлов, бывший первый секретарь Фрунзенского райкома партии города Минска вспоминал:
— Работая в партийных органах, я постоянно убеждался в заслуженном авторитете Машерова. Высокая требовательность к кадрам сочеталась у него с заботой, вниманием к ним, их воспитанием и ростом.
Созданию творческой обстановки способствовала и его доступность, уверенность кадров в том, что их действия, инициатива будут правильно поняты, если они осуществляются в интересах дела. Было принято решение перевести производственные цеха Минского тонкосуконного комбината, расположенного в центре города, в другое место. Началось строительство...
В один из дней Чехлову сообщили, что на строительной площадке появились вооруженные солдаты, а армейские командиры приостановили строительство. Оказалось, что комбинат возводится на землях, закрепленных за Белорусским военным округом. Первый секретарь райкома партии позвонил командующему, генералу армии Третьяку, и попросил дать команду снять воинские посты, чтобы можно было продолжить строительные работы, заодно решить вопросы, связанные с отводом земель.
Командующий наотрез отказался, мол, решение проблемы не в его компетенции. И тогда Чехлов позвонил Крюкову, помощнику Машерова, и попросил передать первому секретарю просьбу принять его. Телефонный разговор состоялся в 15 часов, а вскоре ему сообщили, что в 10 утра, завтра, его примут.
Неизгладимое впечатление осталось от той встречи. Доброжелательная беседа, заинтересованность первого секретаря возникшей проблемой создали атмосферу откровенного товарищеского разговора. И хотя предмет разговора был узким, Петр Миронович поднял целый ряд других вопросов, которые его интересовали как руководителя высокого ранга и на которые он, очевидно, искал ответы. Он расспрашивал о жизни районной партийной организации, о работе трудовых коллективов, о настроении людей, о проблемах, которые их волнуют, о том, как партийцы участвуют в их разрешении.
В ходе беседы первый секретарь райкома партии не чувствовал себя подчиненным, отчитывающимся, не ощущал давления авторитетного собеседника. Перед ним сидел товарищ по общему делу, заинтересованный и активный человек, руководитель, с которым без оглядки на
В характере, в поведении Машерова не было ничего наносного, наигранного.
Встреча продолжалась уже полчаса, когда в кабинет вошел помощник первого секретаря и доложил:
– Петр Миронович, все собрались, находятся в приёмной.
А этими «все» были академики АН СССР и БССР, с которыми была запланирована встреча на 11:00, но они прибыли раньше. Машеров с каким-то неподдельным смущением, что отразилось на лице и в голосе, после некоторого раздумья сказал:
– Николай Иванович, ты извини, неудобно уважаемых людей держать в приёмной, Я понял все твои проблемы, которые привели ко мне, что волнует. Вижу, что «вооружился» обстоятельно материалами по поднятым вопросам… Ты оставь их мне, надеюсь, мы разрешим эту проблему…
На следующее утро Чехлову позвонил помощник Первого секретаря ЦК и сказал, что строительство комбината можно продолжать.
Стиль, формы, методы работы Машерова, его ответственность, творческий подход к делу, забота, внимание к кадрам и высочайшая требовательность к ним обязывали руководителей всех рангов следовать примеру лидера, формировали деловую, не без изъянов, атмосферу партийных и советских органов управления.
Однако школа Машерова не гарантировала автоматическое соответствие работников тем требованиям, которые выдвигал Машеров и которых он неукоснительно придерживался в работе и личной жизни. К этому было немало причин. Иногда работники умело скрывали свои недостатки и даже пороки, которые вскрывались после того, когда человек вкусил власть.
Огромное количество людей выдвигалось на партийную работу из среды хозяйственников и они переносили на работу партийных комитетов свои методы, подходы, не соответствующие характеру и задачам деятельности политической организации, которым нужнее всего были, или по крайней мере должны были быть партийные комитеты.
При этом такие несоответствия порой проявлялись даже в ближайшем окружении Машерова. Его выбор чаще всего падал на людей, внешне симпатичных, эффектных, способных произвести глубокое впечатление оригинальными идеями, суждениями, позицией, волей. Эти качества притягивали внимание первого секретаря и импонировали ему.
Несколько раз Машеров посещал БелНИИ земледелия, который возглавлял Виктор Степанович Шевелуха, доктор биологических наук, профессор. Раньше он работал заведующим отделом одного из обкомов партии в РСФСР, часто критиковал Хрущёва за его пагубные идеи в земледелии, за что был смещён с должности. Машерову понравилось, как тот рассказывал, вынашивал различные идеи по повышению урожайности зерновых культур в республике. Он убеждал, что для этого достаточно повысить эффективность удобрений, обеспечить высокую культуру земледелия, досконально проконтролировать выполнение агротехнических мероприятий - и делу конец. Сам же был специалистом в области физиологии растений и, естественно, не был связан с зерновым хозяйством, животноводством.