Пётр второй
Шрифт:
По пути люди обменивались новостями о страшной войне.
А вновь попавшие в колонну беженцы стали осознавать, какая судьба их теперь тоже ожидает. Многих охватил страх, кто-то паниковал.
Тогда добрый Пётр Васильевич успокаивал паникёров:
– «Сяляне,
По широким шоссе крестьянские повозки иной раз ехали и в четыре ряда.
Кое-где, из-за непредвиденных остановок чьих-либо повозок, возникали заторы и движение останавливалось.
Один затор чуть было не образовался на глазах Петра Кочета.
На обочине шоссе стояла запряжённая телега со слетевшим с оси колесом. Беспомощные женщина с мальчуганом суетились около телеги, изо всех сил стараясь, но, не зная как, насадить колесо обратно.
И никто вокруг и не думал помочь им. Чужое горе никого уже не трогало. Телеги лишь объезжали их, снижая рядность и тем самым создавая затор.
Добрая и отзывчивая Гликерия первой попросила Пётра остановить их телегу и помочь.
За ними остановились и остальные телеги из их кортежа, а Пётр подошёл к несчастной.
– «Ну, што, гаротная (горемычная), не атрымливаецца (получается)? Зараз дапамагу! Бора, Пеця, нясице инструмент!» – велел он сыновьям.
Для мастера это дело оказалось лёгким. Подложив под наклонившуюся переднюю ось телеги рычаг – запасную оглоблю, Пётр Васильевич приподнял край телеги, а сыновья ловко насадили колесо на ось. А затем отец вбил новую чеку, вместо обломившейся и ранее вылетевшей.
– «Дзякуй, милы чалавек!» – поблагодарила повеселевшая женщина, садясь на свои долгушки.
– «Ну, Бацька, ты и асилак – далгушку падняць!» – восторгался Борис, а с ним и Петя.
– «Тут справа (дело) не у силе, а у рычагу!» – потрепал отец обоих сыновей по головам.
Они пропустили проезжающую мимо повозку с ранеными, и вновь вернулись на шоссе. Но Григорий Денисюк неприминул сделать очередное фото на память.
< image l:href="#"/>А по пути на восток беженцев поджидали новые проблемы. Вскоре стало не хватать питьевой воды и дерева для костров.
Лето было жарким, пить хотелось и людям и лошадям и скотине, а колодцы быстро обезвоживались и пересыхали.
Поэтому для питья приходилось брать воду из рек, озёр и даже болот. А вскоре не стало хватать еды и корма для скота.
А через несколько дней колонна
Хотя теперь массы беженцев, запрудившие основные транспортные магистрали, затрудняли передвижение войск, но в целом существенно на ход военных действий они не влияли.
Тем не менее, в армии раньше других осознали угрозу, которая таилась в перемещении большого количества голодного населения.
Движение беженцев стало препятствовать работе тыла войск, и возникла опасность эпидемии холеры.
А сами беженцы становились причиной социальной напряженности в местах движения и остановок.
По указанию Главного начальника снабжения армий Северо-Западного фронта генерала Ю.Н. Данилова были определены основные направления передвижения беженцев из западных районов Беларуси в восточные, и установлены этапы их переселения.
Но свои хозяйства покинули не только крестьяне, ставшие беспомощными беженцами, но и помещики, чьи усадьбы сгорели.
И теперь, чтобы получить компенсацию за утраченное имущество, им нужно было тоже оказаться в России.
Поэтому и помещиков, теперь называвших себя не беженцами, а изгнанниками, охватила паника.
Их имущество, связи, знания, положение в обществе, позволявшие им ранее управлять своей жизнью, теперь практически ничем не могли им помочь.
Зато беженцам помогали другие белорусские дворяне, причём не только представители православных родов, но и католических.
Среди них были представители Гедройцев, Плятеров, Рдултовских, Савицких, Сапег, Скирмунтов, Чапских и многих других.
Они вносили свою лепту в помощь беженцам, создавая для них питательные и лечебные пункты, больницы и приюты.
И такая благотворительность становилась постоянным явлением российской жизни, так как к такой большой волне беженцев не были готовы ни гражданское, ни военное руководство.
Но по необходимости и с оказией помощь беженцам оказывали и воинские подразделения.
Воинские полевые кухни старались покормить людей, а военные врачи – оказать им необходимую медицинскую помощь.
Такая помощь была оказана и Борису Кочету, когда тот, обрубая ветки для костра, топором поранил левую руку.
Вместе со всем своим обозом они направлялись теперь к Барановичам, чтобы по распоряжению властей оттуда по железной дороге направиться в Калужскую губернию. Но кроме них в Калужскую губернию направлялись беженцы и с других земель Западной Беларуси.
Ещё 21 июля в Калужскую губернию, кроме ранее прибывших рабочих и служащих гродненских предприятий и учреждений с семьями, прибыли ещё и 500 человек железнодорожных служащих Привислинских железных дорог с семьями, казенным инвентарем и собственным имуществом.