Пётр Машеров
Шрифт:
Александр Ромашко, отставной генерал-майор строительных войск, вспоминал:
– Началось строительство резиденции в первый год прихода Хрущева к власти. Однажды заместитель министра обороны А. Гречко показал в районе Завидово охотничье хозяйство военного ведомства, которое раскинулось в живописном месте у заповедного озера. Хрущеву место очень понравилось. Чтобы угодить новому хозяину Кремля, министр распорядился возвести здесь охотничий домик гостиничного типа на 24 места.
Сдача этого «сов. секретного объекта» на 101-м километре шоссе Москва-Ленинград Александру Ромашко запомнилась на всю жизнь. Давая разъяснения о назначении тех или иных помещений, главный строитель привел руководителей в бильярдную.
– А это что такое?
– воскликнул, посуровев
– Для кого подготовил? Для бездельников? Здесь их не будет!
– Не подозревал тогда начальник военного строительного управления, что через какой-то десяток лет здесь будет личный особняк - резиденция Леонида Брежнева.
Так появился еще один «тайный объект». Он представлял собой двухэтажный особняк, возведенный рядом с уже облагороженной хрущевской гостиницей. Стены здания возведены из особой выделки кирпича, все столярные изделия - из дуба. Внутри - разноцветный паркет, роскошные ковры, хрустальные люстры, импортная сантехника. Стены увешаны полотнами мастеров с мировыми именами. Безумная роскошь - на каждом шагу. Это не охотничий домик, а настоящий королевский дворец.
Но «аппетиты» Брежнева не умерились. Вскоре заместитель министра обороны обязал Ромашко оборудовать зимний сад, плавательный бассейн.
Через два месяца появилась черная кавалькада лимузинов. Вместе с Брежневым приехал секретарь ЦК Компартии Украины Шелест. Брежнев говорит, улыбаясь:
– Уезжал в отпуск - не было зимнего сада, приехал из отпуска - зимний сад есть, как видишь… В такой обстановке хорошо не только поработать, но и закусить. Пошли к столу, дорогой.
Жилье по «спецзаказу» в официальных бумагах именовалось довольно скромно - «дома улучшенной планировки». Именем Брежнева также воспользовались, когда в том же Кунцево за короткое время вырос целый район таких зданий. Москвичи окрестили этот район «Ленинградом». А еще звали его «ондатровым заповедником». (По примеру Генерального секретаря все его окружение также носило ондатровые шапки, как и в ЦК КПБ. — С. А.).
Затем в расчете на квартиру для Брежнева стали строить еще один дом в самом центре Москвы. И руководство управления КГБ, и управделами ЦК КПСС, покойный Павлов (он покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна именно этого дома. — С.А.) ставили Брежнева в известность о ходе строительства. Но он, узнав о размерах жилой площади, в эту квартиру въезжать отказался. Виктория Петровна несколько раз просила мужа хотя бы посмотреть квартиру, но он решительно отказался:
— Нет!
Завидово было любимым местом отдыха и работы Брежнева. Здесь он любил играть в шахматы, это была его слабость. Он играл хорошо и азартно. Играл до тех пор, пока не выигрывал.
Завидово было мозговым центром, где вырабатывались важнейшие партийные решения, документы и доклады. Завидово было для Брежнева тем же самым, что для Сталина Кунцево — его самое любимое и близкое пристанище.
***
В
Аппараты ЦК КПСС, компартий союзных республик дублировали всю систему управления народным хозяйством. Их основная задача — держать все под неослабным контролем, разве что кроме военно-промышленного комплекса, который курировал министр обороны, член Политбюро Дмитрий Устинов — один из близких людей Леонида Брежнева.
В то же время внутри руководства партии и страны шли острые разногласия и неприязнь отдельных лидеров друг к другу, хотя на людях их отношения казались дружественными и уважительными.
Период руководства Брежневым государством и КПСС был тревожным и с той точки зрения, что в советском обществе назревали бурные события, которые должны были вот-вот произойти. Они были связаны с тем, что в результате устоявшихся и закостенелых бюрократических методов руководства и отношения к народу советские люди не могли решать свои личные проблемы, которые для них были важнее любых государственных. Все решала Москва. К ней обращались все взоры и надежды, но она оставляла рассмотрение просьб и жалоб на усмотрение местных властей. Все это порождало массу недовольств, которое порой перерастало в открытые акции протеста, антисоветские выступления.
Кадровая политика Брежнева окончательно парализовала какое бы то ни было желание членов и кандидатов в члены Политбюро высказывать свое мнение. Генсек провел «омоложение» Политбюро, в его состав было введено немало «новичков» в возрасте 70-75 лет. При случае он любил говорить: «Революцию делают не старые, а молодые». Но Брежнев и секретарь ЦК КПСС Кириленко не допускали того, чтобы их мысль претворилась в жизнь.
Часто Андрей Павлович в свои 70 повторял:
– Пришел самый возраст, когда можно результативно работать.
Пополнилось Политбюро такими «прекрасными» кадрами, как канцелярист К. Черненко и далекий от политики Н. Тихонов.
За его спиной фавориты тянули на должности родственников, друзей, знакомых. Украина и Днепропетровск стали преобладать в руководстве страной, возраст многих «деятелей» превышал пенсионный на 10-15 лет.
По существу, период после Сталина вплоть до Андропова, т. е. с 1953 до 1982 года или в течение почти 30 лет, характеризовался засильем в центре украинских представителей.