Петри Иакова
Шрифт:
Гул разнесся по земле. От ангела или от броневиков? Но толпа расступилась.
"Где она" - зазвучал вой, похожий на сирену, сложившийся в слова шумами.
– Что ты хочешь?
– немного потянуть время, немного отвлечь.
"Отдай...ее...мне" - в конце коридор, составленного из толпы расправляет крылья блестящая фигура.
– Зачем она тебе?
– Джарвед кричит, понимая, что земля под его ногами не дрожит.
"Отдай... и я... уйду" - он идет и странный гул нарастает, но уже в голове. Стальная фигура шагает навстречу. Люди стоят безмолвно. Глаза
"Плоть моя да будет во спасение..." - главное, чтобы он все понял правильно.
– Что ты будешь делать, когда получишь ее?
– земля еще спокойна под ногами, это он сам дрожит.
" Что...я...буду...делать?" - на последних словах звучание достигло почти ультразвука в некоторых своих вибрациях, что Джарведу невольно пришлось зажать уши, - Лучше смотри, что я делать не буду.
– вдруг звучит металлический голос, в этот раз не похожий на завывание сирены.
Ангел остановился в полусотне метров. Но вот перед ним вышла девушка. Легкое цветное платье и надетая поверх него черная курточка. Темные колготки из капрона местами порваны, светятся дырками на худых ногах. Волосы распущены, ветром заметаю ее лицо.
– Я - грешница, - по-девичьи звонко говорит она, - грех мой - прелюбодеянье. Кара мне - смерть.
Худая рука поднимается ко лбу, другая ложится на собственное плечо. Неестественно резкое движение и она падает, словно скошенная трава.
– Стой!
– словно оглушенный электрическим током кричит Джарвед, - не надо!
Но на место упавшей становятся еще трое.
– Грех наш - грешен я - мой грех, - почти хором говорят они, а, за тем, выкрикивают, каждый свое, - кара мне - смерть, - почти механически говорят они.
Потом все трое падают, словно потеряв сознание. За их же спинами оказывается ангел, простерший над их головами руку. Другая рука опущенна, держит что-то.
– Хватит, достаточно, вот она!
– кричит Джарвед, доставая "Библию". Четверо мертвых - такой стала ее цена.
Главное, чтобы не стало больше.
– Забирай!
– кажется, по щекам текут слезы. А под ногами начала дрожать земля, - только уходи подальше и не причиняй вреда!
Джарвед садится на велосипед. Теперь гнать как можно быстрее - увести так далеко от людей, как это возможно. Какой радиус действия - сто метров? Двести? Километр? Надо ехать быстрее.
Сильный удар выбивает его из седла, откидывает в сторону. Стальная хватка смыкается на его плече.
– Отдай, - словно звон электричества раздается словно в голове, - почему ты не подчиняешься?
Гул земли все сильнее. Перо в кармане начинает нагреваться, почти обжигать.
"Плоть моя да будет дана во спасение избранным. Убережет их от кары моей." - это он прочел в "Библии", потому решил рискнуть, поверя ей на слово. Сработало. Джарвед сжимает свою руку на запястье стальной руки и скидывает ее, словно ослабевшую, бежит подальше от церкви. Звон крыльев раздается сначала позади, а потом над головой.
Удар обрушивается сверху. В глазах темнеет, но потом, реальность возвращается пыльным асфальтом
– Зачем?
– спрашивает ангел, тут же отвечая, - Чтобы знать. Он - предатель, - в руках сияющего ангела появляется голова мумии. Глаза запали, рот раскрыт в безмолвном крике, волосы белым саваном развиваются на ветру, - он украл знание. И мы стали слепы. Отдай!
– скрежет голоса вдруг взлетает на оглушающий звон.
– Бери, - шепчет Джарвед, прижимая к груди фолиант.
Но тут сильный импульс отбрасывает его в сторону. Краем глаза замечает, что стальное тело в судорогах бьется под электрическими разрядами. Сапковский успел. Или точнее, подошел вовремя.
– Как вы себя чувствуете, господин Охолуг?
– в передвижном госпитале светло, только так же тесно. Но троим юношам, врачу и медсестре, собравшимся вокруг лежащего места хватало.
– Пока не знаю, - действительно, сознание будто в тумане, голова тяжелая, а мышцы словно ватные, но память осталась при нем, - что с ангелом?
– Успел улететь, пока пушка перезаряжалась, - отвечает Микри, - но главное, что людей не задели. Нам пришлось слегка задержать броневики, ато стреляли бы прямо по толпе.
Вилек в ответ кивает.
– Только книгу так и не нашли. Он ее все же забрал?
– Перикиль говорит шепотом, но рядом те, кто слышит и тишину.
– Она в надежных руках, - говорит Джарвед, улыбаясь.
6. Сияние электронных крыльев.
Верига как раз закончил уборку на стеллаже, разрушенном ангелом. Раздел 7, педагогика. Фолиант с оторванной обложкой покоился теперь в его сумке. Быстрее бы объявились ушедшие. Труднее всего дается ожидание. А страшнее всего ждать в неведении.
– "Внимание, - слышится голос из динамиков, резко оживших, так, что Верига вздрогнул, - всем, внимание!
Профессор бежит вниз к посту охраны.
– Что произошло?
– спрашивает он у мужчины, растерянно уставившегося в экран телевизора. Там, на голубом фоне серебром горела эмблема с расправленными крыльями.
– Что это?
– в госпитале слышится странный гул.
– Похоже на телефон, - Микри подходит к своему рюкзаку, - что за ерунда?
– Покажи, - Перикиль оказывается за его плечом, вглядываясь в экран. На синем фоне горят два расправленных серебряных крыла.
"Внимание, всем внимание" - безличный механический голос разносится и в лаборатории и снаружи, - "люди, внемлите зову посланников" - изображение на экране начинает мерцать, - "ради вашего спасения" - на экране голубой фон сменяется цветными пятнами, словно кто-то снимает с плохим разрешением, наконец фокус настраивается и становится различимы небо и контуры зданий. Становится ясно, что снимающий стоит на достаточном возвышении. Внизу же раскинулась площадь, где собралось множество людей.